Книга Хризолитовый огонь - Татьяна Олеговна Воронцова

с улыбкой.

Выпрямившись, Герман огляделся по сторонам, словно размышляя, не забыл ли чего.

– Принеси фонари. Один мы оставим ему.

– Может, не стоит?

– Не будь таким противным.

– Ладно. – Леонид вложил в свободную руку Самвела горящий фонарь. – Теперь наконец мы можем идти? Я беспокоюсь за девчонок.

– Да, – сказал Герман, резко поворачиваясь и направляясь к выходу. – Пора.

Вскоре они уже стояли около злополучного шурфа, жадно вдыхая студеный, пахнущий морем, воздух. Небо было затянуто тучами. На дороге за домами глухо рокотал двигатель грузовика. Чуть поодаль мягко светились окна поселковой больницы.

– Давай, братишка, звони, – отдышавшись, прохрипел Леонид. Закашляляся, сплюнул себе под ноги. – Черт, ну и денек.

11

Обнявшись, они лежат под одеялом, и Нора никак не может расслабиться, ее с ног до головы сотрясает нервная дрожь.

– Ну что ты, что ты, – шепчет Герман, поглаживая ее как кошку. – Все же в порядке. Все живы. Ну, кроме Глеба.

Это ей известно. Герман и Леонид в ее присутствии отчитались и перед Александром, и перед Аркадием, ответили на тысячу вопросов, пообещали при необходимости ответить еще на столько же, клятвенно заверили, что не получили никаких повреждений… все так. Однако напряжение не ушло.

Возможно, давали о себе знать часы, проведенные в качестве заложников, когда на страх за Германа и Леонида накладывались сомнения в психическом здоровье незнакомого типа с охотничьим ружьем. После того, как Марго сообщила о несчастном случае в катакомбах и призвала обратиться к спасателям, он начал реально чудить. И даже если изначально не собирался причинять пленницам вред, то в любую минуту мог, слетев с катушек, ранить одну из них или даже убить. Скорее Марго, которая его определенно привлекала. Страшно подумать, что сделал бы в этом случае Леонид. Хотя о чем тут думать, он же сам сказал этому типу сразу после задержания: «Я бы с тебя, сука, заживо шкуру содрал…» И стоящий рядом Александр посмотрел на него так внимательно, что стало ясно: в серьезности намерений Леонида он ни минуты не сомневается.

«Кто они такие? – задала она вопрос в пространство, когда доморощенных террористов обезоружили и увели в направлении главной дороги, где ожидал полицейский фургон. – Откуда взялись?»

Но Александр, могущий пролить свет на все обстоятельства дела (он с первого взгляда узнал и обладателя родинки, и обладателя шрама), был уже далеко, а его помощник, которому было поручено проводить Нору и Марго до фермы, проворчал только, что оба гаденыша из Архангельска, и Александр Васильевич знает что с ними делать.

– Как ты выдержал все это, не представляю, – бормочет Нора, стараясь не очень сильно стучать зубами.

– Знаешь, когда что-то подобное происходит, особо не задумываешься, выдержишь ты или нет. Просто действуешь.

– У этого парня, Самвела, кажется, другие настройки.

– Да, – тихонько усмехается Герман. – Ты права.

– Он там не сбрендил по примеру своего предприимчивого напарника, пока дожидался вашего возвращения?

– Нет, просто обосрался и все.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Он в буквальном смысле слова наложил в штаны.

– О господи! – Нора фыркает, а секунду спустя уже хохочет, в изнеможении откинувшись на подушку. – Вообще, конечно, ничего смешного, но… – Следующий приступ смеха избавляет ее от мучительной дрожи. – Ой мамочки, – стонет она, углом пододеяльника вытирая слезящиеся глаза. – Ну, в самом деле…

– Возможно, его напугал какой-то звук. Ты же знаешь, в этих катакомбах всякое можно услышать.

– Ладно. – Последний раз шмыгнув носом, Нора наконец успокаивается. – Слава богу, его не хватил удар и не разбил паралич, а то ведь тебе пришили бы статью за оставление без помощи или еще что…

– За оставление без помощи взрослого здорового мужчины?

– Помнится, речь шла о панических атаках, которые начинались у него в замкнутых пространствах.

– Во-первых, он сам поперся в замкнутое пространство. По доброй воле, безо всякого принуждения. Принуждали как раз меня. Во-вторых, я пообещал вернуться за ним. И вернулся. И привел профессионалов, которые осмотрели место, где произошел несчастный случай, и вынесли из подземелья мертвого, чтобы захоронить его, и живого, чтобы оказать ему медицинскую помощь. Мы с Ленькой не подписывались таскать на себе такие грузы. Какая на хрен статья? Какое оставление без помощи?

– Ладно, ладно. Это у меня после Анзера. Травматические воспоминания. Стало быть, Самвел в полном порядке?

– Аркадий осмотрел его в больнице, сказал, никакого криминала.

– Только слабые сфинктеры.

– Ага. Будем надеяться, что это не помешает Сашке подвергнуть его допросу и поставить точку в расследовании гибели преподавателя из Москвы.

– Чуть не забыла… А откуда ты взял наручники?

– Сашка выдал. В полицейском участке. У нас там созрел один план… но видишь, как оно все повернулось.

Спустя некоторое время Нора осознает, что ей ужасно хочется выпить самую большую чашку горячего чая. Лучше две.

– Герман, не спи.

– Не спать? – спрашивает он озадаченно. – А что делать?

– Пойдем на кухню, попьем чайку.

Он театрально икает, выражая таким образом крайнюю степень изумления, но тут же откидывает одеяло и, свесив ноги с кровати, начинает искать свои стоптанные домашние кеды.

Спускаясь по центральной лестнице на первый этаж, они уже сверху видят сидящего в кресле с книгой Кирилла. Ночной дежурный. Услышав шаги, он поднимает голову и молча кивает в знак приветствия. На лице – ни тени удивления. И никаких вопросов типа «чего это вас колбасит?» или «куда это вы собрались?» Чтобы этот суровый викинг снизошел до диалога, требовалось нечто большее, чем появление в холле двух расхристанных полуночников.

Поплотнее запахнув на груди клетчатую рубашку Германа, которую набросила, не застегивая, Нора дружелюбно улыбается. Кир ей симпатичен. И плевать на то, что он спит с самой хорошенькой и самой глупенькой блондинкой из всей общины, главное, он неизменно лоялен к Герману и компании. Герман, в подвернутых джинсах, футболке навыпуск и кедах на босу ногу, делает ответный жест, тоже молча, и, сбежав по лестнице, сворачивает в коридор.

В маленькой кухне, предназначенной специально для ночных чаепитий – бывало, что у кого-то болело горло, кому-то просто не спалось, – горит свет. Дверь приоткрыта. В первый момент Нора чувствует разочарование: ну вот, опять не удастся посидеть спокойно, придется делать милое лицо и говорить банальности… Но переступив порог, облегченно вздыхает. За круглым столом, накрытым клеенкой в клеточку, удобно расположились Леонид и Марго.

– Привет, – говорит Леонид, сидя нога на ногу с дымящейся сигаретой в зубах.

А что еще скажешь?..

– Давно не виделись, – отзывается Герман, озираясь по сторонам.

На двухконфорочной плите закипает чайник. В полиэтиленовом пакете на столе… так, что тут у нас? О, бублики с маком, как это кстати. С