Книга Спят курганы темные - Максим Дынин

гражданских. А еще я подумала, что помогу уехать Оле и Славке. Ехали ночью – по дороге наше сопровождение даже захватило каких-то ряженых сволочей, которые грабили машины под видом блокпоста.

– Тю-ю! А кто они?

– Укроправительство распорядилось выпустить из тюрем уголовников и отправить их на фронт, в «добровольческие батальоны» типа «Торнадо» и другие. Эти мазурики сделали ноги из «Торнадо» после первого же боя, прихватив оружие, и отправились на хутор под Зугрэсом, где у одного остался дом, в котором ранее проживала тетка. Вот они и придумали такой метод обогащения. Врут, что не убивали и не насиловали… Их мы передали милиции в Зугрэсе, но и задержались в пути, потому и приехали не в два-три часа ночи, как обещали, а только сейчас.

– Боевая ты баба, Анечка!

– Я-то что… мы сидели спокойно в машине и ждали, чем дело закончится. А вот ребята молодцы. Ладно, что ты мне зубы заговариваешь, покажи лучше, где тебя ранило.

Рана, я сразу увидела, была не слишком опасной, и обработали ее грамотно – вот только стежки надо будет рано или поздно снимать. Я на секунду задумалась, а потом выдала:

– Значит, так. Как зовут твоего лечащего врача?

– Доктор Богданова. Елизавета Юрьевна.

– Так я ее знаю. Тоже работала у нас в Марике. Хороший врач. В обычное время я бы согласилась с ней, что тебе нужно еще полежать. Но тут я готова попробовать ее уговорить, но с условием, что через трое суток ты вернешься – нужно будет удалить стежки. Или в крайнем случае через четыре дня. И, если хоть что-нибудь у тебя заболит, ты тут же пулей обратно к нам в больницу.

– Заметано!

Я сходила к заведующему отделением, договорилась, что чуть отдохну и начну работать через час, а потом зашла в ординаторскую, чтобы выпить чаю, где и увидела Лизу Богданову. Моя подруга долго не хотела выписывать Ореста, но, когда я ей рассказала, что он увидит моего Игоря, согласилась с тем же условием, которое я поставила Колумбу. А я попила чайку, заела пирожком, который принес кто-то из медсестер, и направилась работать на полчаса раньше, чем договорилась.

10 августа 2014 года. Больница в Снежном.

Лещишин Орест, бывший «афганец», ныне военный пенсионер и ранбольной. Но он себя таковым не считает

Кое-как отбрыкавшись от наших медиков и пообещав им, что буду послушно выполнять все положенные процедуры и не делать резких движений, я получил долгожданную бумагу о выписке и помчался в штаб к Семену Каретнику.

Тот вместе с моим другом Игорем с азартом обсуждали план набега на бандеровский штаб. Вроде на бумаге у них все получалось неплохо. Да и ребята имели опыт подобного рода операций. Только, как это обычно случается, в самый неподходящий момент могло появиться нечто никем не предвиденное, что с ходу отправляло в мусорное ведро любой тщательно продуманный план.

Взяв в руки листы бумаги с набросками, я с большим трудом разобрал каракули своего друга, почерк которого больше смахивал на китайские иероглифы. Меня приятно удивило то, что несколько предложений с употреблением еще дореволюционной орфографии были написаны почти каллиграфически. Видимо, в сельской школе, которую перед революцией закончил Каретник, неплохо преподавали чистописание.

Все ими изложенное у меня не вызвало особых возражений. Единственное, что я посоветовал, было пожелание украсить «комки» наших парней, которые должны были изображать бандеровцев, шевронами с изображениями символики ОУН-УПА. Мне доводилось встречаться с упоротыми нациками у себя на родине. Там шеврон с паскудной рожей Бандеры или Шухевича, либо с призывами типа «москаляку на гиляку», был предметом гордости для этих ублюдков.

Кроме того, я посоветовал нашим «ряженым» почаще употреблять блатной жаргон. Многие из укропов уже успели потоптать зону, чем они гордились, как и триппером, подхваченным у местных дешевых шалав.

– Грек, Семен, – сказал я, – хочу вам еще вот о чем напомнить. Постарайтесь из своих ребят, которые пойдут в штаб, переодевшись в бандеровцев, выбрать таких, у которых нервы покрепче и выдержка железная. Думаю, что, скорее всего, «навозовцы» станут перед ними хвастать своими кровавыми подвигами. И не каждый сумеет сохранить спокойствие и выдержку.

– Это мы понимаем, – помрачнев, кивнул Каретник. – Только где ж таких сейчас найдешь?

Хлопцы, которые сейчас в моем отряде, этих гадов готовы голыми руками рвать.

– Таких отправлять на задание, – добавил Грек, – это значит, отправлять на верную смерть. Эх, жаль, что мне в Сауровку лучше не ходить – как я уже говорил, не исключено, что в штабе могут оказаться те, кто видел меня в Марике. Тогда придется банально мочить всех, кто нам повстречается. И, с учетом их численного превосходства, там мы все и останемся.

– Не, так дело не пойдет! – воскликнул Каретник. – Нам надо и этих сволочей пострелять, и самим целыми вернуться назад.

– Хошь не хошь, – вздохнул я, – а придется с той группой идти мне. И не шумите – другого выхода нет. Стрелять я могу, в лицо меня из бандеровской шайки-лейки никто не знает. К тому же говор у меня захидный, то есть с точки зрения свидомых я буду выглядеть стопроцентно своим.

– Ага, – не выдержал Грек, – стопроцентным инвалидом. Как ты объяснишь то, что аптекой от тебя разит за версту и что ты ходишь, шатаясь, как марионетка?

– Скажу, что на колчаковских фронтах, пардон, в бою с сепарами раненный. А теперь вместе с хлопцами следую на «ридну Станиславщину» на излечение. Оттуда потом отправлюсь в Европу, где буду по Парижу гулять, и в Венской опере каву пить… А в штаб зашел, дабы узнать, нет ли попутного транспорта.

– Ну, если так, то ладно, – сдался Грек. – Ой, Орест, смотри, может, не стоит тебе головой своей седой рисковать? Разве мало мы с тобой рядом со смертью проходили?

– Не журысь, Игорек, – я подмигнул Греку. – Пули для нас с тобой еще не отлили. Мы с тобой еще поживем. Ведь должны же мы дотянуть до нашей победы? Или зря вот эти ребята с того света нам помогать явились?

– Эх, жаль, что у меня таких, как вы, бойцов не хватало, – покачал головой Семен Каретник. – Кого только у батьки не было, а вот таких отчаянных, как вы, можно было по пальцам пересчитать.

– Ну что ж, – решил я, – если больше ни у кого возражений не имеется, то давайте я перепишу все это начисто, и можно будет идти с готовым планом операции к Павлу Сергеичу. Ведь без его помощи нам никак не обойтись. Да и согласовать наши действия тоже необходимо. Как-никак, он наш «большой брат»…