Книга Кормилец - Алан Кранк

Они следили за ним. Кононов прямо сказал, что главные подозреваемые – родственники пропавших. В какой-то момент Сережа перестал различать кресты в тетради, и в якобы пустом доме (родители уехали в больницу) вдруг загорелся свет. Разве это не повод войти внутрь и разобраться, в чем дело?

Да, именно разобраться. Ты тоже хотел разобраться, но забыл отключить электроэнергию на щитке в прихожей. У тебя вообще проблемы с разбором. Я знаю один вопрос, с которым ты разбираешься уже второй десяток лет. Что ж. Теперь тебе помогут более проницательные люди. Приготовься отвечать на их неудобные вопросы и выслушивать их неудобные выводы. Почти наверняка они уже обнаружили укусы.

Игорь свернул к дому и резко затормозил у ворот. Пакет с покупками свалился с переднего сиденья на пол. Бутылка молока с хрустом раздавила яйца. На ужин вместо глазуньи будет омлет.

Расслабься, все самое плохое, что могло с тобой произойти, уже случилось.

Вопреки ожиданиям, к нему не подошел человек в форме, да и калитка оказалась запертой.

Игорь въехал во двор и остановился, как только фары осветили окно кухни. За стеклом стоял Сережа. На том самом месте, где он был утром. И хотя Игорь точно знал, что Сережа не может его видеть – фары должны были слепить его, – казалось, что сын смотрит прямо в глаза.

Сережа стоял там же, но выглядел иначе. Безразличное с утра лицо теперь выглядело усталым. Плечи повисли, голова склонилась вбок. Чуть согнутые в коленях ноги, напротив, напряглись. Похоже, за шесть часов он ни разу не сходил помочиться.

Человек на часах. Два дополнительных глаза того, кто живет под Деревом счастья. Довольно наивный способ контроля. Кажется, божественный подземный спрут не читал Экзюпери. Самого главного не увидишь глазами.

46

Платок не вытирал, а только размазывал дактилоскопический порошок по пальцам, но она продолжала тереть. Так было легче отвечать на вопросы. Человек за столом представился следователем. Он приехал уже после того, как ее привезли в участок.

– Вы можете как-то прокомментировать содержимое сумки? – спросил мужчина, заглянув в ее паспорт. – Я имею ввиду нож и сцепленные ошейники.

– Это не моя сумка.

– Но вы держали ее в руках.

– Я ее нашла.

– Но в ней были женские вещи вашего размера. Разве они не ваши?

– Нет. Не мои.

– Понятно. – Следователь достал из кармана пачку сигарет и стал рассматривать антитабачную рекламу с фотографией изъеденных раком легких, как будто она интересовала его намного больше собеседницы.

– Знаете, – после некоторой паузы продолжил он, – по долгу службы мне очень часто приходится сталкиваться с находчивыми людьми. Одни находят героин, другие боеприпасы. Как-то один особо находчивый и удачливый парень нашел спортивную сумку с частями тела своей подружки. И конечно же, как вы можете догадаться, нес эту сумку в полицию. Такие дела. Где второй ребенок?

Она подняла брови, как будто не понимала, о чем он говорит.

– Вас видели на остановке за пару дней до исчезновения детей. Вы следили за домом Прохоровых. Зачем?

– Я не следила.

– Вы знакомы с Игорем Андреевичем? – Он поставил сигаретную пачку на торец, потом переставил на другой.

– Нет.

– Тогда откуда в вашем телефоне взялся его номер?

Она устала от вопросов и запуталась в них. Кажется, поднялось давление. В голове шумело и стучало в висках.

– Хотите начистоту? – продолжил следователь. – Вы больше похожи на соучастника, чем на организатора. Даже несмотря на содержимое вашей сумки. Если вы поможете следствию и если ваша помощь поможет сохранить жизнь ребенку, вы можете рассчитывать на весьма гуманное решение суда. Давайте попробуем еще раз. Кто похитил детей?

– Вы мне все равно не поверите.

– И все же? – Тонкие пальцы крутили сигаретную пачку, как кубик Рубика.

– Хищная Тварь, которая живет на свалке химических отходов.

Следователь бросил сигареты на стол, резко повернул голову и посмотрел на нее так, как будто вдруг проснулся.

– Очень интересно. Кровожадная мусорная тварь. – Он приподнялся на стуле и придвинулся на полметра к ней. – Вы пациентка Игоря Андреевича, верно?

– Однажды я была у него на приеме.

– Я с самого начала подумал, что все дело в профессии отца семейства. – Следователь сел обратно на стул, углы губ слегка приподнялись, лицо разгладилось. – Сразу. Как только узнал, где он работает. Завтра мы поднимем вашу медицинскую карту, Галина Сергеевна. Ну так и что там с этой Кровожадной Мусорной Тварью?

– Ничего. Отпустите меня. Я очень устала.

– Отпустить?

– У меня сильно болит голова. Таблетки в сумке.

– Ваши таблетки останутся в сумке. Если хотите, я могу вызвать врача. Но ночевать вы будете в отделении.

– Тогда мне нужны ремешки.

– Вы же говорили, что они не ваши. – Мужчина указал ей пальцем в лоб. – Зачем они вам?

– Чтобы защититься от Твари.

– Понятно.

Взгляд следователя скользнул по столу и остановился на пенале для ручек.

– С ошейниками прокол, но у меня есть кое-что получше. Держите. Этот амулет защитит вас от любой нечисти, – он протянул ей ластик с серьезным, непроницаемым выражением лица.

– Мне не до шуток.

– Да. Мне тоже. Но я должен знать, насколько далеко вы заплываете в своих фантазиях. – Он убрал ластик в пенал и посмотрел на часы. – На сегодня хватит. Продолжим завтра. Дежурный вас проводит.

– Верните мне ремешки. Только ремешки. Больше мне ничего не нужно, – попросила она.

– Не положено. У наших гостей мы забираем ремни, чулки и подтяжки.

47

После ужина Игорь отправил Сережу наверх, а сам взялся мыть полы в коридоре. Таким способом он собирался навести порядок не столько в доме, сколько в голове. Хотя пол тоже нуждался в уборке: у входа валялись засохшие куски грязи и к ванной вели следы грязных босых ног. Следы, четкие и жирные у входа, становились меньше и прозрачней с каждым шагом, а потом и вовсе исчезали. Как будто сын, не дойдя до ванной, растворился в воздухе.

– Когда кошмар закончится, можно написать монографию «Тетрадь и половая тряпка в борьбе с шизофренией», – сказал Игорь вслух.

Руки елозили мокрой порванной майкой по ламинату, а мозг разговаривал сам с собой.

– Что дальше? Что ты собираешься делать дальше?

Три дня назад он думал, что будет самым счастливым человеком на свете, если дети найдутся живыми. Дети нашлись, но счастливей он не стал.