Книга Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1 - Ольга Баскова

Сегодня супруга послала его с напутствием без денег домой не возвращаться, подозревая в грязной связи с этой бессовестной француженкой. Мужчина, чтобы отвести от себя подозрения, преисполнился решимости вернуть свои кровные и, поднявшись на четвёртый этаж, постучал в квартиру. К своему стыду, он подумал, что плохо знает фамилию должницы. Она представилась то ли как Валотт, то ли как Мотт. Макензен ссужал её деньгами без всяких расписок, почему-то веря басням, которые она плела ему, и не удосужился познакомиться с её документами. К счастью, у него были свидетели, готовые подтвердить факт займа со стороны госпожи Валотт или Мотт. На стук никто не отозвался, и мужчина, немного потоптавшись у двери, постучал громче.

— Кто там? — послышался слабый голос Валотт или Мотт.

— Госпожа, это Макензен, — ответил толстяк. — Я пришёл за деньгами.

— Одну минуту.

Женщина приоткрыла дверь. Как всегда, она была неряшливо одета. На ней был грязный, засаленный капот и несуразный чепец, из-под которого торчали распущенные, давно не чёсанные космы.

— Здравствуйте, господин Макензен! — Валотт пропустила его в квартиру, где, кроме софы, столика и одного кресла, ничего не было. — Я знаю, что много должна вам, но сейчас мне неоткуда взять деньги. Хотите — забирайте назад свою мебель. Я думаю, её ещё можно продать. Да, первоначальную цену вы за неё не выручите, но хоть что-нибудь… Остальное я верну вам при первой же возможности.

— Вот уже год, сударыня, вы кормите меня обещаниями, — буркнул толстяк. — И я, как дурак, слушаю вас. Помнится, вы рассказали мне, что ваш брат, богатый торговец шелками, должен прибыть в Лондон и снабдить вас деньгами. Где же он? Почему до сих пор не приехал?

Она стала ломать руки, но эта сцена уже не вызывала у него жалости.

— О, я не знаю, куда делся Том! — плакала женщина. — Возможно, его корабль потерпел крушение. Давайте я отработаю вам всё, что должна. Быть может, вам нужна горничная или посудомойка? Я согласна на всё.

Макензен представил себе, что его ждёт, если он приведёт эту даму домой.

— Нет, госпожа, мне не нужны служанки, — твёрдо ответил торговец. — Мне нужны мои деньги, и я их получу. Прямо сейчас я иду за полицией, и вам придётся объясняться с ними.

— О, только не за полицией! — застонала Валотт. — Они посадят меня в тюрьму.

— Вам там самое место. — Поклявшись себе быть решительным, Макензен развернулся и вышел на лестницу.

— Если вы пойдёте в полицию, я выброшусь из окна! — прокричала несчастная женщина.

— Туда вам и дорога, — в сердцах брякнул толстяк и хлопнул дверью. Выйдя на улицу, он плюнул на мостовую и зашагал в полицейский участок. Какой-то жуткий звук заставил его остановиться и оглянуться назад. Истошно вопили женщины. Люди окружали лежавшее на мостовой распростёртое тело. Макензен заставил себя сделать несколько шагов к толпе и с ужасом увидел, что госпожа Валотт или Мотт сдержала обещание. Жёлтый старый чепец отлетел в сторону, чёрные волосы смешивались с кровью, пропитывавшей засаленный капот. В горле толстяка что-то булькнуло, и он медленно сел на холодные камни.

— Вам плохо, господин? — Незнакомый молодой человек в простой одежде пытался помочь ему. — Эй, принесите стакан воды! — Поставив Макензена, дрожавшего как осиновый лист, на ноги, он обратился к толпе, окружившей неподвижное тело. — Расступитесь, я врач! Может быть, ей ещё можно помочь.

Без следов брезгливости он взял белую прозрачную руку и попытался нащупать пульс, однако через пару секунд отбросил её в сторону.

— Кончилась. — Врач обвёл глазами присутствующих. — Кто её знает?

— Она жила в этом доме, — начала беззубая торговка зеленью, — и почти не выходила. Кажись, даже за комнату забывала заплатить. Видать, надоела ей нищета, бедняжке. Да и кредиторы каждый день угрожали ей полицией. Вот, кстати, один из них, бесстыдник! — Скрюченным пальцем она указала на Макензена, который стоял ни жив ни мёртв. — Каждый месяц к ней как часы таскался! Довёл бедную женщину…

Все взоры обратились на торговца мебелью. Он то краснел, то бледнел. Женщины, поражённые страшной гибелью, принялись ругать его отборной бранью, и почти никто не обратил внимания, как подъехали дроги и врач помог двум дюжим парням взвалить на них несчастную.

— Её звали Жанна де Ла Мотт, — сообщил он толпе, вытаскивая из кармана испачканные кровью документы, и махнул рукой. Печальная процессия покатила по улице. Один из просто одетых мужчин с сумкой, набитой зеленью и куском мяса, услышав имя и фамилию погибшей, подскочил как подкошенный и бросился бежать. По дороге он потерял два пучка зелени, но не остановился, чтобы их поднять, и перевёл дух лишь тогда, когда оказался перед дверью особняка графа де Гаше.

— Господин граф, господин граф! — Слуга как пуля ворвался в кабинет своего господина, сидевшего у камина за чтением книги. — Графиня нашлась!..

Гастон, который вот уже полтора года ничего не слышал о своей возлюбленной, поднялся с кресла и схватился рукой за стол.

— «Нашлась графиня»?! Но где?… — Он отбросил книгу и дёрнул слугу за плечо. — Если ты знаешь, где она, веди меня к ней, умоляю тебя!

Слуга не пошевелился. Его лицо покрылось бледностью.

— Она мертва, — прошептал он. — Сегодня утром выбросилась из окна своей квартиры.

Гастон почувствовал, как в левом боку что-то кольнуло, и схватился за грудь. До этого дня он никогда не испытывал боль в сердце.

— Вам плохо? — учтиво спросил слуга. Гастону не хватало воздуха, но он покачал головой, плеснул воды из графина и залпом выпил.

— Где она?

— Её увезли. — Парень почесал затылок. — Только я не знаю куда. Там был врач.

— Почему она покончила с собой? — задыхаясь, спросил де Гаше.

— Как я понял из разговоров тех, кто её знал, она жила в нищете, и её преследовали кредиторы, — ответил слуга.

Граф опустился в кресло и закрыл лицо руками.

— «Жила в нищете»! — простонал он. — И не обратилась ко мне за помощью! Почему, почему?… Она же обещала.

Слуга стоял неподвижно, как манекен.

— Помоги мне одеться, — попросил Гастон дрожащим голосом. — Я должен разыскать её. Пусть графиню похоронят не в общей могиле, а по-человечески, так, как подобает её сану.

Парень покорно протянул ему плащ.

* * *

Смерть Жанны не наделала в Лондоне никакого шума. В полицейском участке с удовольствием вынесли вердикт — самоубийство, и тело стали готовить к погребению в общей могиле для бедняков. Лишь вмешательство графа де Гаше всё изменило. Он заказал приличный гроб, выбрал место на кладбище под старым клёном неподалёку от Темзы, думая, что Жанне понравилось бы её последнее пристанище. Готовиться к похоронам ему помогал врач, который первым подбежал к телу женщины. Гастон щедро одаривал молодого человека деньгами, потому что он был единственным, кто жалел несчастную так же, как и сам граф. В комнате графини де Гаше нашёл записку и узнал почерк Жанны. Бедняжка писала, что дошла до последней степени нищеты, находится на грани умопомешательства и подумывает о самоубийстве. Если она всё же решится на такой шаг, пусть газетчики напишут о ней в своих изданиях, не преминув отметить, что её довела королевская чета. Пусть монархи Франции порадуются: на их совести появится ещё одна загубленная жизнь.