Книга Поваренная книга анархиста Подземелья - Мэтт Динниман

неё было всего метров сто. Так близко.

Пончик просвистела мимо меня – в беге она вообще была сильнее.

– Карл, поднажми! – крикнула она, не оглядываясь.

Я как будто попал в один из тех снов, когда хочешь бежать со всех ног – и застреваешь в чём-то липком. Я знал, что бегу быстрее, чем кто-либо из смертных в естественных условиях. Но я потерял несколько бесценных секунд, когда растерялся, утратил ориентацию при виде мчащегося на меня поезда. А теперь упустил ещё целую секунду в досаде на совершённую глупость. Казалось, поезд покрыл дистанцию в четверть мили за считаные мгновения. Какая у него скорость? Это же паровоз, а не поезд-пуля[69]. Он неуправляем. Сойдёт с рельсов на первом повороте. Похоже, мы убили машиниста.

Впереди меня Пончик подпрыгнула и спикировала на платформу. Она неслась так быстро, что приземлившись, покатилась вперёд. Я разглядел стоявшую на платформе Катю, которая огромными глазами следила за моим приближением.

Я чувствовал поезд у себя за спиной. Земля тряслась как при землетрясении.

Не справлюсь.

Я прыгнул.

И не справился.

Споткнулся, свалился и сломался.

Часть меня отметила, что если бы моё тело не было укреплено до сверхъестественного уровня телосложения, я взорвался бы, как воздушный шар, набитый кровавыми потрохами, в ту секунду, когда метельник смял меня. Это клиновидное приспособление спроектировано специально для того, чтобы отбрасывать в сторону всё, что в него попадает, пусть даже в узком туннеле нет обочин. Значит, приходится выбрасывать на платформы.

Вылет на платформу следовало бы предпочесть тому, что произошло со мной на самом деле. Я подпрыгнул, когда поезд меня настиг. Почувствовал, как всё твёрдое ломается и крошится внутри меня. Я летел и… перестал лететь, шлёпнулся на горячий металл. Ещё находясь в воздухе, я инстинктивно прибег к заклинанию Исцеление. Так как здоровье продолжало лететь под откос, я принял целебное зелье. Потом посмотрел вбок и успел увидеть испуганные глаза Пончика и Кати, когда мы с поездом пролетали мимо станции и ввинчивались опять в туннель на всё возраставшей скорости.

Я получил удар от метельника и взмыл в воздух. Передняя часть паровоза саданула по телу. Мое телосложение, импульс поступательного движения, упомянутое заклинание Исцеления и неуязвимость ступней – вот что в совокупности одолело натиск паровоза и прицепило меня к жизни.

Я лежал ничком на узкой плоскости сверху метельника, прямо перед паровым котлом. Стоявший на платформе фонарь оказался как раз над моей головой, его свет лился в непроглядную черноту туннеля. Передняя часть поезда уже горела. «Чаг-чаг-чаг» паровоза, намного более громкое и ускоренное, чем должно было быть, наполняло меня ужасом. На передней стенке чёрного котла я увидел красные цифры 666.

Я принял второе целебное зелье.

В хвостовой части поезда поднялся дичайший скрежет. Не знаю, что там происходило, но оно не замедлило ход адовой машины.

Пончик: «КАРЛ! КАРЛ!»

Карл: «Я в порядке. Я должен остановить поезд. Оставайся на месте».

Пончик: «ПОЕЗД СЗАДИ ПОЛНОСТЬЮ РАЗБИТ. ТОРОПИСЬ КАРЛ».

К узкой ограждённой полосе, идущей вдоль левого бока паровоза, куда я переполз, снизу вела коротенькая лесенка. На правом боку локомотива, повёрнутом к платформе, такой полосы не было. Передо мной неслась с убийственной скоростью неровная каменная стена туннеля. Всё моё тело болело. Я различал на стене отметины в тех местах, где с ней соприкасались поезда, проходившие по этому участку раньше. Если бы я вытянул руку, её, вероятно, оторвало бы напрочь.

Я осторожно подобрался к лесенке, приподнялся, тщательно стараясь не прикоснуться к массивному котлу, который разогревался всё сильнее. Котёл был окружён поручнем, который тянулся и дальше, к кабине, к окошку, откуда машинист мог смотреть на пути. В кабине горел красный свет, но никакого движения я не различал.

Ниже ходили взад и вперёд вдоль колёс поршни; открывались через неравномерные промежутки времени автоматические клапаны, и пар с шумом вырывался из них в туннель, заполняя его чёрное пространство туманом и влагой. Всё вокруг было мокрым и горячим, как в сауне.

Я скользил к кабине. Стена время от времени дотрагивалась сзади до моего плаща, он задирался, грозя зацепиться и отодрать меня от паровоза. Я добрался до окна кабины, которая в ширине почти не уступала платформе, но высота её составляла не больше метра.

Всмотревшись внутрь, я сглотнул слюну при виде хаоса клапанов, рычагов, датчиков. На задней стенке кабины я различил пятно запёкшейся крови. Машинист, должно быть, из тех, кто с красными бирками. К какому бы виду он ни принадлежал раньше, теперь он был мёртв, совсем, совсем мёртв.

На повороте поезд затрясся. Хреново. Ох, хреново.

Я сформировал рукавицу на кулаке. Ударил. Удар прошёл как сквозь бумагу. Пришлось ударить ещё несколько раз, чтобы удалить осколки. Поезд угрожающе подпрыгивал на ходу, рельсы под ним как будто икали. Я протиснулся в узкое окошко и грузно свалился на пол.

Входим в «Кошмарный экспресс»

Кабина была наполнена кровавой слизью. Воняло горючим, огнём и кровью. Там был и второй мёртвый машинист, который сидел у дальней стенки. Очаровательно, подумал я. Пара машинистов означала, что данный механизм вдвое сложнее нормального.

Я повернулся к приборам. Увидел панель управления целиком, то есть ещё больше втулок, датчиков и рычагов. Повсюду трубы. В нижней части одной из стен – дверца, подобная каминной. В дверце имелось застеклённое оконце, позволявшее видеть бушующий внутри огонь. Именно сюда кочегар должен был подбрасывать уголь для котла. Ещё мой взгляд выхватил ряд манометров, протянувшийся над приборной доской. Точнее, их было пять штук, и все показывали давление, очень близкое к критическому. Поезд трясся и громыхал.

Из правой стороны приборной доски торчал большой красный рычаг – предположительно, дроссель. Я взялся за рукоятку и опустил её. И тогда поезд начал замедлять ход. Я расслабился, но тут же заметил, что показания всех манометров начали расти. Стрелка одного из них уже доползла до максимального значения.

К моему ужасу, над приборной доской повисло новое информационное поле.

Разрушающая бомба-поезд

Тип: паровой котёл, сделанный с убойным пренебрежением к безопасности. Видимо, его нарочно делали так, чтобы он взорвался.

Эффект: граната размером с локомотив, готовая разорваться от чрезмерного давления. Как по-вашему, каким может быть эффект?

Статус: испепеляющий. 75/1000.

Если вы не удалите эту хрень в течение двух минут, вас ожидает нечто чрезвычайно зрелищное.

С потолка свисала цепочка. Я рванул её, заорал свисток. Я тянул цепочку вниз и смотрел не отрываясь, не началось ли снижение давления. Показатель одного из манометров начал падать. Я дёрнул другой рычаг и отпустил. Тормоза.