Книга Критическая ошибка - Михаил Диаминов

ответил, а вот Вася спросил: - Погода ясная, почему только там туман?

Я вновь пожал плечами: - Кто бы знал… Там где я жил до ПЖО, говорили что Стикс никогда не замерзает, даже в морозы. Воде, по которой мы сейчас плывём, такие свойства проявлять не с чего, говнеца в ней хватает, конечно, но это всё равно вода, а вот где-то там впереди она свойства таки меняет, может она вот в той низине и размывает какие-нибудь залежи химикатов? Не знаю, закопали там просроченную химию бытовую, или ещё что, а эта дрянь в реакцию вступает, от того и испарения непонятные…

Мы начали входить в туман. Ничего особо не изменилось кроме видимости, которая упала до метров 20. По краям всё те же берега, украшенные пластиком, перемежаемый пучками камыша… Хотя нет, одно изменение было – воды Стикса под нами уже смешались в тёмную муть, без всяких разделений на добро и зло. Мы с Васей, стоя на плоту, аккуратно отталкиваясь одна, направляли его вперёд, как никогда походя на парочку Харонов, переправляющих грешную душу гремлина в гости к Аиду. Ветер совсем исчез,, ясный день сменился серой хмарью.

Вася шумно потянул носом: - Вроде никакой химией не пахнет…

- Ты ещё полагаешься на свой нос? – хмыкнул Гремлин, - у меня он давно не работает, не по минеральным водам плывём всё-таки.

- Тихо, - поднял руку я, призывая всех к молчанию.

Вася спросил взглядом: мол, что такое?

Шуршания какие-то от камышей, - кивнул я на берег, и сам не будучи точно уверен в направлении.

Оба моих напарника заозирались, хотя и было заметно, что ничего страшного в этом событии они не видят. А мне вот чем-то не понравились эти шуршанья,, может дело просто в давящей тишине, в безветренном тумане, на фоне которой любые звуки кажутся слишком выделяющимися.

Вскоре мы все увидели виновников загадочных звуков – то там то здесь, между пучков растительности и кучек мусора, замелькали знакомые полосатые камешки, снабжённые клешнями.

- Не бзди, пехота, это еда пришла. Ты посмотри, а их здесь немало! – бодро сообщил Вася.

И действительно, крабораки начали выбираться на берег в количестве, котором я их раньше и не видел никогда.

- Прикормленное, видать, местечко… - прокомментировал необычное зрелище Вася, - я, наверное, столько даже и не съем.

В правоте Васиного замечания насчёт прикормки, мы смогли убедиться буквально через минуту, а вот то что радоваться по этому поводу у нас причин нет, сразу оценить не смогли.

Тёмный бугор по правому берегу впереди по курсу, я заметил практически сразу как он показался из-за тумана, да только значению этому совершенно не придал, собственно как и остальной экипаж плота – ну лежит на берегу какая-то тёмная хрень, и пусть себе лежит. Вот только тёмная хрень просто так лежать не пожелала, а неожиданно, чуть приподнявшись над песком, после чего и стали видны клешни размером с человеческую ногу, посеменила к реке, вскоре скрывшись в тёмных водах Стикса.

- Это что ещё за тазик? – пробурчал насторожившись Вася, также заметивший движенье.

- Крабий папа… - ответил я, лихорадочно обдумывая ситуацию.

Несколько долгих секунд мы все втроём прибывали в ступоре, не понимая что делать: плыть дальше, да по быстрее, или тормозить баркас? С одной стороны, ушедший под воду краборак был гигантским по сравнению со своими собратьями, с другой, на вскидку был и впрямь размером с тазик.

Мы продолжали двигаться по инерции, когда в 10-ти метрах перед нами вода выросла холмиком, и на поверхность всплыл гигантский краборак. Вот тут я и увидел появившуюся надпись над ним: Экзоген. 5 уровень.

Твою беду… - обронил я, начав лихорадочно осматривать окрестности.

- Ты чего, Феназипам? Испугался? Да брось.

- Разве крабы умеют плавать? Задал я встречный вопрос.

Вася призадумался, пожал плечами: - А кто их знает.

Да… Похоже теперь мои старые должнички решили спросить долги уже с меня, да только я ведь не согласен. Что? Я задолжал? Когда это я успел? Не было такого! Что? Пищевая цепочка? Это ты брось, это всё Дарвиновские штучки, они тебя до добра не доведут.

Увы, мои аргументы на папу краба не подействовали — он поплыл прямо к нам.

Обычно человека трудно напугать живым существом, что больше паука и меньше овчарки, даже крысой не всякую женщину заставишь визжать, не говоря уж о мужчинах, но когда эта мохнатенькая маленькая крыска, вдруг начинает не скрываясь уверенно направляться к тебе, посверкивая недобрым взглядом, то тут и боец ММА насторожится. Вот и сейчас,, от вида плывущего на перехват краборака, даже у отбитого и слегка пригашенного Гремлинской плесенью Васи, внутри что-то ёкнуло и он призадумался. Долго думать бывший ПЖО электрик не любил, да и не умел, а потому, достав из кармана приватизированный у Гремлина «амперстрел», и сняв его с предохранителя, он, ничтожно сумнявшись, навёл оружие на рассекающего туманные воды экзогенна, да и нажал на спуск.

Раздался сухой треск переламываемой ветви, у ствола скромно сверкнул синеватый дуговой разряд, и тут же завизжал рикошет, обиженно уносясь куда-то в туман. Крабий папа замедлился, будто оценивая полученные повреждения, но вскоре снова набрал крейсерскую скорость. Видимо, краборак остался не до конца доволен результатами стрельб, так как хоть и не прекратил наступления, решил всё же подстраховаться, и продемонстрировать ещё одну свою фичу: он вытянул из под панциря свои глаза, оказавшиеся на стебельках, и погрузился в воду, оставив зенки еле торчать над водой двумя перископами.

Вася, опустив амперстрел, повернулся ко мне, и на его сбледнувшем лице с растерянными глазами, легко читалось: «Что мог – сделал, теперь как-то сам, братан…».

- Клёпаный баркас! – сплюнул я, - вправо греби, справа его обходим!

Вася бросился давать права руля, я тоже присоединился, перестав оглядывать берега. А чего их оглядывать, ничего хорошего там не увидеть: обычные мелкие крабораки полезли из всех щелей и заходили в воду, причём не один не всплыл, значит пешком по дну гуляют – обед дожидаются.

Пока мы меняли курс, перископы папаши куда-то пропали: то ли он совсем под воду ушёл, то ли они с водой смимикрировали. На какой-то момент возникла тишина, ни одного клешнелапого не видать, и вода словно зеркало, будто мы