Книга Найди меня, если сможешь - Лиса Зареченская

– А вот и нет, очевидно, что я специально там очутилась, – настаивала на своем, вцепившись в краешек стола пальцами. – В таком виде разгуливать без причин по мужскому общежитию неприлично.

– Ах да, как я забыл, вы ведь образец приличия, – все-таки спокойствие Альмана дало серьезную трещину. – Из этих же побуждений наплевали на комендантский час?

– Почему сразу наплевала? Я пришла в комнату до его наступления, так что формально никаких правил не нарушила, – а потом и вовсе решила вбить в гроб последний гвоздь, точнее в очередной раз оправдаться. – Вам ведь известно, что двери блокируются, приди я после установленного времени, она бы просто не открылась.

–  Тогда что-то засиделись вы в гостях у князя, – процедил Альман, – на ночь решили остаться?

– Дальше вы все видели.

– Всё ли? – Альман, казалось, едва не выругался, пугая меня своим горящим взглядом. Не понимаю, что на него нашло. Но мужчина снова моргнул и с негодованием обрушился на меня. – А теперь поясните, почему оказались у Латоса в кровати?

Опять двадцать пять. Это испытание на прочность? Так принципиально услышать это из моих уст? Он наверняка думает, что я не осмелюсь соврать, не скажу, потому что застесняюсь. Великий дух, он прав на все сто, но только не в эту ночь.

– Профессор, – я едва удержалась от рвущегося наружу гаденького хихиканья, – вы свои доклады по соблазнению осознаете?! Там все подробно с точностью до каждого движения описано. Или вы в силу определенных требований к своей должности уже… не практикуете то, о чем вещаете?

Я думала, что провалюсь в Преисподнею, когда увидела адское пламя после своих слов в глазах Альмана. Еще немного, и живой отсюда не выйти.

– Не пытайтесь уйти от ответа, – рявкнул мужчина, смотря в мои веселые глаза. – Кера Софи, не нужно со мной заигрывать.

– И не пыталась, я, знаете ли, сегодня уже наигралась, – то ли зелье, то ли шампанское заставляло говорить это. Было жутко и одновременно весело, как говорится, с хмельной головой и смерть не страшна, даже если она сидит напротив. – Слушайте, профессор, а зачем вам такие подробности? Мы так скоро до самого интересного дойдем.

– Я не понимаю вашего веселья, кера, – оно его возмущало, удивляло, сбивало с толка.

–  А я не понимаю, какое отношение моя личная жизнь имеет к обрушению двери в общаге! Вы ведь это расследуете, а не рядовое нарушение дисциплины, – подалась вперед, но сразу же отпрянула. Все-таки быть так близко к нему некомфортно. – Мне кажется, взрыв важнее, чем мое приключение.

– Первоочередно я отвечаю за жизнь своих керов, – опираясь на руки, поднялся из-за стола Альман, – а вы ставите ее под угрозу своей, язык не поворачивается назвать, дружбой с князем Латосом.

– А мы и не друзья! – и ведь чистую правду сказала. Мышь и лаборант, ученый и подопытный, ходячая проблема и спасатель. – Поверьте, я понимаю, что меня ждет с князем.

– Мучения!

Нет, общий анализ мочи. Очень хотелось так ответить, но я прикусила губы, чтобы не усугубить ситуацию. Вышло как раз наоборот. Альман понял это действие по-своему, то есть для него это значило, что я боюсь признаться. Благо, этот мужчина был достаточно жестким и не принялся утешать меня, а продолжил давить:

– Он ничего вам не сможет сделать, в любой момент дня и ночи вы в силах прекратить свои терзания, кера Софи. Не знаю, что наговорил вам князь, но, поверьте, ничем хорошим это не закончится. Он не простит ошибок.

– Вы тоже.

– В данном случае я ваш заступник.

– Мда… – протянула я, глядя в суровые глаза этого блюстителя порядка. – Такое себе… То есть я хочу сказать, спасибо за помощь, профессор Альман. В случае необходимости обещаю, вы станете первым, к кому я прибегу доносить…то есть жаловаться…эм…признаваться.

– Кера! – процедил сквозь зубы Альман, продолжая возвышаться надо мной, и явно подавлял желание вцепиться мне  в глотку после этих слов.

Так мы и глядели друг на друга: разгоряченные, подпитываемые эмоциями, красивые, но безгранично упертые…как ослы. Едва не трясемся от возмущения, кажется, что свеча на столе плавится не от огня, а от жары вокруг наших фигур, но смотрим друг другу в глаза. И тут Альман выдал:

– Вы что, пили?

Вот так алкотестер! Рассмотрел в такой темноте мои зрачки! Вот это да, его бы в лабораторию к Латосу в качестве диагноста. Ой, тьфу-тьфу, я бы тогда точно живой не вернулась.

– Кера Софи, вы пили алкоголь?!

– Три бокала шампанского, – робко ответила я под натиском Альмана. – Для храбрости.

– Перед чем?!

– Не ваше дело.

– Снова отнекиваетесь? – угрожающе звучал голос. – Это нарушение, кера Софи, и отказ отвечать на мои вопросы тоже. Еще один проступок, и вам будет вынесен выговор с занесением в личное дело.

– А если все же признаюсь? – на всякий случай спросила я, лелея надежду договориться по-хорошему. Только почему-то после этого вопроса Раймонд напрягся сильнее.

– Так вам все-таки есть в чем признаться?

– Нет…

Как-то я погорячилась с возможностью договориться. Только собралась пояснить, что ничего такого запретного не делала, как в комнату без стука зашел Аркон. Он спешно направился к Альману, но увидев испуганную меня в кресле, закашлялся и молча протянул свой плащ, дабы я прикрыла свое декольте. Хвала великому духу, разумный мужчина появился в этих тридцати квадратных метрах!

– Можно идти? –  спросила я.

– Нет, – твердо ответил Альман, поворачиваясь лицом к Аркону. – Что у тебя? Срочное?

– Да, получены показания от князя Хатони, он единственный, кто на данный момент находится во вменяемом состоянии. У него токсическое отравление, – зачитал выдержу из отчета Диркан, а я собралась упасть в обморок, но как-то не вышло. – Возможно, совершено покушение на убийство наследника правящего клана.

Мама! Дышать невыносимо трудно, сердце так точно сейчас сбежит отсюда. Но с другой стороны, я ведь не похожа на убийцу, и мотива никакого не имею, так что взаимосвязь между мной в комнате Латоса и отравления Хреноти кажется невозможной. Однако дело попало в руки Альмана, этого магического Кулагина, который только глянул в лист, так сразу гневно произнес:

– Вы имеете к этому какое-то отношение?!

– Нет.

– И первый раз об этом слышите?

– Да.

– Отрицаете причастность?!

– Абсолютно!

– И ни о чем не знали?

– Нет.

– Ясно, – как-то подозрительно спокойно произнес профессор, а потом нагнулся непозволительно близко и прошептал на ухо, – тогда почему здесь сказано обратное?!

– Мне выйти? – вдруг спросил Диркан, наблюдая за нами. Я отрицательно закачала головой, но Диркан ответил свое твердое «да».