Книга Курортный роман - Татьяна Герцик

Яков кивнул на уткнувшегося носом в окно и нетерпеливо поскуливающего Гарольда:

– Вот кто истинный герой дня! – надел на собаку ошейник, выпустил ее из машины, взмахнул на прощанье рукой и широкими шагами отправился с рвущимся с поводка псом на прогулку к ближайшей лужайке.

Юрий мягко тронул машину и, пока ехал до работы по забитым городским улицам, тоскливо думал, как ему пережить оставшиеся три недели.

Глава десятая

До конца работы оставалось полчаса. Даша крепко сжала кулаки, стараясь сдержать легкую дрожь в руках. Сегодня она впервые после Машкиного побега увидит Юрия. И её больше не будет защищать ледовый панцирь, так надежно оберегавший от потрясений её бедное сердце весь последний год.

А теперь это самое сердце билось так, будто его прогнали сквозь строй насмешников. Она подошла к старому тускловатому зеркалу, висевшему у дверей медкабинета, посмотрела на свое искаженное то ли страхом, то ли старым стеклом лицо, и прижала нервно подрагивающие, ужасно холодные пальцы к неимоверно горячим щекам.

Юрий сказал, поговорим и решим, как нам жить дальше. Даша была уверена, что самое мудрое – просто забыть друг о друге. Ничто не приносит столько мучений, как любовь. Возможно, поначалу все будет хорошо, а потом? Он такой красивый, умный, как сейчас говорят, сексуальный. А что она? Весьма средненькая особка. Если уж простой деревенский мужик с ней жить не захотел, что уж говорить о Юрии, каком красивом, успешном? Страсть дело неверное, она быстро кончается. Встретит другую, и все начнется сначала. Ведь недаром же у него было столько женщин до неё. Значит, будут и после.

Она поежилась от собственной безнадежной рассудочности. Если бояться, то и счастья никогда не видать. Жизнь никогда не дает гарантий.

Она припомнила измученный вид Валерия, приезжавшего к ней в деревню, чтобы в очередной раз умолять её вернуться.

– Я не живу без тебя, Даша, а так, доживаю. Мне так плохо! Я к Светке даже прикоснуться не могу, так она мне противна.

Даша раздраженно вздохнула.

– Хватит, Валерий! Когда ты любовь крутил с этой же Светкой, тебе и ко мне прикасаться было тошно, тоже противна была! – и, чтобы окончательно отвязаться от него, безжалостно добавила: – И запомни, я выхожу замуж! Мой жених уже приезжал сюда, знакомился с родителями. Понравился им, между прочим.

Эта новость его совсем доконала. Валерий побагровел, стал задыхаться и хватать ртом воздух. Пришлось дать ему валидол и холодной воды. Отдышавшись, он с негодованием обвинил:

– Эх ты, шалава! Я-то думал, что у нас все наладится, а ты!

Она с презрением взглянула ему в глаза.

– Ну вот видишь, снова знакомые слова и интонации те же. Снова я виновата, а ты безвинный страдалец. Нет уж, езжай-ка ты восвояси! С дочкой ты уже повидался, а оскорбления твои мне за пять лет нашей совместной жизни вот как надоели! – она выразительно провела ладонью по горлу.

Решительно встала и ушла в дом, проигнорировав просительно протянутые к ней руки. Через десять минут взревел мотор, и Нива стремительно выехала со двора.

Мать, выглянув в окно, радостно сообщила:

– Умотал наконец-то, голубчик! Всех умучил! Вот ведь бесстыдник какой – сам дров наломал, а все кто-то повинен в его маленьких шалостях!

Они споро начали готовить обед. Мать уныло сокрушалась:

– Как жаль, что Веруня уехала. Скучно теперь без неё. Хоть глупость какую сказанет, хоть посердишься немного. От неё не знаешь, чего и ждать, а все жизнь веселее. – Практично добавила: – Да и овощи теперь девать некуда. Как она ела хорошо, прямо готовить было приятно. Не то, что ты – клюнешь раз, и сыта будто бы! А ей – что ни свари, все сметет, да еще и похвалит. Я себя прямо ресторанским поваром чувствовала. Как он там называется – шеф?

Она немного помолчала, споро шинкуя морковку и искоса посматривая на печальную дочь.

– Замуж тебе надо. Не повезло с этим дураком, повезет с умным. Юрий всем понравился. Даже Генрих похвалил. Сказал, что основательный мужик. А это у него главная похвала, сама знаешь.

Даша зарумянилась, но ничего не ответила. Мать давно привыкла к манере дочери отмалчиваться, если та обижена или в чем-то сомневалась, и лезть в душу не стала.

Часы на руке тихо пикнули, отмечая пять часов. Даша сняла белый халат, аккуратно повесила его в шкаф на вешалку, сменила туфли, взяла сумочку и не спеша вышла из здания.

Скамейка, на которой обычно сидел Юрий, ожидая её, была пуста. Она почувствовала разочарование и невольный испуг. Неужели он не пришел? Что случилось? Не смог или не захотел? Имидж Снежной королевы разрушился, она стала как все, и интерес пропал? Она быстро заморгала, прогоняя подступившие слезы. Нарочито неторопливо двинулась по дороге, надеясь, что он окликнет.

Но по дороге никто не встретился. Маша до сентября гостила в деревне у бабушки с дедушкой, поэтому до дома Даша дошла в одиночестве. Еще раз удрученно огляделась у подъезда. Никого.

Механически поужинала, не обращая внимания на то, что ест. Села читать, но, застряв на полчаса на одной странице, и не поняв ни строчки, отложила книгу. Достала связанную до половины пушистую ярко-розовую кофточку, обещанную Маше к сентябрю, начала вязать. Быстро перебирая спицами, мучительно думала: почему же он не пришел? У неё был номер его телефона, и очень хотелось позвонить, но она боялась. Не может же она навязываться! Вдруг он её уже забыл или просто не захочет разговаривать? Мужчины – народ непостоянный.

В одиннадцать часов отложила вязание, приняла контрастный душ, чтобы сбить накал страстей, и легла в постель, стараясь сдержать слезы. Часа два ворочалась с боку на бок, напрасно считая овец, складывая числа и считая до миллиона.

Когда прозвенел звонок, испуганно подскочила и села в кровати, не понимая, наяву это или почудилось от долгого ожидания. Звонок настойчиво прозвенел снова. Быстро затянув на талии тяжелый, до пят, велюровый халат, подошла к двери и осторожно спросила:

– Кто там?

Знакомый голос нетерпеливо попросил:

– Даша, открой, это я!

Дрожащими руками она повернула замок и отворила дверь. Юрий вошел, скинул пиджак и повесил на вешалку. Потом повернулся и в упор посмотрел на тревожно глядящую на него девушку. Качнулся к ней, но удержался, засунув руки глубоко в карманы. Тихо выдохнул:

– Боже, как же я скучал! Самолет задержали на пять часов! Опять искали какую-то заложенную в нем бомбу. Думал, никогда не прилечу. Надо было прийти завтра, не будить тебя сегодня, но не вытерпел. Может, мне уйти?

Он с робкой надеждой искал на её лице опровержение собственным словам. Она застеснялась и неуверенно спросила:

– Почему ты не позвонил?

Он кисло признался:

– Хотел, но не стал. Если честно, надеялся, что ты хоть немного соскучишься и будешь меня ждать. Ты беспокоилась?