Книга СССР. Книга 2. Младший лейтенант милиции. - Анатолий Бурак

номенклатурные носы устроены как-то особенно.

И смогут уловить какой-то лишний, непривычный и тонкому обонянию запах. Свойственный без году неделя работающим в убойном отделе младшим лейтенантам милиции.

До того, как облачиться в чистую рубашку и натянуть блистающие острыми, так что, казалось, можно легко порезаться, стрелочками брюки, я ещё раз немного перекусил.

Ведь - и это все знают! - принятие пищи успокаивает. Вот и я решил заморить червячка, приводя в порядок нервы и вообще... Сытый человек он... я бы сказал, менее склонен к непродуманным телодвижения и не взвешенным высказываниям.

Наконец, без пяти четыре, я решил, что тянуть кота за яйца не имеет смысла и, напоследок осмотрев себя в висящем в прихожей зеркале, вышел за порог.

Путь до горкома партии ничем примечательным не запомнился. Меня не остановил наряд милиции для проверки документов. Скучающие от безделья хулиганы не попытались стрясти у меня мелочь.

И даже какого-нибудь завалящего пожара, поучаствовав в котором и, непременно спася из горящего дома десяток прекрасных девушек и пяток испуганно орущих младенцев, я бы получил уважительную причину не идти на эту, прямо скажем, не сильно воодушевляющую встречу, не случилось.

Но, коль уж партия, в лице личной помощницы неведомого мне Бориса Николаевича сказала "надо", мне ничего не оставалось, как бодренько взять под козырёк и ответить всенепременным "есть". Так как игнорировать приглашения в "Высокий Дом", в общем-то, можно.

Вот только о карьере при этом, придётся смело и навсегда забыть. Если, конечно, вы не выходец из глухой сибирской деревни, предел мечтаний которого - получить городскую прописку и койко-место в общежитии какого-нибудь сталеплавильного или шинноделательного завода.

Прислушавшись к себе я с удивлением понял, что мысль о глубокой и удалённой от "очагов культуры и цивилизации" провинции вовсе не вызывает у меня отторжения. А, напротив, вдруг повеяло чем-то радостным и спокойным.

Повседневными заботами, связанными с выращиваем урожая, тучными стадами скота. А так же лаской нежных девичьих объятий и теплом маленьких детских ручонок.

И ещё появилось чувство ущербности. Словно мне отрезали руки, при этом заткнув уши и завязав глаза.

"Привидится же хрень всякая". - Остановившись, потряс явно думающей куда-то не в ту сторону бестолковкой, я. - "Руки ноги целы, зрение и слух в норме. Да и вниманием слабого пола, как будто не обделён... Чё те надо, дятел безрогий, а"?

Не шибко интеллигентные но, зато очень и очень конструктивные мысли, помогли вернуться к действительности. И, постаравшись выбросить мимолётное наваждение из головы, я целеустремлённо поднялся на крыльцо.

А, вот что делать дальше, я так и не понял. Так как инструктировали меня лишь в общих чертах. А в конце, уязвлённые моим незнанием Свердловских реалий, вообще в сердцах бросили трубку.

- Вы к кому, молодой человек? - Вежливо, но твёрдо, поинтересовался сидящий за специальным столиком дежурный милиционер с погонами старшего сержанта.

- Мне к пяти назначено. - Слегка робея, тихонько проблеял я. - К Борису Николаевичу...

- Документики можно ваши? - Еле заметно усмехнувшись, потребовал страж порядка. И, после того, как я раскрыл перед ним бордовую книжицу, кивнул. - Коллега, значит...

"Гусь свинье не товарищ". - Отчего-то захотев похулиганить, чуть было не ляпнул я.

К счастью, моего убогого ума хватило, чтобы сдержать свой дурной язык и не нажить, если и не врага то, как минимум, недоброжелателя на абсолютно ровном месте.

Человек делает порученную ему работу. И не его вина, что ты испытываешь мандраж и готов сорваться на первом встречном.

К счастью, проблема разрешилась сама-собой. В вестибюль спустилась одетая в деловой вариант женского костюма особа и, пристально вглядевшись в меня, спросила.

- Петров?

- Он самый. - Машинально вытянувшись по стойке смирно, Отрапортовал я. И тут же полюбопытствовал. - Это я с вами разговаривал?

- Со мно. - Сухо подтвердила неприветливая дамочка. И, успокаивая охранника, произнесла. - Ваня, этот со мной.

- Как скажете, Валентина Игоревна. - Не стал спорить несущий вахту милиционер. И, сделав разрешающий жест рукой, предложил. - Проходите!

Вслед за чиновницей я поднялся по ступенькам и мы подошли к лифту.

- Надо же... - Скосив на меня глаза, с неопределённой интонацией пробормотала та. - Вы именно такой, как и представляла.

- В смысле? - Не очень-то понял я суть высказывания. И, заранее открещиваясь от каких-то, заочно приписываемых мне особенных качеств, застенчиво пробормотал. - Обычный, рядовой сотрудник милиции.

- Надо же... Он ещё и скромный! - Еле слышно но, с явно звучащим ехидством в голосе, усмехнулась сопровождающая. - А с виду - хоть плакат рисуй.

Польщённый высокой оценкой моего морального облика и моих же общечеловеческих качеств, я промолчал. А при упоминании печатной продукции, призванной напутствовать на верный идеологический путь массы, в голове появился невесть откуда взявшийся гигантский телевизор.

Метров эдак двадцать на десять и висящий на стене какого-то фантастического здания. Он показывал наше с ребятами выступление и огромное море людей, внимательно слушавший исполняемую песню.

"Бред сивой кобылы". - Вяло подумал я.

И, вслед за помощницей загадочного Бориса Николаевича, вошёл в просторную приёмную.

Глава 21

- Посиди пока, я доложу. - Кивнула на стоящие у стены стулья женщина. И, поколдовав с селектором, произнесла. - Борис