Книга Полнолуние - Александр Горский

— Замечательно, — улыбнулся было Лунин, убирая листы обратно в конверт, — как раз то, что мне нужно.

Выскочившая откуда-то из-за кустов Рокси не позволила ему произнести все положенные в таких случаях слова благодарности. Подбежав к спокойно стоящему капитану, Рокси привычно обнюхала его ботинки и вдруг угрожающе зарычала. Через несколько мгновений утробный, совершенно не соответствующий размерам и безобидному внешнему виду болонки рык сменился оглушительным лаем. Ревенко растерянно взглянул на Лунина и осторожно попятился назад.

— Боевая девчонка, — он криво улыбнулся ничего не понимающему Лунину, — может, вы ее не кормили сегодня?

— Это у нас вообще что такое?

Решительно наклонившись, Илья сгреб отчаянно сопротивляющуюся болонку в охапку.

— Обычно она прилично себя ведет. — Он смущенно взглянул на застывшего неподвижно Ревенко.

— Приличные девочки, они такие, — усмехнулся капитан, — иногда любят выйти за рамки приличий. Я ведь сейчас на питомник заезжал, вот и провонял собачатиной. А они ведь друг друга за версту чуют. Там к тому же у одной овчарки как раз течка началась, к ней сегодня кобеля подсадили, хотят образцовое потомство вывести.

Рокси предприняла еще одну отчаянную попытку вырваться из крепких объятий, но, поняв, что в неравной борьбе у нее нет шансов, пронзительно заскулила.

— Пойдем мы, пожалуй, в дом, — вздохнул Лунин, — вы уж извините, что так вышло, и Аркадию Викторовичу от меня огромную благодарность передайте.

— Непременно. — Ревенко выставил было вперед правую руку, но, взглянув на оскалившую пасть болонку, передумал и, помахав Лунину на прощание, пошел к машине.

— Ну и зачем мы так сделали? — заходя в дом, укоризненно пожурил Илья собачонку. — Вот скажи мне!

Спрыгнув на пол, Рокси повернулась к хозяину и возмущенно тявкнула. Выждав несколько секунд и не получив ожидаемой ею реакции, тявкнула вновь, на этот раз дважды.

— Все сказала? — уточнил Илья.

Рокси тут же ответила звонким лаем.

— Молодец, только я все равно ничего не понял, — развел руками Лунин, — не повезло тебе со мной.

Еще раз высказав Илье свое возмущенное «Ав!», Рокси засеменила в сторону дивана, взобравшись на который со второй попытки, тут же свернулась в клубок и закрыла глаза.

— Ну что, мы, наконец, выдвигаемся? — осведомился спускающийся со второго этажа Зубарев.

— Выдвигаемся, — кивнул Илья и бросил конверт на обеденный стол. День и так, по его мнению, получился слишком насыщенным, так что бумаги вполне могли подождать до завтра.

— Да, пока не забыл, — ухватил его за рукав оперативник, — скажи мне, дружище, ты про презервативы сам угадал или все же заглянул в тумбочку?

— В тумбочку твою я не заглядывал, — освободил руку Лунин, — ты идешь или передумал?

— Погоди, — упорствовал Зубарев, — объясни, как ты угадать мог?

— Ну а что там еще могло быть? — поняв, что иначе из дома выйти не получится, объяснил Илья. — Коньяк, разве что.

— Два из двух, — удивленно пробормотал Вадим, — опасный ты тип, Лунин. Все знаешь!

— Ну не все, — вслед за приятелем Илья вышел из дома и запер входную дверь, — мне вот, к примеру, очень интересно, выполнил ты мою просьбу или нет?

— Это какую же? — беззаботно обернулся Зубарев.

— Я тебя пару дней назад просил участковому позвонить, — догнав Вадима, Лунин зашагал с ним вровень, — помнишь, адресок тебе давал.

— Это по поводу тетки? — Вадим смешно наморщил лоб, а затем ткнул себя затянутым в кожаную перчатку пальцем в образовавшуюся складку над переносицей. — Господи, как же ее фамилия, совсем забыл.

— А позвонить ты не забыл? — покосился на него Лунин и тут же по виноватому взгляду оперативника понял ответ.

— Слушай, — Зубарев подхватил его под локоть, — я тебе зуб даю, можешь сам выбрать какой хочешь, завтра я с самого утра участковому позвоню и все выясню. Прямо в адрес и отправлю. Договорились? Зуб выбрал?

— Договорились, — отмахнулся от приятеля Лунин, — а зуб я, если что, завтра выберу.

Здание ресторана «Шансон» представляло собой просторную бревенчатую постройку, укрытую двускатной крышей с далеко выступающими за пределы стен карнизными свесами. Широкие каменные ступени вели наверх, к тяжелой двустворчатой двери, тускло поблескивающей лаком в свете уже зажженных вечерних фонарей. Над дверью на толстых стальных цепях, закрепленных к торчащим из стены кронштейнам, едва заметно покачивалась массивная, изготовленная из неровно обрезанных досок вывеска: CHALET CHANSON[6].

— А почему не по-нашему? — Задрав голову, Илья вгляделся в выжженные на дереве буквы.

— Потому, — Зубарев мягко подтолкнул его к двери, — друг мой, что не надо заранее делать выводы.

Внутреннее убранство ресторана не так уж сильно отличалось от множества ему подобных, разбросанных по просторам страны аналогичных заведений. Бревенчатые стены, полумрак, свисающие на цепях с потолочных балок кованые светильники, массивная деревянная мебель. Своеобразия интерьеру добавляло лишь огромное, уходящее под самый скат крыши окно, прорубленное в центральной части стены, обращенной к реке. Правда, сгустившаяся за окном темнота мешала оценить всю прелесть открывающегося пейзажа, оставив любителям природных красот единственное доступное в это время суток зрелище — бледный, изрядно обструганный с правой стороны диск луны. Скользнув взглядом по обрамленному в оконный проем ночному светилу, Илья вслед за Зубаревым прошел к одному из столов и устроился на широкой деревянной скамье с высокой спинкой, изгибающейся причудливыми, покрытыми морилкой волнами. У дальней стены просторного зала возвышалась небольшая полукруглая сцена, на которой Лунину были видны два высоких барных стула, микрофонная стойка и прислоненная к стене гитара. Хотя туго натянутых струн ничьи пальцы сейчас и не касались, мягкий гитарный перебор несся к Илье прямо со сцены, окутывал его со всех сторон, затем улетал дальше и тут же возвращался, отражаясь от стен, потолка, толстенных балок с подвешенными к ним неяркими светильниками.

— Хорошо они акустику развели, — сидящий напротив Зубарев немного подался вперед, чтобы иметь возможность говорить, не повышая голос, — здесь в колонии какой-то звукоинженер срок мотал, жену с любовником на тот свет отправил, так вот он все по последнему слову техники организовал.

К гитарному перебору добавился негромкий мужской голос. Илья несколько мгновений вслушивался в льющийся из динамиков бархатистый баритон, затем усмехнулся:

— Шансон, значит?

— Chanson, — с французским прононсом отозвался Вадим. — Я тут, когда был прошлый раз, тоже сперва удивился. Оказывается, Кноль, как в Нерыби объявился, новые порядки не только на зоне наводить начал, но и сюда руку запустил.