Книга Последний стожар - Дмитрий Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
⁂
Потери подсчитывали на ходу. Схватка с чугунным львом стоила отряду нескольких атлантов, мага спецназа и филёра из отряда Ропши. Кроме того, имелись раненые. Новых столкновений пока не происходило, и вскоре отряд охватил полукольцом Померанцевую оранжерею.
Вблизи Померанцевая оранжерея походила на огромный колокол, к которому были пристроены невзрачные крылья флигелей. Окна первого этажа были забиты где железом, где плотной фанерой.
Боевые маги торопливо приготовили короткий таран, заканчивающийся литой оскаленной мордой, и пустили его в ход. Дверь сотрясалась, но невероятным чудом держалась.
– Я думала, она после первого удара обвалится… – удивилась Ева.
– Не на то смотришь, – Настасья быстро провела ладонью у неё перед глазами.
Гнилая, гаражного вида дверь мгновенно исчезла, и проступило нечто грозное, с пылающими рунами. Фанера с саморезами, гнилые рамы и оцинкованная жесть – всё исчезло. Обветшавший дом стал крепостью с узкими бойницами.
Таран, которым орудовали маги спецназа, снова врезался в дверь. Послышался гул, только на сей раз он не затих, а, невероятным образом сконцентрировавшись в единой точке, накрыл одного из таранивших дверь магов. Тот упал и стал кататься по земле. Из носа его и из ушей хлынула кровь.
Нахаба помрачнел и, оттянув воротник от шеи, стал непрерывно орать на Тибальда и на Ропшу. Вперёд выдвинулась Любора со своими трубами. Настасья, ещё раньше сообразившая, куда идёт дело, сгребла за рукав Юстиниана свет Григорьевича:
– Знаешь что, дружок! Уводи Еву и сам дуй в сторонку!
– А вы куда?
– Мы наконец-то свободны! Ропша отозвал нашего шпика. У него людей стало не хватать.
– Можно с вами?
– Не стоит. На игральной карте я хорошо запомнила подвал, но почему-то совершенно не запомнила дверь… – таинственно отозвалась Настасья.
Она махнула Бермяте, и оба скользнули к пристани, где неподвижно замерли три оставшихся чугунных льва. Юстик проводил Настасью озабоченным взглядом и, недовольный, что его не взяли, потянул Еву за собой вдоль Померанцевой оранжереи. Для большей безопасности он вцепился в свою стреляющую пуговицу.
– В случае чего – ты передо мной не стой! – предупредил он Еву.
– В какую сторону она хоть стреляет? – спросила Ева.
Магент Веселин невольно призадумался. Вопрос был по существу.
– Знаешь что… ты лучше на землю падай! Так безопаснее всего!
Не успели они добраться до угла Померанцевой оранжереи, как послышались два громких хлопка. Тугой удар воздуха, толкнув в спины, едва не сшиб их с ног. Обернувшись, Ева увидела, что бронзовые двери рухнули. Внутрь каменным клином ринулись атланты, а за ними, используя их как щиты, – тройка до зубов вооружённых боевых магов.
Нахаба, Любора с трубами и Тибальд пока оставались снаружи. Некоторое время ничего не происходило, а потом внутри дома что-то сухо лопнуло, и вслед за тем бешено застрочили сглаздаматы. Три секунды захлёбывающейся пальбы, затем одиночный выстрел, более сильный, чем предыдущие, – и опять тишина.
Невер Невзорович вскинул трость, собираясь отправить на штурм ещё два отряда, когда наружу выкатился круглый шар, оказавшийся отбитой головой одного из атлантов.
– Передаю последний приказ начальника группы: «Бегите, пока не поздно!» – произнесла голова.
Нахаба и Любора метнулись к дверям и замерли, прислушиваясь. Внутри было тихо и темно. Множество направленных внутрь фонарей увязали в сосущем мраке. Послышались хрипы, стон – и наружу, шатаясь, вышел один из боевых магов. Броня на нём была настолько раскалена, что никто не рисковал к ней прикоснуться. Лицо, должно быть обгоревшее, маг закрывал руками. Спотыкаясь, он метнулся к пруду и бросился в зашипевшую воду. На поверхность он больше не показывался.
Нахаба издал хищный крик, направил трость наконечником вперёд и с энергией, которую сложно было ожидать от субъекта его пропорций, первым ринулся в распахнутую дверь. За ним последовали два отряда боевых магов и около десятка атлантов. Прочие, предводительствуемые Ропшей, остались в оцеплении. Назначенный главным, завязавший атаман разбойничьей шайки повёл себя странно. Пальцами левой руки расчесал спутанную бороду, после чего уселся на край каменного вазона и выпуклыми рачьими глазами уставился на дом. Какая там мимика в области лба! Лицо Ропши было круглое и торжественно-самодовольное, как у восточного божка. Изредка к Ропше подскакивал то один, то другой филёр и что-то негромко докладывал. Ропша отзывался одним или двумя словами, делал короткое повелительное движение ручкой – и филёр исчезал.
⁂
Ева с Юстиком жались к наружной стене оранжереи. Неожиданно что-то энергично забарахталось у Евы за воротом. Выбравшийся котошмель уселся на плече, встряхнулся и принялся прогревать крылья.
– Загороди меня! Шпики углядят! – зашептала Ева.
– Это не шпики… а группа наружного наблюдения! – с обидой за родную контору возразил магент Веселин, но Еву всё же загородил, хотя от ближайшего наружного наблюденца её отделяло метров двадцать, так что едва ли можно было углядеть крошечного котошмеля.
Котошмель на плече не усидел. Прошмыгнув между пальцами, он облетел угол дома и направился туда, где в стене была небольшая ниша. Стена здесь была растрескавшаяся – не того грозного бастиона, который они брали штурмом, а просто стена оранжереи. Котошмель завис в воздухе рядом со стеной, вцепился в неё когтями и, помогая себе крыльями, пополз по неровной штукатурке вдоль длинной трещины.
– Что он там увидел? – удивилась Ева.
В одном месте в трещине тускло поблёскивала капелька смолы. Ева сковырнула её ногтем. Действительно смола, не совсем ещё застывшая. Она сдавила каплю ногтями, та лопнула, и наружу проступила крошечная оранжевая капля. Котошмель перескочил к Еве на ладонь, подбежал к этой капле и мгновенно слизнул её, после чего опять взлетел и повис у трещины. В разных её местах блестело ещё несколько капель.
– Опс! Твой котошмель нашёл рыжьё! – прохрипел Юстик. Он уже стоял у стены и проводил вдоль трещины ногтем. – Это старое рыжьё. Но здесь кто-то проходил. Кто-то, у кого было много рыжья… Ну-ка… – Магент Веселин коснулся трещины плечом, слегка надавил и медленно протиснулся сквозь стену. Ева услышала знакомый звук прорвавшейся бумаги. Стена сомкнулась, и Юстик исчез. – Иди сюда! – услышала Ева его шёпот и последовала за ним.
Медленно, очень медленно стена пропустила и её тоже. И опять треснула вощёная бумага.
Комната для поедания апельсинов
Эта кошка восемнадцать лет прожила в столовой и, представьте себе, не знала, что котлеты для неё – яд!
Ева и Юстик стояли в длинном грязном коридоре. Справа тянулся ряд окон. Слева – двери и лестница на второй этаж. Потолок местами провалился и повис на деревянной сетке. На стенах – раскисшие от влаги плакаты с животными без кожи.
