Книга Мифы Ктулху - Роберт Ирвин Говард

было, и она знала, что я это знаю, и смеялась надо мной. Но странная мешанина противоречивых эмоций вдруг всколыхнулась во мне. Я никогда раньше не обращал внимания на чернокожую или смуглую женщину. Но эта девушка-квартеронка разительно отличалась от всех, кого я когда-либо видел. Черты ее лица были правильными, как у белой, а речь не походила на говор обычной девки. И все же она была варваркой — о том кричали и ее открытая соблазнительная улыбка, и блеск ее очей, и бесстыдная поза ее чувственного тела. Каждый жест и каждое движение отличали ее от обычных женщин; ее краса была неукротима и беззаконна, предназначена скорее сводить с ума, чем тешить; ослеплять и вызывать головокружение, пробуждать все необузданные страсти, унаследованные от диких предков.

Я почти не помню, как спешился и привязал свою лошадь. Кровь билась в висках, когда я хмуро смотрел на нее сверху вниз, подозрительный, но очарованный.

— Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты такая?

С вызывающим смехом она схватила меня за руку и потянула куда-то глубже в тень. Очарованный огоньками, мерцающими в ее темных глазах, я едва осознавал ее действия.

— Кто же не знает Кирби Бакнера? Все жители Ханаана твердят о тебе, будь то белые или черные. Иди сюда! Мой бедный брат жаждет взглянуть на тебя! — И она рассмеялась со злобным торжеством.

Именно эта наглость привела меня в чувство. Циничная насмешка разрушила почти все гипнотические чары, чьей жертвой я чуть не пал. Я резко остановился и отбросил ее руку в сторону, рыча:

— Что за дьявольскую игру ты затеяла, девка?

Мгновенно улыбающаяся сирена превратилась в обезумевшую от духа крови дикую кошку джунглей. Ее глаза воспылали убийственным огнем, алые губы разошлись в оскале — и она отпрыгнула назад, пронзительно крича. На ее зов мигом ответил топот босых ног. Первый слабый свет утренней зари пробился сквозь ветви, явив моих противников — трех тощих черных гигантов. Я видел сверкающие белки их глаз, обнаженные блестящие зубы, блеск стали в их руках.

Моя первая пуля угодила в голову самому высокому мужчине, сбив его с ног на ходу. На втором выстреле оружие дало осечку. Я швырнул его в черное лицо. Когда мужчина упал, наполовину оглушенный, я выхватил охотничий нож и закрылся лезвием от другого нападающего. Я парировал выпад, и мой встречный удар рассек мышцы его живота. Он завопил, как болотная пума, и попытался схватить меня за запястье с ножом, но я ударил его в рот сжатым левым кулаком и почувствовал, как его губы сплющило, а зубы крошатся от удара. Черномазый отшатнулся назад, дико размахивая ножом. Прежде чем он восстановил равновесие, я бросился за ним, нанес удар и попал ему под ребра. Он застонал и соскользнул на землю, в лужу собственной крови.

Я развернулся, ища другого. Он как раз поднимался, кровь текла по его лицу и шее. Когда я направился к нему, он издал панический вопль и нырнул в подлесок; я слышал его топот, затихающий вдали.

Загадочной квартеронки и след простыл.

2. Чужак на Туларозе

Странное свечение, которое сопровождало появление квартеронки, уже исчезло. В своем замешательстве я совсем забыл о нем. Но я не стал тратить время на напрасные догадки относительно его источника, а вернулся на дорогу, осторожно нащупывая обратный путь. Зло ныне обреталось в этих сосновых лесах. Призрачный свет, витавший среди деревьев, был лишь его составной частью.

Моя лошадь фыркнула и рванулась с привязи, напуганная запахом крови, который висел в тяжелом и влажном воздухе. Копыта застучали по дороге, и в свете пробуждающегося дня обрисовались фигуры. Голоса звучали с вызовом.

— Кто это? Выйди и назови себя, прежде чем мы начнем стрелять!

— Обожди, Исав! — выкрикнул я. — Это я — Кирби Бакнер!

— Кирби Бакнер, разрази меня гром! — воскликнул Исав Макбрайд, опуская пистолет. Высокие стройные фигуры других всадников маячили позади него.

— Мы услышали выстрел, — сказал Макбрайд, — когда патрулировали дороги в округе Гримсвилля. Мы этим занимаемся каждую ночь, вот уже неделю — с тех самых пор, как убили Ридли Джексона.

— А кто его убил?

— Болотные ниггеры. Это все, что мы знаем. Однажды ранним утром Ридли вышел из леса и постучал в дверь капитана Сорли — бледный, как призрак. Попросил, чтобы капитан во имя человеколюбия впустил его, — хотел рассказать ему что-то ужасное. Сорли стал спускаться, чтобы открыть дверь; не успев сойти с лестницы, он услышал ужасно громкий собачий брех снаружи и крик — будто Ридли и кричал. Когда капитан добрался до двери, снаружи не оказалось ничего, кроме мертвой псины — валялась с пробитой головой, — а все ее товарки буквально на стену лезли. Позже нашли Ридли в соснах, в нескольких сотнях ярдов от жилища Сорли. Судя по тому, как была вспахана земля и кусты, его утащили так далеко четверо или пятеро мужчин. Может быть, им надоело таскать его за собой. Так или иначе, они разбили ему голову в пух и прах — да так и оставили труп лежать там.

— Будь я проклят! — пробормотал я. — Ну, там, в кустах, лежит пара ниггеров. Я хочу посмотреть, знаете ли вы их. Потому что мне они точно знакомцами не приходятся!

Мгновение спустя мы стояли на крошечной поляне, белой в лучах разгорающегося рассвета. Черная фигура распростерлась на спутанной сосновой пали, голова ее покоилась в луже крови и мозгов. На земле и в кустах по ту сторону небольшой поляны виднелись широкие пятна крови, но раненый черномазый исчез.

Макбрайд перевернул труп ногой.

— Один из тех ниггеров, которые пришли с Солом Старком, — пробормотал он.

— Кто это, дьявол меня раздери? — поинтересовался я.

— Чудной тип, который поселился здесь после твоего отъезда. Говорит, что приехал из Южной Каролины. Засел в той старой хижине в Перешейке — знаешь, в лачуге, где раньше жили ниггеры полковника Рейнольдса.

— Давай-ка ты поедешь со мной в Гримсвилль, Исав, — сказал я, — и расскажешь мне об этом деле по дороге. А товарищи твои пусть разведают округу да посмотрят, нет ли тут где покоцанного ниггера в кустах.

Они согласились без вопросов: члены семейки Бакнер всегда считались негласными лидерами в Ханаане, и для меня было естественно взять на себя контроль над ситуацией. Никто другой не смеет отдавать приказов белым людям в Ханаане.

— Я так и знал, что ты примчишься, — сказал Макбрайд, когда мы двигались по белеющей тропе. — Обычно тебе удается быть в курсе того, что происходит в Ханаане.

— А что происходит? —