Книга Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури

оставалось семь минут.

Кратко пересказал Рамилу, что стало с моей комнатой, рассказал, что знал о бое охранников с враждебной виманой. Затем барон Адашев хитренько спросил:

— Говорят, ты увел нашу красавицу. Все, теперь она твоя вместе с Ковалевской?

— Рамил, послушай, ваша Ленская не эрмик, чтобы ее можно было увести. Просто дружим. Не скрою, она мне очень нравится, — признался я, убирая коробочку с «Никольскими». — А вообще, поделись слухами. Что тут с утра говорят обо мне и вашей красавице Светлане. Прям интересно как широки коллективные фантазии.

— Ну много чего говорят. Говорят, что Ленская тебя околдовала и ты теперь только о ней думаешь. Она же вроде как ведьма. Говорят, что она от тебя беременна и всякое такое. Не знаю, — он пожал плечами. — Я особо не прислушивался. Девочки об этом болтали. Но я в эту ерунду не слишком верю.

— И правильно делаешь. Она мне просто нравится и провели мы с ней вечер на празднике ведьм. Вот и все. Остальное — домыслы девочек, которым хочется пофантазировать. Пойду я, — услышав сигнал окончания урока, я выбросил недокуренную сигарету. — Да, кстати она в школе?

— Да. Пришла к началу литературы, — подтвердил Рамил.

На лестнице я встретился с Сухровым, Лужей и Грушиной, подбежал Ефим Брагин — пришлось им кратко рассказать о ночном инциденте. От вопросов о вечере в парке Мирослава я отвертелся, сказав, что спешу. И уже по пути в класс я увидел Ольгу Ковалевскую. Она стояла в конце коридора у окна, поглядывая вниз на школьный двор. Потом повернулась, увидела меня и пошла навстречу.

Подошла и одно мгновение, показавшееся мне и, наверное, ей долгим, мы стояли друг против друга молча, без движений. Потом я, взял ее руку, привлекая к себе и поцеловал в губы. Вышло это коротко и сухо, но главное и она и я в этот момент поняли, что между нами все по-прежнему. Я никогда не признавался ей в любви и не выражал слишком открыто чувств, но она знала, как я к ней отношусь. А я знал, как за последнее время поменялось ее отношение ко мне. Мы были нужны друг другу и это понимание пришло само собой без всяких слов и объяснений.

— Я боялся, что ты будешь сердиться, — сказал я, оставив ее теплую ладонь в своей. — Говорят, по школе ходят неприятные для тебя слухи обо мне и Ленской.

— Я верю не слухам, а только фактам и твоим словам. Ведь ты же не будешь врать? — спросила она. И добавила. — Но, честно говоря, мне неприятно от этих слухов.

Я заметил, как вдруг что-то поменялось в ее лице. Повернулся и увидел идущую к нам по коридору Ленскую в окружении нескольких подруг.

Боги! Да я очень люблю чувствовать вкус жизни! Я прихожу в нее именно для этого. Иногда он бывает такой, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Я понял, что виконтесса намерена подойти ко мне и заговорить.

Глава 23

Вершины треугольника

Мы замолчали. Княгиня внимательно и тревожно наблюдала за приближением Ленской, тоже догадываясь, что та направляется к нам. Светлана что-то сказала подругам, и они остановились, а виконтесса подошла одна и со словами:

— Ваше сиятельство… — присела в весьма артистичном книксене, адресованном именно княгине. — Как видите, ничего плохого с нашим графом не случилось. Я была с ним очень осторожна, даже бережлива.

— Ходят слухи… — Ольга улыбнулась явно без особого желания, — будто Саша не пострадал именно благодаря вам, ваша милость. Что вы, как истинная ведьма предчувствовали беду и отговорили ехать домой в тот вечер. Вы в самом деле так хороши в колдовстве?

— Слухи неверные. Во-первых, я не ведьма и не колдунья, не вампир, не принцесса Софья, — виконтесса начала загибать пальцы, — и даже не Елена Троянская — я лишь играла все эти роли. Во-вторых, Саша сам хотел погулять подольше, потому что праздник вышел на славу: было очень весело, много интересных представлений, чудес и настоящего волшебства. А потом… Потом я отвезла его домой, как и обещала в полной сохранности. Каюсь, без вашего ведома, ваше сиятельство, позволила себе несколько поцелуев с ним. Мне очень нравится, как он целуется. Может быть этого не стоило делать, но было слишком много эмоций, у меня кружилась голова и хотелось делать всякие глупости. И ночь, право, вышла на славу. Вы же не сердитесь на меня, что я позволила такую вольность?

Говоря о поцелуях, Ленская слегка покраснела в щеках, но я не слишком поверил актрисе, что в этом проявление ее истинного смущения. Возможно, ее щеки хватил румянец при мысли, что между нами было после поцелуев. Сказала она это неспроста: ей была интересна реакция Ольги, и может быть таким образом Светлана решила постепенно приучать княгиню к мысли, что сердечными отношениями связаны мы втроем. Но потом все пошло не так, как того бы мне хотелось.

— Света, давай отбросим излишнее почтение в общении, — предложила Ковалевская, сделав шаг вперед. — Ты прекрасно знаешь, что мне неприятно то, что ты назвала вольностью. Если ты пытаешься сейчас представить это как достижение в твоих отношениях с графом Елецким, то оно может иметь значение только для тебя и твоих подруг, которые распускают сплетни, — последние слова княгиня сказала особо резко, глядя мимо виконтессы в сторону трех девушек, стоявших возле учебного стенда. — Наверное, тебе кажется, что все происходящее между нами троими — это веселый спектакль или спортивное состязание, где тебе очень хочется преуспеть. Только я так не считаю. Я не собираюсь участвовать ни в состязаниях, ни в спектакле, тем более если они в твоей личной постановке. Лучше подумай, что для тебя может все повернуться вовсе не так, как ты хотела бы. В один миг ты осознаешь, что играешь лишь ты одна на выдуманной тобой сцене.

— Все-таки говоришь между нами троими?.. — губы виконтессы округлились в улыбке. — Оль, мне приятно, что ты признала очевидное и теперь считаешь меня вершиной этого треугольника. Ой, прости, всего лишь одной из вершин. Главной вершиной, конечно, пусть будет Саша. Он как раз собирался сдавать сегодня зачет по геометрии. Наверняка, он очень хорошо разбирается в треугольниках и всяких квадратах.

— Свет, наши отношения вряд ли имеют что-то общее с геометрией. Очень тебя прошу, не говори моей девушке то, что ей может стать обидным, — сказал я, видя по глазам Ленской, как ей это не понравилось.

— Хорошо, не будем вызывать друг у друга неприятных эмоций.