Книга Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Хотя оставались вовлеченными в региональную политику. Корейские партизаны участвовали в Николаевском инциденте; многие корейцы были убиты или оказались за решеткой в ходе Владивостокского инцидента; все это способствовало еще большему сплочению российского и корейского оборонческого национализма, направленного против японского империализма. Во владивостокском предпарламенте было несколько корейских депутатов. Многие бурят-монголы, ранее сотрудничавшие с Семёновым, начали работать с большевиками, рассчитывая, что те поддержат бурят-монгольскую автономию и независимость Монголии, хотя Элбек-Доржи Ринчино выступал против возможного разделения бурят-монгольской нации между РСФСР и ДВР[458]. В этой ситуации Семёнов попытался привлечь на свою сторону тюрко-татар (главным образом татар и башкир из числа каппелевцев) и украинцев, но потерпел неудачу. Впрочем, украинские националисты были недовольны и владивостокским правительством, не желавшим признавать их политической группой. Некоторые китайцы сотрудничали с большевиками, другие присоединились к Семёнову или вступили в различные отряды партизан или хунхузов[459]. Но китайцы как национальная группа по-прежнему были плохо интегрированы в региональную политику, а китайские организации часто видели себя частью Китайской республики.

Ни ДВР, ни Российская Восточная Окраина не сумели убедить иностранцев в своем демократизме, а Временное правительство Дальнего Востока так и не стало в полной мере суверенным по причине японского присутствия. Переговоры между Читой, Владивостоком и Верхнеудинском тоже не привели к компромиссу. Вывод японских войск из Читы, успешные военные действия ДВР и партизан против Семёнова, а также большевистские махинации с представительством во владивостокском предпарламенте, где они смогли установить контроль над большинством, а затем на Конференции областных правительств Дальнего Востока (Чита, 28 октября – 10 ноября 1920 гг.), где они не позволили несогласным с ними отстоять свои позиции, привели к формальному объединению всего российского Дальнего Востока под властью единого правительства, разместившегося в Чите. Краснощёков, возглавивший объединенную ДВР, смог воссоздать региональное образование, напоминавшее Советскую республику Дальнего Востока, хотя теперь оно и не называлось «советским». И все же объединение региона осталось незавершенным. Оставшиеся белые силы, пользуясь защитой японцев, сконцентрировались на юге Приморской области, превратив эту территорию в потенциальный центр антибольшевистской мобилизации.

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

Идея Политического центра о создании сибирского буферного государства ради сохранения Дальнего Востока для России нашла поддержку среди части дальневосточных и сибирских большевиков, и они сумели убедить Москву в необходимости этой меры. Но на пути этого плана встали левые и правые радикалы, тем самым способствуя фрагментации региона. Нежелание партизан подчиняться приказам большевистского руководства и попытки японской армейской партии найти новый повод для пребывания в Сибири японских войск привели фактически к международному конфликту, в котором приняли участие русские, японцы, корейцы и китайцы.

С 19 января 1920 года делегация Политцентра вела переговоры с большевиками в Томске, опираясь в первую очередь на аргументы, связанные с темой международных отношений. Ожидалось, что временное буферное государство позволит Советской России и умеренным социалистам использовать японско-американский антагонизм, чтобы заставить Японию уйти с российского Дальнего Востока и оставить реакционеров без поддержки. Для большевистской делегации эти аргументы, казалось, прозвучали убедительно, особенно в контексте их поддержки Краснощёковым, прибывшим на переговоры в Томск вместе с делегацией Политцентра из Иркутска, где он возглавлял губернский комитет партии. Действительно, в ситуации, когда на западе страны продолжались военные действия против Польши и Вооруженных сил Юга России, прямое столкновение с Японией было для Красной армии совсем нежелательным. Владимир Ильич Ленин и Лев Давидович Троцкий телеграфировали, что поддерживают мирное урегулирование и ожидают, что буферное государство будет соответствовать интересам США. Хотя представители РКП(б) предлагали передвинуть буферное государство на восток от Байкала, Политцентр сумел добиться включения в него Иркутска[460]. Но никакие большевики – ни делегация в Томске, ни иркутские активисты – не были готовы идти на серьезные уступки умеренным социалистам. Иван Никитич Смирнов из Сибревкома докладывал в Москву, что Красной армии следует взять под контроль Кругобайкальскую железную дорогу, а Политцентр должен переехать в Читу. Само буферное государство он планировал создать максимум на четыре недели[461]. 20–21 января 1920 года, в самый разгар переговоров, большевики, не разделявшие позиции Краснощёкова, и левые эсеры совершили переворот в Иркутске, свергнув Политический центр[462].

Не вполне ясно, был ли иркутский переворот совершен с ведома сибирского руководства РКП(б). Хотя 24 января 1920 года переговоры большевиков с Политцентром возобновились в Красноярске, переворот, казалось, соответствовал плану Смирнова, желавшего передвинуть буферное государство на восток от Байкала. Краснощёков тоже считал, что оно должно создаваться к востоку от Байкала, утверждая, что это государство сможет опереться на дальневосточный регионализм, и упоминая проект «Дальневосточной федерации» – по всей видимости, имея в виду Советскую республику Дальнего Востока. В то же время позднейшие события показали, что Александр Александрович Ширямов, новый председатель Иркутского губернского комитета большевиков и один из руководителей иркутского переворота, был вообще противником создания буферного государства. Тем не менее в ходе переговоров в Красноярске меньшевик Иван Иванович Ахматов из Политцентра сумел отстоять включение Иркутска в буферное государство, указывая, что есть опасность возникновения альтернативного буферного государства, монгольско-бурятского, где реальная власть будет принадлежать Семёнову и японцам. Кроме того, большевики согласились включить умеренных социалистов в коалиционный Военно-hеволюционный комитет, которому предстояло руководить новым государством[463].