Книга Принесите повару воду для супа - Евгений Обиванов

на борту корабля, был ужасен!

Она закрыла лицо руками. Хлоя явно была рада наконец выговориться, рассказать кому-то о своей боли, копившейся годами. Вот почему она вела себя так закрыто и отчужденно по сравнению с остальными, когда я заступил на борт. Я встал с пола, и подойдя к девушке мягко погладил ее плечи, вздрагивающие от рыданий. Значит я оказался на борту с командой, почти не сменявшейся десятилетиями, возможно некоторые из них работали на самого Сэма Рассела двадцать лет назад. Уж Роберто Гатти точно его видел, в этом я не сомневался. Все они регулярно ложились в эти медицинские штуковины, жадно продлевая себе жизнь. Звучало всё это и правда жутковато.

— Значит, все члены команды — искусственные долгожители? — настороженно осведомился я, продолжая осторожно гладить ее плечи, — Прости за любопытство, просто всё это не укладывается в моей голове.

— Ничего страшного, я понимаю твои чувства — Хлоя вновь взяла себя в руки, утирая слезы бумажными платочками. — Я не знаю, сколько им всем лет, Джек. Если честно, я вообще мало что знаю об экипаже, мы мало общались, как ты можешь догадаться. Я поддерживала связь только с Леонсом и мистером Чу, поскольку он был в почтенном возрасте, и не проходил детоксикацию, на борту, я считаю он всё знал, но сознательно отказывался от этой процедуры как и я. Для меня это было показателем и мы с ним неплохо поладили. Долгое время Роберто Гатти спускал старику с рук многое, считался с его мнением, но незадолго до смерти Чу что-то произошло. Они будто бы повздорили с капитаном, и он ходил сам не свой. У меня нет ясности умер ли мистер Чу сам или ему помогли. При осмотре я констатировала у него сердечный приступ, но был ли он спровоцированным я не знаю. Что-то подсказывает мне, что с возможностями корпорации они вполне могли припасти в рукаве парочку незнакомых медицине ядов, не оставляющих следов. В общем скорее всего наш мистер Чу был убит. Тогда у меня появились первые мысли о том, что нужно что-то делать.

— И тут появился Эйден? — уточнил я, подкатив второе кресло и устроившись в нем напротив девушки.

— Сначала, ещё до Эйдена, когда умер Чу я сильно пала духом, боялась вообще что либо предпринимать, но потом на борт прибыл ты. Я видела, как к тебе приставили Макса для слежки. Так я смогла понять, что ты, как и Леонс, еще не посвящен во все дела нашего корабля. Но капитан явно считал тебя лояльнее младшего техника, я думаю, что твое «посвящение» прошло бы быстрее и тебе не пришлось бы ждать годами, как твоему другу.

— Для этого Гатти придумал истории со статьями. — я выругался, хлопнув по колену, — в качестве предлога для того чтобы подвести меня ближе к секретам корабля! Никуда бы эти статьи не пошли, какой же я кретин, «Рассел» никогда ничего и не рассказывал бы горожанам Полиса, они живут совершенно обособленно друг от друга. Почему я вообще надеялся, что может получиться хоть что-то выпустить? Но почему он так носился со мной? Я же не имею никакой ценности.

— Ты верный и добрый, он сразу подмечает в людях нужные ему качества и собирает их вокруг себя. Зачем ему это — я могу только догадываться. Ему нужна была кандидатура для замены мистера Чу, а лояльность требуется как минимум для сохранения корпоратской тайны. В общем, с твоим появлением я смогла прийти в себя: теперь я знала что кроме меня и Леонса на борту есть хотя бы ещё один человек, который не вовлечен во все эти интриги. У меня появились силы действовать и вот тогда-то со мной и связался Эйден.

— Кто он такой? — задал я пожалуй самый волнующий вопрос из всех в моей копилке. — Он является лидером сопротивления Полиса? Как же он смог связаться с тобой?

— Он написал мне со своего голокомма. — Она показала браслет, лежавший у неё на столике. Видимо Хлоя вернула его, когда корабль захватили повстанцы.

— Но это невозможно. Наши голокоммы привязаны к внутренним сетям «Рассел». — воскликнул я и меня вновь осенила догадка, — только если он не…

— Да, все верно, Джек. Ты наверняка помнишь печальную историю «Колодца-3», запечатанного после захвата рейдерами?

— Да, конечно я помню. — я слышал эту историю будучи на борту, но в Полисе правящий комитет тактично умалчивал о причинах исчезновения корабля, а горожане не требовали от него ответов. Как известно всем и каждому:

— Не лезь в дела комитета…

— …И комитет не полезет в твои. Эйден был помощником капитана на борту «Колодца-3». Я увидела в голокомме его настоящее имя — Божур Зекавица.

— Чудное имя, почти как у нашего техника — Николай.

— Его предки почти из тех же краёв — восточная Европа, я думаю. Я кое-что смогла узнать за это время. Его отец — Милан Зекавица — был одним из ведущих учёных, он возглавлял команду инженеров, проектировавших колодцы при Сэме Расселе. Эйден организовал повстанческую сеть, провёл мятежников на корабль и после захвата «Колодца-3» запечатал его изнутри. Комитет «Рассел» подумал, что корабль сгинул и не стал утруждаться выяснениями обстоятельств, предпочтя не давать всплывать этой теме. Они провели чистку по всей пустыне, уничтожая рейдеров, и бродяг, на самом деле не имевших к этой истории ни малейшего отношения. Так «Колодец-3» стал оплотом повстанческого движения. Связавшись со мной, Божур-Эйден предложил мне помочь ему проникнуть на наш корабль, чтобы вырвать его из рук корпорации, это была часть его плана, я конечно же согласилась без раздумий, у меня было достаточно времени на службе чтобы всё взвесить и решить, я лишь ждала нужного момента.

— Но ведь всё общение по голокоммам отслеживается? Как же тебя не раскрыли?

— Я думаю бывший помощник капитана «колодца» знает, как обойти эти системы. — улыбнулась Хлоя.

Я представил себе, как наш помощник капитана Гордон Флорес ведёт подрывную деятельность и организовывает повстанческие ячейки. Получалось из рук вон плохо. Я задумчиво озвучил свои выводы:

— Что же могло толкнуть помощника капитана на подобное?

Хлоя лишь пожала плечами:

— Я не знаю, что конкретно случилось, но я уверена в том, что у Божура есть свои счеты с Роберто Гатти. Хочешь чаю? — она поднялась с кресла, направившись к маленькой обеденной стойке и включила смешной круглый чайник. — Тебе нужно набросить что нибудь, у меня есть кое-какая форма для пациентов, сейчас, подожди.

Я, на секунду расслабившись, улыбнулся:

— Да, не откажусь.

Мы заварили чай и после я переоделся в удобные