Книга Королевства Драконов II - Эрин Теттенсор

Ртутные драконы были созданиями, подчиняющимися воле прихотей и поддающимися сиюминутным желаниям и удовольствиям. Кто-то называл это свободой, другие – безответственностью, но в любом случае ртутных драконов сложно было удержать на месте. Узы дружбы и уважения, связывавшие Тринкуло с труналор, дикими эльфами Амтара, и правда были крепки.

Хальт Лаатин никогда не сомневался в том, что его друг всегда вернётся. Татуировка в виде великого змея на щеке была постоянным напоминанием об их связи. Он знал Тринкуло лучше, чем кто-либо другой, поэтому едва только зеркально-чешуйчатый вирм коснулся земли посреди зелёных теней, эльф знал, что что-то не так. Когда дети племени подбежали поприветствовать благородное создание, их встретили натянутая улыбка и безрадостный смех.

Хальт расставил последние силки на границе деревни и присоединился к встречавшим.

– Дитя Авачела, – обратился Ферла, вождь и шаман племени. Под его управлением труналор на протяжении веков удавалось пережить почти нескончаемые нападки многочисленных врагов, включая гноллов и других злобных существ, которых исторгали Врата Железных Клыков на юго-западе, а также жителей Дамбрата, отродий дроу, нападавших на деревню ради развлечения. – Приветствуем тебя вновь в сердце нашего леса. Какие вести ты нам принёс из внешнего мира?

Серебристое туловище Тринкуло будто начало плавиться, когда он уменьшился в размерах, приняв внешность, которую он обычно использовал при встречах с труналор – внешность беловолосого, но молодого дикого эльфа в странных зелёно-фиолетовых одеяниях. Эта форма была более удобной в небольшом пространстве между деревьями, а ещё ему нравилось взаимодействовать с эльфами на их же уровне. Великий змей был настолько наполнен энергией, что с трудом мог оставаться неподвижным даже недолгое время. Этим он слегка действовал на нервы многим из труналор, но всё же был таким оживлённым и добрым, что это покоряло даже самых суровых сердцем.

– Много вестей, Древесный Лазун, – сказал вирм. Он часто дурачился, чтобы вывести из себя в основном невозмутимого Ферлу, но сейчас казался почти таким же серьёзным, как и сам шаман. Начать с того, что он говорил медленно, что было для него нехарактерно – когда дракон был возбуждён, то мог тараторить так стремительно, что никто не понимал ни слова. – Я не смогу остаться надолго.

– Ты говорил так много раз, – возразил Хальт, возникнув за спиной вождя. – Даже тогда, когда в итоге оставался на десятилетия.

Звон живого смеха Тринкуло поднял настроение всех, кто его услышал. Дракон шагнул вперёд и обнял своего друга.

– На этот раз это правда, Хальт, – сказал он. – Я многое должен вам рассказать.

Когда все члены племени как следует поприветствовали дракона, он, вместе с Ферлой и Хальтом, направился в тенистую рощу шамана, посвящённую Риллифану Раллатилу. Тринкуло беспокойно ходил на месте и рассказывал быстрыми фразами. Он поведал, что виверна, с которой их скауты сражались около Земляного порога, оказалась не одной такой, сошедшей с ума. Вирм повидал ещё больше свидетельств того же феномена, а также подслушал, как что-то подобное обсуждали и путники на дороге к Трём Мечам. Наконец, он получил и магическое послание от своего союзника, медного дракона.

– Какая-то болезнь распространяется среди драконьего рода. Вспышки безумия охватывают всех нас. Это происходит не впервые, но на этот раз что-то изменилось… Не знаю, что именно. Деталей у меня нет – Чалинташ беспокоился за сохранность письма.

– Драконья болезнь, – повторил Ферла, словно пытаясь этим предотвратить последствия таких слов.

– Тебе грозит опасность? – спросил Хальт.

– Не думаю, – успокоил Тринкуло, привычно торопливо склеивая слова. Хальт засомневался. – Не знаю, скажется ли это на труналор. С вивернами вы легко справитесь, но в лесу могут гнездиться другие драконы, о которых я не знаю. Постарайтесь не привлекать их внимание. А если дело коснётся синих в горах Гнолльего Дозора, останется лишь надеяться на то, что они обратят свои когти против Дамбрата, а не нас.

– Но ты не можешь остаться, чтобы помочь нам справиться с возможной опасностью? – уточнил шаман, в чьём голосе сквозила лёгкая тень обвинения.

– Нет, – сказал Тринкуло, опустив глаза. – У меня своя задача. Мне нужно встретиться с Чалинташем, чтобы получить больше информации. Боюсь, на этот раз я не способен буду выполнить своё обещание Авачелу.

Серебристый дракон на щеке эльфа не был изображением Тринкуло, хотя последнему и нравилось считать наоборот. Это был Шут. Некоторым он был известен под именем Аастериниан, но Хальт знал его только как Авачела. Много веков назад жестокая империя аркаиун – варваров, которые наткнулись на тёмных эльфов под поверхностью своего государства, смешались с ними и в конце концов стали дамбрайи – терроризировала соседей, не зная жалости. Они поработили кроткий народ Луирена, даже осмелились бросить вызов Халруаа и возжелали завоевать Лес Амтар, вторгшись под сень деревьев с силой пламени и топоров.

Но Авачел, большой ртутный вирм, обычно странствовавший где-то далеко, во время войны оказался рядом и присоединился к эльфам в их борьбе против аркаиун. Многие из труналор погибли, защищая родину, но всё же имперцы были отбиты и больше не возвращались в Амтар в таком же количестве. Эреван Илесир, Незримый Трикстер Селдарина и бог эльфов-странников, заметил доблесть Авачела и сделал своим компаньоном. Со временем тот и сам стал божеством, почитаемым всеми добрыми лесными расами, а также неутомимым защитником диких эльфов по всему Фаэруну. Когда Тринкуло присягнул на нерушимую верность Авачелу, его дух навеки оказался связан с дикими эльфами, и сам он проводил большую часть своей жизни, сражаясь и проживая вместе с ними.

– Не буду врать, – сказал Ферла, – я бы предпочёл, чтобы ты остался. Наше племя ценит твои советы, твою помощь и твой дух. Я не могу удержать тебя здесь, но должен спросить – не это ли та опасность, от которой никто не смог бы защитить нас лучше тебя?

– Да, Ферла, – торжественно кивнул великий змей, – но теперь опасность повсюду. Я не хочу уходить, но думаю, что лучше всего у меня получится защитить нас всех, если я буду далеко отсюда. Чалинташ с союзниками хотят отправить меня на задание. Он сказал, что я могу помочь положить конец Ярости.

– Вижу, тебя не переубедить, – заключил вождь. – Тогда желаю тебе удачи и скорости. И пусть сила Авачела никогда не подведёт тебя.

– Надеюсь, ты пожелаешь мне того же, – вклинился Хальт. – Я буду сопровождать Тринкуло.

– Хальт, нет! – воспротивился тот.

– Ты