Книга Вдалеке горят огни - Илья Самсонов

от себя гнетущие мысли. И у него даже получается. Он ведь сегодня многого добился. Уже скоро он станет могущественным колдуном и изменит этот мир. Какое-то воодушевление охватывает его. Даже вид мрачных трущоб не пугает и не вызывает тоску.

Наоборот, кажется, что нужно запечатлеть эту мрачную картинку в памяти, ведь скоро все здесь изменится. Ждать ведь не так уж и много. Скоро его сила пробудится, он уничтожит монстра, а все ляока покинут трущобы. Теперь эти мысли не кажутся безумными. Отнюдь! Нарион учит сомневаться, но и в его словах тоже можно сомневаться. Канзан улыбается собственным мыслям, будто он перехитрил Нариона. Вот он идет по трущобам. На него косятся, как обычно, но, кажется, слухи о нем уже ходят, поэтому внимания становится все меньше.

Дома привычная картина – Ора сидит на крыльце. В этот момент веселье как-то даже стихает. Канзан подходит к ней неспешно, садится рядом на ступеньки и делает глубокий вдох. Ора втягивает в себя дым из самокрутки, заставляя плотную бумагу стремительно тлеть. Смотрит на него с прищуром.

– Ты чего?

Он и не надеется увидеть на ее лице какие-то эмоции, но почему-то все равно мешкает. Потирает переносицу. Какая же это глупость.

– Наарк мертв. Он покончил с собой.

Канзану казалось, что он уже все это отпустил на входе в Зеленые кварталы, но проговаривать это оказывается чертовски сложно. Он смотрит на Ору, их взгляды встречаются.

– Ясно, – она делает еще одну затяжку.

Это все ожидаемо. Ничего не меняется. Также было и тогда, когда Назан умирал прямо дома. Но… Но почему-то пальцы сжимаются в кулаки. У него аж перехватывает дыхание.

– Ты меня не услышала? – голос дрожит, но он пытается держать себя в руках.

– Услышала.

– А мне кажется, что нет.

– Канзан…

Укол боли прямо у виска. Канзан морщится. Пальцами касается лба. От напряжения, что ли. Злость сильнее таких мелочей. Он выдыхает. Она тянет самокрутку к зубам, когда Канзан хватает ее запястье, вырывает у нее дымящийся сверток и выбрасывает его.

– Два твоих сына умерли! Тебе вообще наплевать? А на меня тебе, выходит, тоже плевать, да? – он кричит, стискивая зубы и чувствует сильную дрожь. Глаза щиплет, но все же Канзан пытается держаться.

Он сжимает ее запястье. Ора молчит, чуть подаваясь вперед. Мурашки по коже. Что-то тяжелое давит на плечи. Он держится за маму так, будто она спасательный плот, а иначе его затянет в водоворот. Ее лицо другое. Нет, это не то, что Канзан так жаждет увидеть. Отвращение.

– Убери руку, – она цедит сквозь зубы.

Он отпускает ее резко. Ощущение такое, будто его ладонь обжигает огонь. Он отскакивает, спотыкается, падает на землю, пролетев вниз с крыльца. Неприятно. Ора встает. Спускается и идет к калитке.

– Стой! Я…

– Не подходи.

Она даже не смотрит на него. В груди что-то колет. Из него будто выбивает весь воздух, когда Ора уходит. Канзан припадает спиной к дому. Он тяжело дышит. Что вообще происходит? Эти ощущения… Они настоящие. Он жадно вбирает воздух. Смотрит на собственную ладонь. Все в порядке, но он ведь ощущал жжение. Даже сейчас кожа будто все еще помнит этот жар. Его память вытаскивает тот разговор с Нарионом. Все ставить под сомнение. Задавать вопросы. Так нужно, да?

Он прикрывает глаза. Успокаивает дыхание. Вновь перед глазами эта дикая картина. Задыхающийся отец, который колотит себя ножом. И холодные глаза матери. Нарион говорит, что Канзан не мог заставить отца это сделать. На такое способны только…

Канзан резко вскакивает на ноги, хлопает сам себя по щеке.

– Бред. Это какой-то бред.

Он первый ляока, который владеет даром. Он избранный. Снова хлопает себя по щеке. И еще раз пытается привести себя в чувство.

– Бред.

Трет виски. Руки хватается за волосы, тянет сильно, будто хочет содрать кожу с головы. Аж рычит от натуги. Резко перестает. Трет глаза. Как-то совсем легче не становится.

Хочется прыгнуть в небо. Возможно, тогда ему станет легче. Канзан идет к калитке. Кто-то стучит. На улице темень. Уже поздно.

– Кто это?

– Это я.

Голос Сакары. Канзан хлопает себя по лбу. Он совсем забыл…

– Заходи.

Он открывает калитку. Ступает за невысокий порог.

– Ты вроде прийти обещал, – она не выглядит рассерженной, но Канзан уже успел понять, что она из тех, кто прячет искренние намерения между строк. Удивительный и чертовски опасный навык.

– Были дела в Каменном граде.

– И они, выходит, важнее нас? Да?

Конечно, они важнее, но это выговорить не получается. Он смотрит ей прямо в глаза. У Сакары красивые глаза. Они всегда казались ему красивыми. Не только глаза.

– Сакара, что ты думаешь про… хм… всю эту канитель с избранным?

– Чего? Не меняй тему.

– Это очень важно, – Канзан произносит резко, его напор удивляет девушку.

Сакара смотрит на него в каком-то недоумении. Как на полнейшего кретина, но все-таки, кажется, сдается.

– Я тебе уже все говорила.

– Избранного нельзя выдавать?

– Конечно, нельзя.

– А если бы ты встретила этого… избранного?

– Канзан, что ты несешь такое? – Сакара закатывает глаза.

– Знаешь, почему я задержался?

– Канзан, что происходит?

– Я… Я и есть избранный, – у него аж голос хрипит.

Бровка Сакары поднимается. Она явно не верит. Канзан не позволяет ей ничего сказать, ведь в следующий миг энергия окутывает его тело. Легкий ветерок разносится в разные стороны. Она смотрит на него уже удивленно. Тело болит, но все же энергия приподнимает его в воздух. Через миг Канзан вновь встает на землю, победно глядя на Сакару. В груди есть какое-то волнение, но оно быстро улетучивается, ведь Сакара бросается к нему.

– Чтоб меня! Ты и правда…

– Тише! Никто не должен знать!

– Что? Но…

– Моя сила еще не до конца пробудилась.

– Я… Я не понимаю. И давно?

– Когда мы пошли на дело. Тогда…

– Так ты сбежал от ящеров?!

– Да.

Она улыбается. В ее глазах читается восторг, даже восхищение. Канзан касается ее плеч.

– Теперь ты знаешь, но пока это должно быть секретом.

– Я… Да. Да, я не скажу, но… Почему ты рассказал?

Они совсем близко. Канзан приближается. Она его не отталкивает. Нет, наоборот, она хватает его за ворот. Целует его резко, даже страстно. Через считанные минуты он падает на кровать в темноте своей комнаты. Сакара бросается на него, подобно зверю. Извивается, будто змея, кусает и царапает его, хоть и позволяет ему перехватывать инициативу.

И вот Канзан лежит в кровати. Потный, совершенно обессиленный, будто после еще одной тренировки с Мирой. Улыбается. Он чертов избранный. Весь мир должен быть у его ног.

– Кан… А зачем ты убил ахара?

– А? Я…

Он не успевает ничего не произнести, когда Сакара продолжает говорить.

– Но это, конечно, очень… Очень впечатляюще. Наконец кто-то порубил этих чертовых монстров.

– Они же теперь грозятся убивать ляока.

– И пошли они нахер. Может быть, это, наконец, взбодрит наших.

Он ведь этого не делал. Проще всего сказать правду. Он даже хочет этого, но теперь он не просто летающий колдун, а действительно опасный ляока. И Сакара видит в нем… воина?

– Ну, так что?

– М?

– Зачем убил-то?

Он смотрит в ее глаза. Язык липнет к небу. В