Книга Реквием каравану PQ-17 - Валентин Пикуль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь пора подсчитать наши потери. Я пишу — «наши», ибо тот груз, который лежал в трюмах погибших кораблей, был уже нашим грузом.
Из всех транспортов до портов назначения добрались лишь 11, и будем считать, что эти 11 кораблей — счастливцы. Остальных навеки поглотил океан.
Из 188000 тонн военных грузов советские порты приняли от кораблей PQ-17 лишь 65000 тонн. У. Черчилль не ошибся в своих расчетах, когда в письме к Сталину указывал, что уцелеет только одна треть. Потери были колоссальны…
Вот что осталось лежать на грунте вместе с кораблями. 210 бомбардировщиков, 430 танков, 3550 автомобилей и паровозов.
Это не считая прочих военных грузов! Польский историк морских операций Ежи Липинский пришел к печальному выводу: «Такие материальные потери могут сравниться лишь с потерями в крупном сражении на суше…»
В самом деле, представим себе армию, вступившую в генеральную битву. В ходе сражения она способна «истратить» в боях 210 самолетов и 430 танков.
Причем в этой «битве» противник имел совсем незначительные потери…
Иден при встрече с Майским сказал без обиняков;
— А вы не находите, посол, что история с PQ-17 весьма показательна и убедительна? Какой смысл для вас, русских, если мы станем отправлять к вам караваны, которые в Баренцевом море все, равно угробят немцы?
— Смысла в этом нет, — согласился Майский. — Но зато есть смысл не подставлять караваны под избиение их противником…
Теперь в Лондоне сочли неудобным посылать конвои в СССР, и Черчилль обещав Сталину усилить снабжение трансиранским путем, а это путь — кружной и долгий. Однако за океаном у нас нашелся верный союзник: президент Ф.Рузвельт отнесся резко отрицательно к прекращению поставок по ленд-лизу в Россию кораблями через арктические воды…
Разгром немцами каравана PQ-17 вызвал очень острую реакцию в политическом мире. Протесты шли к Черчиллю из Москвы, из Вашингтона, и, наконец, поступали протесты от офицеров, британского флота.
— Караваны могут проходить в СССР, — утверждали они, — PQ-17, покинутый эскортом, не может служить примером их непроходимости…
Черчилль этого натиска не выдержал и велел в узком кругу своих приближенных договориться с русскими.
— Маршал Сталин очень сердитый мужчина, — сказал он Идену. — Только не давайте русским слишком наваливаться на нашего Дадли… С них хватит и того, что в Москве они спустили штаны с нашего морского атташе Джеффри Майлса!
(За годы войны советская промышленность выпустила на фронт 102 500 танков (включая сюда в самоходные артустановки), а иностранные поставки за это же время составили всего 9100 танков. Исходя из этих цифр, читатель может иметь представление о ценности танкового груза на кораблях каравана PQ-17.
Любопытно, что в 1943 году США «оказались в довольно необычном положении, предлагая русским танки, в которых Красная Армия не нуждалась», промышленность СССР уже полностью обеспечивала запросы фронта. (См. «Секистов В. А. Война и политика. М» 1970, с. 206 и 345.))
* * *
Двадцать восьмого июля собрались у Идена в его парламентском кабинете.
Здесь были Александер (морской министр) и Дадли Паунд.
Советская сторона была представлена послом в Англии И. М. Майским и адмиралом Н. М. Харламовым, который в годы войны занимал ответственный пост военно-морского атташе в союзной нам Великобритании.
Паунд начал разговор весьма неудачно:
— Немцы — шляпы! Будь я на месте гросс-адмирала Редера, у меня бы не проскочил в Архангельск ни один наш транспорт…
На это адмирал Харламов, особенно возмущенный всей этой проклятой историей, заметил без отменной вежливости:
— Вы, конечно, намного лучше Редера! С вашей помощью кое-кто все-таки проскочил в Архангельск, за что мы, русские, вам особо благодарны…
Для нас было ясно, чего хотят англичане, и никто из англичан не сомневался в том, что именно станут требовать от них советские представители… По предложению Идена, первым должен был говорить Паунд. Но посол Майский опередил его;
— Вопрос стоит так: когда может быть отправлен ближайший конвой? Было бы желательно получить от адмирала Паунда исчерпывающий ответ на этот вопрос…
* * *
В своих воспоминаниях об этом напряженном времени И. М. Майский сообщает, что «говорил и решал с английской стороны только Паунд. Иден и Александер все время либо молчали, либо позволяли себе краткие реплики, робко глядя в такие моменты в глаза Паунду. Похоже было, точно Паунд — учитель, а Иден и Александер — ученики, которым больше всего хочется заслужить хорошую отметку у учителя…»
Паунд пытался увильнуть от прямого ответа:
— Наш премьер в своем последнем послании к мистеру Сталину высказал желание отправить в Москву одного из высших офицеров воздушного флота, дабы согласовать вопрос именно об охранении караванов с воздуха. Однако мистер Сталин оставил наше предложение безо всякой реакции с его стороны…
Затем Д. Паунд вскользь обронил, что они собираются с помощью сильного воздушного флота сделать Баренцево море опасным для «Тирпица», Майский опять спросил напрямик:
— Так сколько же, по вашему мнению, следует ним иметь самолетов в Мурманске, чтобы обеспечить безопасность конвоев?
Паунд отвечал с хмурым видом:
— Шесть эскадрилий для бомбовых ударов и четыре — не меньше, для нанесения торпедных ударов.
— Хорошо, — утешил его Майский. — Сегодня же запрошу об этом наше правительство…
Вопрос, после гибели PQ-17, касался теперь PQ-18. Будет или не будет послан PQ-18 в скором времени? Англичане уходили в сторону от ответа, ссылаясь на мнение Черчилля.
— Надо ждать, — говорили они, — когда полярный день сменится на театре полярной ночью. В условиях незаходящего солнца корабли конвоев подвержены большей опасности… Пусть полярные дни станут короче…
Если ответ Сталина Черчиллю сводился в конечном результате к политическим соображениям, то адмирал Харламов, как моряк, обрушился на Паунда профессионально… Он в лицо лорду Адмиралтейства высказал, что вся эта история с «Тирпицем» не стоит выеденного яйца. «Тирпица», конечно, можно бояться, но этот страх пока лежит глубоко в потенции, и англичане еще не ощутили материальной силы германского линкора. Ясно видно, утверждал Харламов, что в основе разгрома каравана PQ-17 заложена явная нелепица и стратегическая ошибка (мягко выражаясь) самого Британского адмиралтейства…
— О какой ошибке идет речь? — резко отвечал ему Паунд. — Я лично отдал приказ о расформировании конвоя. А что иное, по-вашему, адмирал, надо было нам сделать?
Александер выступил на защиту Паунда и своего Адмиралтейства, на что Майский ответил с усмешкой.
— Никто и не отрицает больших заслуг британского флота в этой войне.
