Книга Инквизитор поневоле - Александр Курзанцев

Впрочем, лихорадило лишь магов, простой же народ — втихую, конечно — злорадствовал, традиционно поддерживая инквизицию и теша банальную зависть.

А затем меня нашёл Глушаков.

Сергей снова ввалился ко мне на чердак, на этот раз в рабочем халате и беретке и относительно чистый. Я с подозрением всмотрелся в его лицо, встревоженное и даже какое-то слегка растерянное.

— Паша, помощь твоя нужна, — чуть отдышавшись, произнёс он.

— Что, опять?! — в моём голосе невольно прорезались панические нотки. — Нет. Больше я ни в какие порталы не полезу! Даже не проси!

— Нет, тут другое, — Глушаков плюхнулся во второе кресло и посмотрел на меня насквозь трезвым взглядом. — Проблема с моей кафедрой, точнее, со студентами. Они сейчас собираются у меня в аудитории, все курсы. Боюсь, как бы это в целый бунт не вылилось.

Два и два сложить было нетрудно. И ежу понятно, что тут прямая взаимосвязь с последними событиями.

Я задумался. То, что решать вопросы с социальной напряжённостью на подведомственной территории — моя задача, я понимал. Но если учесть, что переговорщик из меня никакой, да и опыт в подобном отсутствует, то напряжённость могла не только не уменьшиться, а даже увеличиться. Но и не пойти я не мог. Долг, понимаешь ли. Да и колечко на пальце как-то вдруг потяжелело. Тоже верный признак, что так просто я от этой просьбы не отделаюсь.

В этот миг в люк буквально запрыгнул Вигир, после чего увидел трудовика и, остановившись, живо поинтересовался:

— Идёте куда?

— Нет! Просто сидим! — не сговариваясь, хором рявкнули мы оба. На что парень пожал плечами и, скрывшись на пару минут в своей комнате, выбежал снова, чтобы тут же нырнуть обратно в люк. Удаляющийся гомон девиц я постарался игнорировать.

— И что я им скажу? — вопросил я после тяжёлых раздумий. — Они, конечно, уже не дети, но ещё и не взрослые. Магическое взросление не означает зрелости разума. Ими сейчас движут одни эмоции.

— Думаешь, я это не понимаю? — Глушаков поднялся, одёргивая и сгоняя назад складки короткой туники, что выглядывала из-под халата. — Но если мы не решим эту проблему сейчас, то получим толпу озлобленных на империю и на нас магов. И пусть они теперь владеют лишь общей магией, но даже с ней можно найти тысячу способов навредить. Надо гасить эти настроения, гасить в зародыше. Тем более, что я припас кое-какие изменения. Ты, Паш, главное, начни.

— Эх… — вздохнул я. — Жизнь моя жестянка. Согласен. Веди.

Собравшись полностью и подпоясавшись красным кушаком, я двинулся вслед за Сергеем, на ходу стараясь продумать свою речь, вот только лезла в голову то пафосная чушь, даже у меня вызывавшая приступ язвенной болезни, то откровенные заигрывания с толпой, которых тоже нужно было всеми путями избегать. Слабость показывать нельзя, но и давить чрезмерно не стоило. В итоге я просто выкинул всё лишнее из головы, понадеявшись, что на месте смогу выдать экспромтом что-нибудь этакое, интуитивное.

Выражение «яблоку негде упасть» показалось мне более чем подходящим, когда мы зашли в аудиторию и увидели все пять курсов демонологов, мрачно там сгрудившиеся. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, и с сотню студентов обоего пола от семнадцати до двадцати двух лет одновременно повернули к нам свои головы.

— Инквизитор… — услышал я пронёсшийся над головами шёпоток. А затем из отодвинувшейся от нас с Глушаковым на пару метров толпы выскочил паренёк лет двадцати с перекошенным от злобы лицом.

— Это вы! Вы во всём виноваты!

На миг меня словно окатило холодной волной, но я почти сразу понял, что он не имеет в виду конкретно мою персону, а подразумевает всех инквизиторов в целом. Между тем раздалось ещё несколько поддержавших его выкриков, и паренёк заметно приободрился, глядя уже не столько со злобой, сколько с вызовом.

Мгновенно уняв внутреннюю дрожь, я собрался с мыслями, после чего, уставившись немигающим взглядом смутьяну в переносицу, спросил, тщательно проговаривая слова:

— Кто «вы»?

— Вы, инквизиторы!

— Виноваты в чём?

— Во всём этом! — не унимался парень, пытаясь продавить меня эмоциями. Однако я продолжал упрямо гнуть свою линию, не повышая тона и не собираясь вступать в упорно навязываемую мне перепалку.

— В «этом» — это в чём?

— Ну… — несколько стушевавшись, он оглянулся, ища поддержки среди своих. Но те пока молчали, внимательно наблюдая за нами. — Многие остались без земель и замков. Вы забрали у нас то, что сотни лет принадлежало нашим семьям по праву!

— Назови себя, — не стал я реагировать на вновь окрепший и зазвеневший от негодования голос.

— Лито Анвал, — после некоторого молчания уже чуть тише сообщил парень.

— Не виконт, не граф, не баронет, просто Лито?

И снова на его лице промелькнула тень растерянности. Но тут он наткнулся взглядом на продолжающего молчать Глушакова и быстро произнёс:

— На занятиях Сергей Юрьевич запрещает пользоваться титулами.

— Мы не на занятиях. Я жду ответа, есть у тебя титул?

Опять эта злость во взгляде, минутное насупленное молчание, а затем короткое отрицательное движение головой. С неохотой Анвал всё же выдавил:

— Пока нет. Я буду первым в роду, титул присвоят по окончании обучения.

— Тогда о чьих родовых землях ты сейчас говоришь? Что потеряла конкретно твоя семья? В чём вина инквизиции перед ними?

— Я говорю не за себя, — угрюмо буркнул мой собеседник. Но тут же поправился: — Не только за себя, а и за них, — он махнул рукой назад, охватывая жестом всю оставшуюся аудиторию.

— То есть они выбрали тебя, чтобы ты от лица всех присутствующих решал вопросы? — уточнил я. — Что ж, замечательно, — и, повысив голос, обратился к аудитории: — Тогда остальных прошу разойтись. Все вопросы мы решим с вашим выбранным представителем.

Ну а дальше произошло то, на что я и рассчитывал. Народ начал возмущаться, потому что никакого представителя никто, естественно, не выбирал. Анвала оттеснили обратно, да он, собственно, уже и не горел энтузиазмом и дальше изображать из себя предводителя дворянства. Если слишком много на себя брать, можно и на дуэль от более титулованных особ нарваться, тем более что собственный титул у него был ещё в далёкой перспективе.

Теперь из толпы показалось трое более сдержанных в эмоциях студентов, уже не дававших им прорываться наружу. Два парня и девушка. Рослые, с прямым, уверенным взглядом, эти точно были потомками древних родов и цену себе знали.

— Виконт Силезин. Баронет Ратмор. Виконтесса Ульнара, — представились они, останавливаясь прямо передо мной.

— Старшие на курсе? — предположил я и угадал. Троица бывших демонологов кивнула, не отводя глаз. — Моя фамилия Ширяев. Инквизитор, а также ученик второго курса академии, кафедра проклятий, — не стал скрывать я свою не совсем стандартную биографию, тем более что, вероятно, им об этом и так было известно. — Вы, я так понимаю, представляете всё ваше, гм, сообщество, но не говорите за него?