Книга Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс

От сдерживаемого напряжения Трев весь одеревенел и не мог бы пошевелиться.

Услышав, как заскрипел якорь и корабль слегка накренился, Синда подняла голову:

– А что они там делают?

Трев пожал плечами:

– Видимо, они заметили какую-нибудь деревушку, в которой могут скрываться контрабандисты. Так что мы остановимся и пошлем туда шлюпку с людьми, чтобы они порасспрашивали жителей. Жаль только, что я отдал последний рисунок вашему родственнику. Он помог бы моим матросам найти поселение с похожими коттеджами. А кстати, кто этот Эйден? Я уже боялся, что он оторвет мне голову. – Эта мысль несколько его охладила, он вспомнил, что семья Синды намного влиятельнее графа и может сделать так, что он бесследно исчезнет.

Синда быстро откинула мешавшую ей прядь со лба, доела остатки риса и взяла стакан с вином.

– Собственно, никто из нас точно не знает, кто такой Эйден. Мы словно унаследовали его, когда мои кузины породнились с семейством Айвзов. Кристина уверяет, что в его ауре есть признаки Малколмов, но это невозможно. У Малколмов рождаются только девочки, за очень редкими исключениями. У Эйдена удивительная способность возникать в самые неожиданные моменты, так что даже пугаешься.

– Как-нибудь я попрошу вас нарисовать ваше родословное древо. Скажите, все ваши родственницы носят имя Малколм в добавление к имени своего мужа? – Трев подумал, что немного пьян, потому что его всерьез интересовал ее ответ. Обширная и странная семья Синды, все члены которой принадлежат к высшей аристократии, а следовательно, обладают огромным влиянием и могуществом, представляла для него серьезную угрозу, но мысли о семье неудержимо притягивали его, как рыбу – приманка.

– Это предусмотрено нашими брачными контрактами. Вероятно, для того, чтобы всегда можно было найти любую из нас.

Трев понимал, что ему давно уже пора подняться на палубу, чтобы дать своим людям указания для поиска кузена, но он словно приклеился к стулу, не сводя взгляда со своей очаровательной спутницы. Он обратил внимание, что ее волосы постепенно приобретают естественный цвет.

– Каждую из вас? И сколько же вас всего?

Синда задумчиво наморщила лоб.

– Точно не знаю. Но у моей мамы и тетки дочерей не меньше дюжины. У меня была еще одна тетя, которая умерла совсем молодой, и, насколько мне известно, у нее только одна дочь – Ниниан. Но у нашей бабушки было несколько сестер. Думаю, мама могла бы сказать точнее, но я видела их всего раз или два. Они принадлежат нортумберлендской и шотландской ветвям, придерживаются строгого образа жизни и, мне кажется, не очень одобряют наше общество, считая его слишком современным.

– Значит, у вас больше дюжины сестер?! – недоверчиво покачал головой Трев, не упуская из виду предмет, который его больше всего интересовал. – И неужели ни одного брата?!

– О, у нас множество единокровных братьев и кузенов – маркизов, графов и их наследников. Все они уже взрослые и имеют свои семьи, но в случае необходимости мы можем созвать целую армию. – Синда говорила совершенно просто, глядя на него своими синими, как море, глазами. – Мои старшие сестры тоже замужем за очень знатными людьми. Думаю, Малколмы могли бы составить целую династию, если бы на их пути не встал король Георг. Мы подыскиваем короля из своей семьи.

Трев поперхнулся элем. Он был конченым человеком.

Сложив салфетку, Синда положила ее рядом с тарелкой.

– Так что Эйден соберет под своим командованием целую армию, и к утру у него будет столько копий с моего рисунка, что они смогут начать розыски вашего кузена по всему побережью Англии. Если только эти коттеджи существуют, мои родственники непременно их найдут.

– А я уже боялся, что рассказ о вашем семействе закончится грозным предостережением, – с огромным облегчением признался Трев.

Она одарила его озорной улыбкой.

– Откровенно говоря, таково было мое намерение.

Он засмеялся безрассудной отваге ее ответа.

– Для обычной смертной вы слишком опасная и дерзкая собеседница! – вскричал он. – Ничего удивительного, что весь Лондон из-за вас потерял голову.

– О, в Лондоне я совершенно иная, тихая и незаметная! – заверила его Синда. – Я думаю, не повлияло ли на меня то, что я выкрасила волосы в рыжий цвет. Раньше я никого не осмеливалась поддразнивать.

– Но вам слишком ловко это удается. – Наконец Трев заставил себя встать и предложил ей руку. – Если я немедленно не вернусь к своим обязанностям, я могу навсегда пропасть, поддавшись вашим чарам. Скажите, вы хорошо чувствуете себя здесь?

Синда чуть дольше, чем следовало, сжимала загорелую руку Тревельяна. Он излучал такую уверенность, что ей не хотелось его отпускать. В его присутствии она словно оживала, ощущала прилив душевных сил и бодрости, тогда как в одиночестве ей сразу становилось грустно. Но она видела, что ему не терпится уйти. Синда неохотно разжала свою руку.

– Я найду себе занятие, хотя мне хотелось бы помочь вам.

– Если ваша семья начнет розыски моего кузена, тогда вы уже здорово помогли мне. Ложитесь спать, может, вы нарисуете еще что-нибудь интересное и важное.

Она просветлела.

– Верно! Интересно, смогу ли я себе внушить, чтобы во сне я нарисовала то, что вам нужно узнать?

– Последний раз вы изобразили на лбу у Лоренса не то шрам, не то след от удара. Подумайте об этом перед сном, и посмотрим, что у вас получится. Но лучше, чтобы вы подождали меня, прежде чем экспериментировать, это может причинить вам боль.

– Да, боль, – задумчиво повторила Синда, садясь на кровать. – А вы знаете, обычно после того, как во сне я рисую виконта, я просыпаюсь с головной болью. Но сегодня утром она болела у меня не так сильно. Не может ли это быть каким-то образом связано с его шрамом?

Трев сосредоточенно нахмурился:

– Вот что, дорогая моя леди! Если эти сны навевают на вас головную боль, я запрещаю вам спать. Не желаете ли выйти наверх и подышать свежим воздухом?

Синда улыбнулась:

– Но мне же необходимо отдыхать! Хотя сейчас еще рано, так что вам нечего опасаться. Идите и не волнуйтесь, рее будет хорошо. – Когда же Трев, кивнув, собирался уйти, она поспешила заметить: – У вас в бороде застряла рисинка. Вы намерены и впредь не бриться? Ведь теперь вам незачем маскироваться.

Трев схватил салфетку и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос и на ходу вытирая свои роскошные усы. Синде очень хотелось написать портрет Тревельяна с бородой, пока он ее не сбрил, но она отлично усвоила преподанный ей жизнью жестокий урок и никогда больше не будет писать портреты, тем более с него! Однако ее рисование во сне пока что приносило только пользу. Если она поможет ему найти виконта, все устроится, и он перестанет бояться ее семьи.

Синда с надеждой думала, что только эти опасения мешают ему перейти в отношениях с ней определенную границу. Ей не хотелось умереть старой девой, так и не познавшей радости любви.