Книга Невеста для ректора - Оксана Гринберга

На это я закатила глаза и чуть было не застонала.

— Какая еще свадьба, Лиззи?! — спросила у нее. — Пока ничего не ясно, потому что…

Потому что ничего еще совершенно не ясно.

У нас были всего лишь объятия на вечернем ветру, и Берк Гамильтон меня даже не поцеловал! А потом настал новый день, принесший с собой новые заботы. Ему и мне. Быть может, он проснулся и понял, что порядком погорячился и мы с ним слишком разные?! Поэтому и прислал букет — как извинение за то, что успел наговорить мне на той дорожке…

— Давай-ка мы лучше вернемся к запискам! — вздохнув, заявила я подруге. Судя по ее лицу, Лиззи не отказалась бы вернуться к свадьбам, но я упрямо продолжила: — Есть два варианта. Либо отправителю все это надоело и он уже наигрался в свои странные игры. Либо…

— Либо что? — спросила Лиззи, подозреваю, из вежливости.

— Либо он добился своего.

— Чего именно? — она все же взглянула на меня удивленно.

— Вижу, тебе все же интересно, — не удержалась я от смешка. — Судя по всему, кто-то хотел, чтобы лорд Гамильтон обратил на меня внимания. Но если это так…

— Именно так! — подхватила Лиззи с энтузиазмом. — Он на тебя его обратил…

— Допустим, он обратил… Но зачем кому-то это было нужно?!

— И зачем? — спросила подруга, на что я закатила глаза.

— Если бы я только знала!.. Может, ты мне скажешь?!

Лиззи тоже не знала и ничего мне не сказала.

— А еще этот странный ступор у Алекса и Дигби несколько дней назад, — добавила я негромко. — Позже Алекс стал нормальным, Эрик превратился в мага-отступника, а проклятый бахараш превратился Бернаменш. Но чем дольше я об этом думаю, тем все больше уверена, что никакой это не Бернаменш… То слово звучало совсем по-другому!

— Привязался к тебе этот бахараш! — нахмурилась Лиззи. — Возьми и больше о нем не думай!

— Привязался, — согласилась я, — и не думать я о нем почему-то не могу. По крайней мере, до тех пор, пока не разгадаю, что это означает. К тому же Томас рассказал мне странные вещи о моих родителях, и теперь мне хочется с ними поговорить. Причем чем скорее, тем лучше. Думаю, после первого испытания мне стоит отпроситься у лорда Гамильтона и съездить домой хотя бы на пару часов.

Исключительно для того, чтобы я перестала волноваться.

На это Лиззи заявила, что Томас ей уже нисколько не нравится, раз он наговорил мне такого о моих родителях! Она видела их несколько раз — приходила в гости. Исключительно милые и благожелательные люди. Но если я хочу отпроситься у лорда Гамильтона, то да…

Она только за!

Мне стоит поговорить с нашим ректором и намекнуть ему, что, быть может, он согласится меня сопровождать… Чем не свидание?! Заодно и с моими родителями познакомится — еще один шаг к свадьбе!

Покачав головой, сказала ей, что мне сейчас не до свиданий и не до свадеб. К тому же нам пора идти в столовую, если я собираюсь позавтракать перед Турниром.

Хотя в последнем я уже не была уверена.

Меня давно снедала тревога, а с приездом Томаса она обострилась еще сильнее. Я даже поужинать вчера толком не смогла — кусок не лез в горло, да и сейчас мысль о завтраке вызывала лишь тошноту.

— Нет, так дело не пойдет! — заявила мне подруга, уставившись на меня нахмуренно. Потом зачем-то вытащила из вазы подаренный букет и сунула его мне в руки. — У тебя все в полном порядке, Джой! — заявила уверенно. — Вы с родителями прошли через ужасы войны, но смогли оправиться и жить дальше. Ты — лучшая на факультете Боевой Магии, и все об этом знают. И даже не смей мне возражать!.. И еще, ты участвуешь в Турнире Четырех Королевств, а это огромная честь. К тому же у тебя есть Алекс и я, а эти цветы подарил влюбленный мужчина.

Я открыла было рот. Но потом его закрыла, потому что мне нечего было ей возразить.

— Поэтому ты сейчас же прекратишь эти самокопания, — добавила Лиззи, — и навсегда забудешь о своем бахараше. Вместо этого поднимешься на ноги и отправишься на стадион… Нет же, букет все-таки оставь!.. Дай-ка его мне, я поставлю в вазу… Потому что ты пойдешь и покажешь всему миру, на что способна! Только позавтракать не забудь, а то я даже не буду комментировать твой внешний вид.

— Ты же сама сказала, что я очень красивая, — усмехнулась я.

— Только моими стараниями! — закатила глаза подруга. — Так что давай, Джой, не подведи!

— Не подведу, — пообещала ей.

Затем, осторожно прикоснувшись к лилиям и потрогав бутоны роз, пошла. Сперва в столовую, потому что Лиззи потопала за мной следом, заявив, что свяжет меня и накормит силком, если я опять не позавтракаю.

Там я встретилась с парнями из команды, и мы вместе явились на стадион, потому что приближалось время первого испытания Турнира Четырех Королевств. И пусть в Академии Эйлирена творились странные дела, я не собиралась подавать и виду.

Наоборот, хотела показать всем и вся, на что мы способны. А мы, Боги нам в свидетели, были способны на очень многое!..

И еще, уходя, я загадала, чтобы Лиззи оказалась права и эти цветы мне принесли от Берка Гамильтона. Как знак его чувств ко мне.

Мне очень хотелось, чтобы он тоже был в меня влюблен!

Впрочем, скоро даже эти мысли вылетели из моей головы, потому что двенадцать участвовавших в Турнире команд выстроились на стадионе, на переполненных трибунах которого развевались флаги четырех стран Альянса. Но сине-золотых Аквитана, конечно же, было больше всего!..

Повинуясь приказам распорядителей Турнира, мы встали в три шеренги, заняв доставшееся каждой из команд в результате жребия место. Наше оказалось вторым в левом ряду, как раз за командой из Каторина.

Стоя рядом с Алексом и Гордоном — в парадных мантиях, с серьезными лицами, — я смотрела, как шевелилось, волновалось людское море на трибунах, затихая лишь на время, когда исполняли гимны четырех королевств.

Вскоре тонкий голос приглашенной певицы в очередной раз пронзил чистый сентябрьский воздух, выводя гимн нашей страны, и я, старательно ей подпевая, принялась разглядывать поднявшихся на ноги судий. Для них за эту ночь выстроили специальное возвышение рядом с торцом стадиона, огороженного защитными заклинаниями, охранявшими жюри и зрителей от того, чтобы в них ненароком не угодило «шальное» боевое заклинание.

Нашла глазами Берка Гамильтона — он был среди двенадцати судий, признанных достойными и способными непредвзято оценить результаты испытаний.

Мне показалось, что наш ректор тоже смотрел на меня, пока кто-то его не отвлек. К его уху склонился грузный пожилой мужчина. Кажется, это был верховный судья лорд Болоньи — грузный мужчина, славящийся своей неподкупностью. Третьим представителем Аквитана оказался кто-то из высших придворных. Наверное, Лиззи должна была его знать, но сейчас она находилась где-то на трибунах, поэтому я лишь мазнула взглядом по пожилому седовласому мужчине в бело-красной мантии сенатора.