Книга Одна в толпе - Марта Крон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, надёжно, комфортно и привычно.
Но на этом всё…
— Я чувствую неловкость. — хрипло прошептала я, давясь чёртовой правдой. — И сожаление… Всё это время я была слепа, а ты глуп…
— Не отрицай сразу. К этому нужно привыкнуть. — сжал сильнее пальцы на моей спине Оконцев, предугадывая моё желание сбежать.
— Вань, ты пойми. — запрокинула голову, чтобы произнести это прямо в лицо. — Я тебя люблю, но как брата, друга, соратника… Другого я тебе не могу дать.
Окаменевшие руки парня начали болезненно прижимать меня к себе.
— Это пройдёт. — ледяным голосом мне на ухо. — Я уже понял. Ты хочешь попробовать отношения с разными парнями, чтобы в итоге осознать, что я именно тот, кто тебе нужен.
Страх, тугой паутиной затянул меня в свои сети.
Что за чушь городит этот человек?
Смахивает на фильм ужасов.
Сжавшись в комок от вспыхнувшей неприязни к происходящему, сбивчиво принялась вырываться из сильной хватки.
От комфорта не осталось ни следа.
До безумия захотелось почувствовать на себе другие руки.
— Вань, отпусти. — просипела от паники.
Парень, услышав нервные нотки в голосе, тут же расцепил руки.
— Возвращайся к Лоле. — небрежно поправила на себе одежду, не смея поднимать глаза.
— Я с ней не для того, чтобы тебя позлить, невеличка. — с трудом держа между нами дистанцию, произнёс Оконцев. — Это, чтобы вывести на эмоции Астахова.
— Дурак ты, Вань… — протёрла руками лицо, чтобы хоть как-то погасить в себе утомление.
— Дурак. — подтвердил он, осторожно накрывая мои ладони своими. — А что ещё делать, если ты не подпускаешь к себе? Как показать тебе, что я тоже мужчина?
— Давно это у тебя? — вымученно посмотрела ему в глаза.
— Как увидел, так и началось. Ты тогда навозом, кстати, воняла… — нервозно хохотнул балбес. — На тех пацанов с кулаками кинулась, когда они меня за школой пинали. Сама мелкая, голосок тоненький, ручки коротенькие, а наваляла им так, что они меня потом стороной обходили, помнишь? — его лицо исказилось горькой гримасой и он порывисто сжал мои пальцы. — Обидно, что ты не замечала… я ведь насмотреться на тебя не могу, Алис…
— Мне надо подумать над всем этим… — мягко высвободила свои руки и отступила назад.
— Думай. — сжал кулаки парень и протяжно выдохнув, уверенно добавил. — Но знай, я на всё готов, чтобы ты выбрала меня.
— Ишь чего захотел! — откуда не возьмись появился папа и мы с Ванькой синхронно вздрогнули. — Так и знал, что тут прячетесь! Идём, поганец! Проверим на что ты там готов!
Схватив ошалевшего балбеса за шею, папа поволок его за собой.
Я ринулась следом, но мне грозно заявили:
— Иди к матери. — и взгляд такой злой, что почему бы и маму не проведать.
Тряхнув головой, чтобы на время отогнать от себя разговор, из-за которого скопилась тяжесть в груди, я цаплей пересекла весь огород и побежала искать маму, чтобы вместе с ней идти на вражескую территорию. Только она может разогнать целый мужицкий взвод. Найдя её с остальными женщинами, разгребающих погром после застолья, порывисто к ней прильнула и с умоляющими глазами попросилась в баню.
— Ну иди, надевай купальник. — подогнала меня мама в комнату. — Пора мыться, бабоньки. — оповестила она остальных. — Попа именинницы требует веника!
Быстро натянув на себя купальник и схватив полотенце, стала прыгать возле мамы, торопя заодно и других копуш.
— Куда ты так торопишься, Алис? Натопим ещё! — удивилась тётя Рая, закалывая покрепче мне на затылке волосы.
— Понятно куда! — хихикнула одна из соседок. — Прелести свои показывать! Уже есть на что посмотреть!
— Да-да! Именно это! — закивала я головой, улавливая запах алкоголя.
Спорить в таких случаях бесполезно.
На всё соглашайся и им вскоре надоест.
— Ну всё-всё, идём! — рассмеялась мама, когда я потянула её за собой за трусы. — Не забудьте только окна занавесить, а то Дудкин опять подсматривать будет. — скомандовала она женщинам и мы, наконец-то, двинулись в сторону бани.
Подождав ещё немного у входа, пока после оповещения о нашем присутствии, оденутся мужчины, я успела изрядно замёрзнуть.
Как-никак осень на дворе.
Прыгая с ноги на ногу и покрываясь гусиной кожей, думала только об одном.
Хочу к Астахову.
Вспомнила его дерзкий взгляд, вздувшиеся вены на сильных руках, низкий бархатный голос, уверенные движения и сердце забилось, как сумасшедшее.
Вот, что должна чувствовать женщина к своему мужчине.
Дверь отворилась и из бани стал выходить весь мужской люд деревни.
Вычленив взглядом запыхавшегося Ваньку, незаметно спряталась за женщинами, чтобы не показывать при всех нашу размолвку.
Почти все вышли, а я так и не увидела своего ненаглядного.
И папы нет…
— Мам, уже можно заходить? — потрясла её за руку.
— Да, пошли. — повелительно повела меня за собой.
— Где Лёня? — спросила я, увидев широкую спину папы.
Он обернулся и как-то напряжённо посмотрел на маму.
Мы с ней одновременно заглянули в парилку и я обомлела.
— Кто разрешил Захарову войти в парилку!? — озвучила мою мысль мама.
Вся деревня знает, что мужик дуреет при виде тазиков. Что веники в его руках превращаются в оружие, а парилка в газовую камеру.
Медленно переведя взгляд дальше за дядю Витю, еле удержала выпавшую челюсть.
На скамье неподвижно лежал Астахов…
Ах, они убили моего Лёнечку!
ЛЁНЯ.
— Ты живой? — на полном серьёзе разволновалась гномиха, прижимая мою голову к своему холодному животу.
— Не надо занижать мои достоинства. — состроил я возмущённое лицо. — Всё было под контролем.
Дыхание и сердцебиение давно выровнялись и всё благодаря тому, что обеспокоенная девчонка облила меня тазиком с ледяной водой, возвращая тем самым в реальность, и увела подальше ото всех в свою комнату.
И сейчас, когда мы почти голые лежим на её кровати и Алиса бережно гладит меня по лицу, я так быстро забыл предыдущую жесть и переключился на режим «блаженство», что её переживания кажутся неуместными.
— Ты напугал меня… — прошептала она, сползая вниз по кровати до моего уровня, чтобы свернуться клубочком и зарыться лицом на моей груди.
Она всегда так делает. Во сне неосознанно обнимает свои коленки и льнёт ближе ко мне, прижимаясь носом к моей коже, а когда я прячу её в ответ под своей рукой и крепко сжимаю, недовольно кряхтит, но всё же краем губ улыбается.
