Книга Жизнь, которую мы создали. Как пятьдесят тысяч лет рукотворных инноваций усовершенствовали и преобразили природу - Бет Шапиро

у Бури, ни у Спотиджи не выросли рога.

В дальнейшем Бури и Спотиджи перевезли с фермы Recombinetics в Калифорнийский университет в Дейвисе, где Элисон ван Эненнаам и ее команда продолжили наблюдать за их развитием. В 2016 году Спотиджи был принесен в жертву, поскольку требовалось оценить качество его мяса, а у Бури забрали и заморозили сперму. Часть спермы Бури Элисон применила для искусственного осеменения рогатых коров, чтобы проверить, передастся ли безрогий фенотип следующему поколению без неожиданных побочных эффектов. В январе 2017 года были подтверждены шесть беременностей.

И тут последовал первый сокрушительный удар. Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами выпустило постановление, согласно которому все животные, подвергнутые редактированию генома, независимо от того, можно ли или нельзя было добиться тех же изменений традиционными путями, должны рассматриваться как новые лекарства животного происхождения. Соответственно, Бури и все его потомки не могли включиться в пищевую цепочку, не получив предварительно одобрения как лекарства животного происхождения, а это долгий и затратный процесс, в который не хотели ввязываться ни команда Элисон, ни компания Recombinetics. Такого не ожидал никто. За несколько месяцев до этого Министерство сельского хозяйства решило, что редактирование данной категории нужно считать ускоренным методом нормальной селекции, и все полагали, что Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами последует его примеру. Элисон была очень огорчена, но сохраняла надежду, что сведения о телятах – как она рассчитывала, совершенно здоровых – заставят Управление передумать.

В сентябре на свет появились одна телочка, Принцесса, и пятеро бычков. Все шестеро родились здоровыми и безрогими, но поскольку Управление классифицировало их как лекарства, были обречены на кремацию. Сотрудники Элисон провели физическое обследование, взяли кровь для анализов и секвенировали ДНК каждого теленка. Когда телятам было чуть больше года, Элисон отправила все полученные данные в Управление, приложив их к просьбе разрешить этим животным включиться в пищевую цепочку, несмотря на то, что они подпадают под категорию новых лекарств животного происхождения. По всем показателям телята были совершенно нормальные, и это никого не удивляло. Группа Элисон принялась писать отчет о близившемся к концу эксперименте, делая акцент на том, что поставленные задачи были успешно решены.

Но тут пришла очередь второго удара. В марте 2019 года Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами связалось с Элисон, чтобы сообщить ей неприятные новости. Ученые из Управления еще раз просмотрели данные секвенирования генома Бури, с 2016 года находившиеся в открытом доступе. Они искали комолый аллель (который нашелся там, где и положено), а также любые последовательности ДНК, соответствовавшие бактериальной плазмиде, которую применяли в Recombinetics, чтобы доставить в клетку инструменты редактирования генома. И бактериальная плазмида неожиданно обнаружилась прямо рядом с комолым аллелем. Видимо, ДНК бактерии инкорпорировалась туда случайно вместе с комолым аллелем в процессе редактирования генома. Ни исследовательская группа из Recombinetics, ни сотрудники Элисон не заметили этот фрагмент ДНК бактерии в геноме Бури. Да они его и не искали. Но последствия были очевидны: геном Бури содержал ДНК не только коровы, но и бактерии. По закону Бури был трансгенным, и обращаться с ним следовало как с трансгенным организмом.

Теперь, когда Элисон знала, что должна искать бактериальную ДНК, она пересмотрела геномные данные остальных телят, чтобы проверить, не трансгенные ли они тоже. Оказалось, что у четырех телят рядом с комолым аллелем есть бактериальная ДНК. У двух телят бактериальной ДНК не было и трансгенными они не считались, хотя и родились от трансгенного отца. Следовательно, ошибка произошла только в одной из хромосом Бури, а два цисгенных теленка унаследовали другую хромосому. Принцесса, с которой я познакомилась во время визита в Дейвис на Хэллоуин два с половиной года спустя, получила от отца хромосому, содержавшую плазмиду. И случайно оказалась трансгенной.

Пока Элисон заново перечитывала свою рукопись о телятах, где говорилось о том, какие они здоровые и как успешно удалось передать потомству безрогий фенотип без вредных последствий для животных, Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами опубликовало на сайте, где научные статьи появляются в открытом доступе до рецензирования, статью об обнаруженной в геноме Бури ДНК бактерии. За это тут же ухватилась пресса. Сенсационные заголовки не оставили камня на камне от трудов Элисон и Recombinetics. «В ДНК генно-инженерной коровы вкралась фатальная ошибка», – писал Антонио Реджаладо в MIT Technology Review. Робби Берман в статье для веб-сайта Big Think говорил о «серьезных проблемах знаменитых генно-инженерных коров». В этих публикациях делался упор и на еще одно обстоятельство: бактериальная последовательность в геноме Бури содержала два маркерных гена устойчивости к антибиотикам. Ни тот, ни другой у коровы экспрессироваться не мог, поскольку в геном не включили ту часть бактериального генома, которая сделала бы подобное возможным, но эта важная подробность не упоминалась. Рассказы в СМИ, последовавшие за публикацией статьи Управления по контролю за продуктами питания и лекарствами, пугали и дезинформировали читателей и вредили делу. В Бразилии органы государственного регулирования были поначалу настроены на сотрудничество с Recombinetics с целью создания собственного стада безрогих молочных коров, поскольку там, по примеру Министерства сельского хозяйства США, посчитали, что такая категория редактирования геномов не нуждается в особом контроле. Бразильские животноводы планировали оценить потомство Бури и, если все пройдет, как предполагалось, создать дополнительные линии комолых молочных коров. Но когда появилась новость о бактериальной ДНК в геноме Бури, этот план рухнул. Никого не интересовало, что в Recombinetics отказались от применения бактериальных плазмид и перешли на новые методы доставки механизмов редактирования в клетку при помощи видов ДНК, которые не могут случайно инкорпорироваться в геном хозяина. Также никого не интересовало ни то, что, по результатам Элисон, бактериальная ДНК никак не влияет на здоровье животных, ни то, что через поколение она исчезнет. Научные данные не играли никакой роли.

Улучшенные эксперименты и больше данных

При оценке новых технологий главное – отделять мнения от фактов. «ГМО безопасны» – это мнение, точно такое же, как «ГМО опасны». «По статистике, витамина С в помидорах сорта Флавр Савр не больше и не меньше, чем в традиционных сортах, с которыми их сравнивали» – это факт. Факты выясняются в результате экспериментов, проводящихся для сопоставления конкурирующих гипотез. Если я буду кормить лабораторных крыс генно-инженерной пищей, то либо они будут заболевать раком чаще точно таких же крыс, с которыми обращаются точно так же, но только кормят не генно-инженерной пищей, либо обе когорты будут заболевать раком с одинаковой частотой. Если эксперимент проводится правильно, его результат обеспечивает новый факт, на основании которого можно формировать