Книга Виноградные грёзы. Книга 2 - Джулия Романтик

– Странное чувство – держать эту историю внутри много лет и, в конце концов, рассказать.

Могу только догадываться о мыслях в голове Стивена. Так как насилие произошло со мной, не представляю реакцию человека, который не сталкивался с подобным. Наверное, жутко. Пропадает чувство безопасности – мерзость всюду.

– Не хотелось мне ковырять старую рану, выставлять себя жертвой, хотя, разумеется, я была жертвой… слабой и трусливой. Я позволяла этому случаться.

– Твоей вины нет, Ари. Ты ни в чем не виновата. – Стивен наполнил бокалы и протянул мне один. – Легко рассуждать со стороны: «Иди в полицию». Но понимаю, сделать это непросто. Ты была ребенком.

Сжимая стекло бокала, я молчала, пока Стив перебирал вены на моем запястье. Мне незачем пить и забываться, напротив, хочу упорядочить всё в голове.

– Жалеешь, что рассказала?

– Я не хотела этого говорить. Ни тогда, ни сейчас. Пообещала себе ни с кем не обсуждать. С мужчиной, которого буду любить – тем более.

– Но я рад, что ты рассказала, – красивый голос Стивена царапнул по ушам. Стив тихо добавил: – Конечно, предпочел бы не знать. Вернее… предпочел бы, чтобы это никогда не случалось с тобой.

Рэтбоун залпом выпил.

– Хочешь курить, – утвердительно сказала я.

Он дернулся и отвернулся к тумбочке, взял пачку. Я гоняла по бокалу коричневого цвета алкоголь, Стив курил.

А ведь по отцу не скажешь, что он извращенец. По всем подобным ему не скажешь. Клиенты борделя – они тоже приличные, богатые, многие живут с семьями… Воспоминания обрушились, как лавина. Презираю их всех.

– Я в душ.

Стивен кивнул, а я вскочила и понеслась в ванную.

Тошнит, но не буквально, как при отравлении, а внутри – вывернуло душу. Хотелось тереть тело мочалкой до содранной кожи и стоять под обжигающими струями воды. Хотелось, но я знала, что не смогу отмыться. Остается принять – я такая, это случилось.

Когда я вернулась, Стивен в спешке одевался. Ха, глупая Ари. Думала, он останется? Будет любить тебя как раньше? Сильнее, может? Наивная идиотка. Заметив меня в дверном проеме, Стивен поджал губы и опустил глаза. Его лицо выглядело бледным. Бледнее, чем лицо отца в тот момент, когда я сказала, что, если он не оставит меня в покое, газеты узнают, какой он хороший, и его бизнес полетит в тартарары, – кто захочет вести дело с извращенцем? Связи есть. Теперь есть. Ему не запугать меня.

Но на лице Стивена отразилась иная эмоция – гнев.

Стивен

– Стив? – позвала Ари, мягко ступая по ковру.

Она приближалась, а я не мог смотреть на нее, стыдливо отворачивался. Больно осознавать – я узнал и полюбил Аристель из-за того, что отец вынудил ее сбежать из дома.

– Убью его, – прохрипел я. – Найду и убью.

Ари вымученно улыбнулась и положила руку мне на сгиб локтя в утешающем жесте. От девушки пахло мылом, свежестью, невинностью…

– Еще и поэтому я не хотела тебе говорить. Оставь.

– Как?! Как, черт возьми, оставить?! – вырвавшись из ее хватки, я, заведенный, мерил шагами комнату. – Убью его, потом уеду в Голландию: там, говорят, отличные условия для заключенных.

Шоколадные глаза переполнились до краев состраданием, горькие.

– Нужно было давно рассказать тебе, Стивен, извини меня…

– Нет! – рассерженный ее чувством вины, я кричал: – Не нужно было мне лезть не в свое дело! – и бил ногой по тумбочке. – Пусть горит в аду!

Ари силой усадила меня на кровать и обняла. Худенькая, но хватка железная. Секунд десять я трепыхался, в попытках освободиться из ее нежных оков и воплотить план в действие, но в итоге сдался и мрачно пробурчал:

– Я такой же, как и он. Он использовал тебя…

– Ты совсем не похож на него, – с напором в голосе среагировала Ари. – Ты спас меня. От него спас. Он ни разу не раскаялся в содеянном: ты видел, как он вел себя в кафе – думает, до сих пор держит меня на коротком поводке. А ты всегда уважал меня. – Ари глубоко задышала, положив ладони в мои, и промолвила: – Ты делал ошибки. Как любой человек в мире. Ты делал больно. Как близкий человек. Но ты раскаялся, ты столько раз просил прощение… – Ее губы близко. Поцеловала меня и добавила: – Знаешь, что неправильно? Упрекать себя. Ты понятия не имел, кто я и что творится в моей жизни, когда я, мистическими шутками судьбы, оказалась рядом. Я не могла рассказать о насилии с порога, я вообще не могла об этом рассказать. И вот я поведала в надежде, что ты примешь сей факт, как приняла я – со смирением.

Вместо ответа я вскочил и бросился к своей куртке. Всё, что за пределами номера, действительно не важно.

– Стив… Стивен, – Аристель звала, но я плохо слышал. Рылся по карманам. Где же оно?! – Стив…

– Ари, – я победно выдохнул, нащупав бархат, – между нами больше нет никаких тайн. Выходи за меня. Выходи за меня замуж, Ари.

Я достал из кармана бархатную коробочку и открыл.

Глава шестнадцатая

Это такой огромный-огромный мир,

И жизнь может быть похожа на роман,

Или стать клеткой полного отчаяния.

(с) Poets of the Fall «Choice Millionaire»

Ари

Это безумие.

– Это безумие, – сказала я вслух, глядя на обручальное кольцо.

Картинки-воспоминания: давным-давно Стивен устроил свидание на крыше, и я по ошибке приняла коробку с браслетом за кольцо; славно было думать о замужестве, когда Стив вернулся и вернул к жизни меня; да и на свадьбе Эми и Джеймса я пускала в голову шальную мысль. А сейчас… не до этого. После откровения о терзавшем годами насилии, я хотела забиться в угол и свыкнуться с мыслью – Стивен всё знает.

– Безумие?

– Да, безумие, – повторила я, опустив глаза. – Мы не можем…

– Почему? Почему, Ари?

Воздух накалился, казался отравленным. Ладони вспотели, я приложила их к холодным щекам и отошла от Стивена. Встала напротив зеркала и, моргая, вглядывалась в свое побледневшее лицо, искала ответ: и правда – почему? Столько мечтала, представляла, и казалось, заветная фраза – я согласна – слетит с губ молниеносно…

Нет. Горло сдавил обруч, я молчала.

Кольцо в руках Стива красивое, из белого золота, с бриллиантом.

– Ты опять жалеешь меня, – склонив голову, осторожно формулировала причины отказа. – В квартиру к тебе напросилась девчонка, и ты почувствовал ответственность за нее. Может быть, потому что не удержался и переспал с ней, может быть, ради кармы: образ хорошего парня впаян в тебя, как программное обеспечение, несмотря на неправильные проступки. И, увидев меня в стрип-баре, вновь играл в героя, спас. А теперь… теперь… – я всплеснула руками, – узнал правду. Самую главную причину для жалости. И не придумал ничего лучше…