Книга Иного не желаю. Часть 2 - Виктория Витальевна Лошкарёва

Валуа.

В отличие от меня.

Жалела ли я об остальном… Не знаю.

Откровенный разговор между мной и четой Баевых многое расставил по местам. Я, наверное, с самого начала не должна была верить в их благотворительность. Но с другой стороны, они действовали, желая мне добра… может быть, не мне персонально, но если они заботились о моей дочке — значит, и обо мне.

Потому что я любила своё нерождённое дитя.

Дотронувшись рукой до живота — до того места, где сейчас малышка тренировала залихватские удары ногой, я улыбнулась, только сейчас осознавая, насколько раньше я была не права, думая плохо про свою мать.

Да, она беспокоилась о том, что я унаследую от отца «плохое»; да, она искренне желала, чтобы во мне не было этого наследия — и чтобы я могла жить простым, свободным человеком. Могла ли я винить её за это, если я сама всё это время только и мечтала о том же?

Мама любила меня.

Она обнимала, целовала меня; устраивала для меня праздники на дни рождения и семейные посиделки на Новый Год. Только сейчас я смогла понять, насколько тяжело ей приходилось сидеть в объятиях отца, сносить его поцелуи — и улыбаться, когда я разворачивала подарки.

Она любила меня так сильно — как только мать может любить своё дитя.

Но любой человек всегда больше чем одна «роль». Будучи матерью, она оставалась женой; женщиной, пережившей насилие и личностью, которую многие горы медленно убивали.

В том, что однажды она устала, никакой моей вины нет. Как не будет никакой вины моей дочери, если я однажды не смогу… остаться вместе с ней.

Моя любовь к дочери никогда не умрёт — как и не умерла любой моей матери вместе с её смертью.

Сделав ещё несколько шагов, я оказалась одна — напротив целой толпы надменных вожаков.

Альфы. Их осуждающие взгляды скользили по моим растрёпанным волосам, по слегка помятому платью — выступающему, явно беременному животу, останавливаясь на мягких балетках, которые совершенно не шли к платью, в котором я появилась.

Сначала мне было стыдно за свой вид — одетые с иголочки властители мира оборотней явно видели перед собой неряшливую замарашку, которая, кроме всего прочего, посмела бросить вызов укладу из мира… хотя вызов бросил Альфа Баев, я же всего лишь стала этому причиной.

Я усмехнулась, припомнив идею Насти сделать меня «королевой в изгнании» — мне ведь даже должны были принести какие-то вещи, чтобы я выглядела «достойно»… но мы потратили время на помощь Лере, а вскоре за нами уже пришёл Альфа Баев.

Что ж, пусть красивое платье останется там, где оно и должно оставаться — а мне придётся обойтись своими силами…

Да и какая из меня королева.

Застыв в нерешительности, я ожидала, что меня позовут дальше, или хотя бы просто кто- то поздоровается… но пауза затягивалась. Альфы не спешили начинать Совет.

Я нашла взглядом Кирилла Баева — но он смотрел на меня так же, как и все остальные.

С абсолютно непроницаемым взглядом.

Сцепив пальцы в замок, я принялась выкручивать себе пальцы — понимая, что в очередной раз провалилась: никакой величественности у меня не вышло, и каждый присутствующий сейчас в зале мог полюбоваться моим волнением простолюдинки.

Я глубоко и шумно вздохнула — и вдруг Этьен, некрасиво ощерившись, вскочил со своего стула — и потащил его ко мне. Ножки стула шкрябыли по полу — и неприятный этот звук гулко отражался от стен благодаря высокому сводчатому потолку зала.

— Садись, — поставив передо мной стул, — рявкнул Этьен. И моментально отошёл — будто то, что он сделал, нарушало какой — то их Совета протокол.

Этьен — мой мучитель и враг — единственный, кто проявил сейчас ко мне участие. Жестокий, непримиримый враг, который хотел запереть меня в своём замке по одной только причине: я, к несчастью, оказалась его истинной парой.

Я… наверное, истинная «королева в изгнании» проигнорировала бы предложенный стул. Я предполагала, что Настя бы так и поступила.

Но я была всего лишь слабой оборотницей без активного зверя — глубоко беременной женщиной с отекающими ногами и слабостью, а потому я, подавив ненужную гордость, села на стул, предложенный Этьеном.

Наверное, это был какой-то тест, который я благополучно провалила, потому что наиболее возрастные Вожаки тут же снисходительно улыбнулись — а кое-кто даже кивнул друг другу — мол, вон смотри, всё не так плохо.

Плевать.

У меня и так шансов на свободу почти нет — так зачем терпеть неудобства. Тем более что возможно уже сегодня мне предстоит куда более серьёзное испытание, чем это собрание властительных снобов.

— Начнем, — произнес один из вожаков — тот самый надменный Альфа, который предложил наказание для Гильермо после моего опрометчивого поступка, за который я буду винить себя до конца своей жизни. Если бы я только знала, что Этьен каким — то образом почувствует… если бы…

Этьен, который к этому моменту нашёл себе уже другой стул, поднялся со своего места и ровным тоном заявил.

— Эта моя женщина. Моя истинная пара, с которой мы обменялись брачными метками. И как вы, надеюсь, все успели заметить — не только ими.

В зале раздались смешки — и Этьен, сам улыбаясь, протянул руку в моём направлении.

— Это моя сука, которая была похищена из моей стаи Кириллом Баевым. Я прошу Совет вернуть мне мою женщину.

— Альфа Баев? — скрипучим голосом обратился к Кириллу какой- то пожилой мужчина. — Ваше слово.

— Дело в том, — поднялся со своего места Кирилл Баев. — Что Тая выросла среди людей. Она полукровка, которой почти не досталось генов оборотней. У неё нет активной волчицы, она не слышит истинную пару. До своего тридцатилетия она даже не знала, что в ней присутствует наша кровь.

— Да неужели?

— Как такое возможно?

— Неужели выжила сама? Одна?

— Интересно, как она переживала полнолуния?

— Но сейчас-то она уже знает, к какому виду принадлежит, — фыркнул всё тот же надменный вожак. — Кроме того, она истинная пара одного из нас. В чем ваша претензия, альфа Баев?

— Думаю, мы все знаем, что истинность — ещё не повод для меток, — ответил Кирилл Владимирович. — По разным причинам, множество оборотней и оборотниц не связываются с истинными, предпочитая браки по уговору.

— И это неправильно, — рыкнул один из Альф.

— Именно эта причина того, что наша раса вырождается, — кивнул второй.

— Посмотрите на Рамзи, на Германа — не смотря на неважные гены, их пары принесли нашему роду сильных оборотней. И это всё потому, что никто