Книга Немийцы - Баса

справедлива!

Я очень… хочу… чтобы он обнял меня.

Услышала, как дверь скрипнула за спиной, обернулась и суть разговора уплыла в омуте, в голубом омуте его глаз. Какие же у него голубенькие-голубенькие, а реснички как у девочки, а губы эти уточкой. Противозаконно иметь такие губы, это у девочек должны быть губы полные, мягкие.

— Ладно, Волчица, отбой, — тихо шепнула в трубку, сделав предварительно ладошку лодочкой, чтобы подруга слышала, а остальные — нет.

— Стой! — заорала та громко. — Палата какая?

— Тридцать пять. Только я занята! — шепнула и сбросила трубку, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, платье колокольчиком взвилось, пришлось его с запозданием прикрывать. Вроде невысоко задралось.

— Пойдем-ка мы прогуляемся… Я видел здесь кафетерий, предлагаю посидеть! — нашелся наш Паша с ответом.

А я никого и не видела кроме Димы, по лицу понять не могла, что он чувствовал и о чем думал.

Ирина подошла и крепко обняла:

— Мне пора, Анют, выздоравливай. Сегодня Леха обещал пораньше приехать, а у меня ужин не приготовлен!

Остальные вставали со своих мест и готовились к уходу.

— Где бы записать, у моей семьи появилось чувство такта, — в спину братцу я все-таки сказала насмешливо, он выходил последним.

Не нравились мне глаза Димы вдруг стало очевидным. Поэтому пока рассматривала его общий внешний вид: черные, спортивные штаны и футболка такая же с белыми цифрами огромными во всю грудь, на ногах — кеды белые. На шее поблескивала подвеска.

Дима не улыбался, как будто мелькнуло неудовольствие. Я очень удивилась и замерла без движения возле того же окна, когда дверь за последним Пашей закрылась.

Гость сбросил олимпийку при входе на стуле, а потом подошел ко мне, пришлось глаза поднимать на него вверх настороженно:

— Привет, — чтобы как-то прогнать ощущение неловкости разбавила тишину. Не нравился его настрой, ох, не нравился. Не удосужился ответить, а сразу начал изливать поток гневных слов:

— Для чего тебе нужно скажи мне фамильное кольцо? — встал напротив меня, руки сложив под грудью, тем самым подчеркивая ее сильнее, а я почувствовала себя очень маленькой и крайне слабой. К тому же дурой, после его слов. С позором осознала, что и сейчас на мне нет кольца.

— Для красоты? Красивый камушек? — его голос не повышался, он был просто издевательски тих и полон сарказма. Меня такой град стыда застучал по плечам и рукам, что хотелось надеть дождевик и не вылазить, пока Дмитрий Сергеевич не заткнется. Как прям от папашки своего! Вспоминались моменты, никогда не кричал, но как начинал психотерапию, хоть прыгай с восемнадцатого этажа.

Терпела и молчала, поглядывала на подоконник и на небо на уровень горизонта. Тучи небольшие, но темные начинали собираться отовсюду.

Какой же Дима нытик, причем до тошноты правильный и нудный. Придется оставшуюся жизнь его развлекать, а то без меня продолжал бы загибаться со своими бумажками и компьютером. Кажется, не только он мне карусели в жизни устроил, я ему тоже. Ладно, квиты! Дима продолжал лекцию, а я решила разбавить его речь:

— Я сама могу за себя постоять!

— Основы самозащиты повтори-ка мне? — вот умник, порой хотелось убить его, но сейчас мне немного стыдно. Шучу, мне очень стыдно. Даже наорать не могла, разозлиться, как следовало. — Особенно по поводу охранников личных.

— Никогда и не при каких обстоятельствах не снимать кольцо, если вы не находитесь в ноль пространстве…

— Что-то я не заметил в ресторане ноль пространства. Твои проблемы, Вильмонт, — опять его Вильмонт. Мы перестали друг друга величать по фамилиям после того, как были женихом и невестой.

Плечом опирался на стекло и пытался мой взгляд поймать, а я-то на небо смотрела. Как наставник изучал глупую, маленькую девочку. Какой позор, хотелось убежать от него и спрятаться под одеяло.

— Ты слишком безответственная. Сколько раз попадала в переделки и исключительно по своей глупости. Как можно забывать кольцо!!! — раздраженно поднял голос и взяв мою левую руку поднял вверх, демонстрируя обоим отсутствие кольца.

Рявкнул, так рявкнул, едва не подпрыгнула от удивления. Что за командный тон, словно дрессировал собачонку? А он продолжал:

— Из-за твоей безалаберности страдают остальные. Крупно повезло, что мы тебя нашли вовремя, пока тебя не разделали, как бабочку. А если бы не успели!?

Всё — лимит терпения исчерпан. Я интересно не покраснела от гнева, резко отошла от подоконника и пошла к кровати, там улеглась на подушку спиной. Больше разговаривать не хотелось, а Дима не оставил меня в покое, сел рядом, плюхнувшись чуть ли не с разбегу, что кровать отпружинила.

— А если бы тебя изнасиловали, мозгом думаешь? — перегнулся через мои колени и очень позорно постучал пальцем указательным мне по лбу.

— Я поняла, — тихо перебила, убирая глаза влево на стулья.

— Ни бастарда ты не поняла, потому что опять застаю без кольца! — вдруг схватил за талию и насильно потянул к себе. Было огромнейшее желание пнуть его или по макушке стукнуть. Бочком усадил к себе на колени, а я гневно воззрилась на него в ответ, пока он продолжал выговор:

— Ты в какой семье родилась!? Среднестатистического батрака!? Твоя жизнь — очень важный рычаг, на который можно легко надавить. Повезло что никто не пострадал. Понимаешь!? Могло очень плохо закончиться!? — взял за плечи и слегка встряхнул, на что я попыталась вырваться.

— Да поняла я! — обиженно буркнула себе под нос. С трудом вырвала плечи, для этого пришлось резко подняться с кровати. Но Дима вовремя поймал за руку, заставив приблизиться его коленям, я об них машинально ударилась.

Дима тянул меня в свою сторону, ближе и ближе за обе теперь ладони. Подчиняясь его желанию пришлось усесться на него сверху: колени раздвинула и поставила по бокам от его ног. Оседлала одним словом, лица напротив друг друга, а на бедрах сцепил свои руки в замок и поддерживал, чтобы не свалилась. Платье скромно поправила, чтобы не рассмотрел ничего лишнего. Смотрела ему за плечо в сторону того же окна. Окно интереснее, чем Дмитрий Сергеевич. А этот невозможный решил привлечь мое внимание, носом слегка потерся об трепещущую жилу и поцеловал едва-едва в ямочку за ухом. Сразу стало и щекотно, и немножко тепло.

— Я хочу чтобы ты запомнила, — чуть спокойнее добавил Дима, а это противозаконно после нагоняя сразу лезть ко мне. Его дыхание продолжало будоражить теплые волны по телу. — Со мной намного опаснее находиться.

Мое сердце запрыгало, как ненормальное, умалишенное, отзываясь на его слова. Он имел ввиду то, что я подумала. А потом весь настрой опять сбил холодными злыми словами:

— Даже если ты наплевательски относишься к своей