Книга Мятежники Акорны - Элизабет Скарборо

Когда их привели к верховной жрице, Акорна с удивлением обнаружила, что на ней нет хламиды, подобной тем, в которые были облачены священнослужители предыдущих двух Храмов. На самом деле вся ее «одежда» состояла из ее собственного меха, остроконечных ушей и элегантных длинных кошачьих усов.

Мью-Шер резко выдохнула, и Акорна уловила ее взволнованную мысль:

(Она может находиться в кошачьем обличье даже днем!)

Существо, сидевшее на троне, вяло кивнуло и то ли прорычало, то ли промурлыкало:

— Так, значит, вы и есть та самая, приход которой предсказывал Он?

Беккер, который еще ничего не знал о трансформациях кошколюдей и пока не разобрался, является ли верховная жрица другом или врагом, встал между ней и Акорной.

— Кто предсказал ее приход и что он говорил о ней? Сказал ли он, что она вылечит всех больных котов? Потому что она, между прочим, это сделала! Говорил ли он о том, что она перехитрит мульзара Хиссима, которого еще называют Королем Всего? Ей и это удалось.

Жрица-кошка протянула свою полулапу-полуруку к Беккеру и провела ею по его щеке, словно нарисовав на ней длинную кровавую ниточку. РК внезапно прыгнул вперед и ударил лапой по руке жрицы.

— Мой! — отчетливо сказал он на своем языке.

Жрица отдернула руку:

— Прости, мой маленький брат. Я не знала, что у него есть хранитель. Этот человек, похоже, думает, что он сам по себе.

Беккер наклонился, почесал РК за ухом и шепнул:

— Все в порядке, здоровяк, она ни в чем не виновата. Просто кошек ко мне так и тянет. Помнишь, что творилось с Надари, когда она меня впервые увидела?

Акорна, обращаясь к жрице, проговорила:

— Он прав. Я не знаю, кто и что говорил обо мне до моего прибытия, и мне хотелось бы это узнать. Но сначала, учитывая, что все ваши коты находятся в здравии, я хочу сообщить вам, что из Хиссима сюда движется «подарок» — караван с кошачьей едой и лекарствами. Вы не должны брать оттуда ничего. Корм заражен микроорганизмами, которые убьют ваших хранителей, а может быть, и вас тоже. Я приготовила вакцину, которая до некоторой степени защитит вас, но на всех котов ее не хватит. Хранители Хиссима погибли все до единого, за исключением тех, которые сейчас находятся с нами.

Мальчик поставил корзину с Гримлой и котятами к подножию трона, а Паша, Хаджи и Шер-По выступили вперед, словно церемониймейстеры при торжественном выходе королевы.

Свет снаружи проникал через круглые отверстия в стенах и, ложась пятнами на предметы, заставлял их казаться больше, чем они есть. От жары в воздухе стояло колеблющееся марево, и от этого все окружающее напоминало Акорне одну из голограмм Хафиза.

Наконец леди-кошка обратила внимание и на Акорну:

— Сначала вы должны кое-что увидеть, и тогда, возможно, к вам придет понимание.

Спрыгнув с трона, верховная жрица вступила на кошачью площадку.

— Если хотите, можете воспользоваться этим, — сказала она, показав на колонну, в которой были вырублены ступени, по спирали уходившие вниз, в темноту. Затем она промяукала что-то еще, чего Акорна не поняла, и головой вниз нырнула в мрачное отверстие.

— Она сказала, что воспользуется коротким путем, — перевела Мью-Шер последние слова жрицы.

— Да уж, я, пожалуй, предпочту лестницу, — покачала головой Акорна.

— Ты до сих пор выглядишь очень слабенькой, — сказал ей Беккер. — Уверена, что сможешь спуститься по этой винтовой лестнице? А вдруг у тебя закружится голова и ты сверзишься с высоты?

— Тут есть за что ухватиться, — успокоила капитана Мью-Шер, указывая на желобок, вырезанный в колонне на уровне пояса. — Я пойду первой, а вы, госпожа посланник, если у вас вдруг закружится голова, сможете опереться на мое плечо.

— Спасибо, Мью-Шер, — поблагодарила девушку Акорна, — надеюсь, мне удастся спуститься самостоятельно.

И ей это удалось.

По мере того как Акорна спускалась все ниже и ниже, скользя пальцами левой руки по желобку в колонне и время от времени прикасаясь к плечу Мью-Шер, чтобы восстановить равновесие, она начала понимать, что внизу царит не такая уж кромешная тьма. Там поблескивали тысячи золотых монет с углублением посередине, а когда Акорна опустилась еще ниже, пространство внизу оказалось освещенным факелами.

У Акорны возникло ощущение, что жрецы, державшие факелы, столь поспешно приняли человеческое обличье, что едва-едва успели прикрыть свои причинные места. Что касается кошек — больших и не очень, лежавших и сидевших буквально повсюду в просторном помещении, в котором они очутились, — то Акорна не взялась бы сказать, то ли они просто не пожелали превратиться в людей, то ли не обладали такими способностями. Глаза их уже не блестели, а лениво мерцали или были прищурены. Но при этом кошками здесь не пахло, а воздух был даже более свеж, чем наверху, в заросших буйными джунглями окрестностях Храма.

Верховная жрица поманила их рукой.

— Сюда, — сказала она, и Мью-Шер продолжала переводить ее слова: — Сейчас мы находимся в самой священной части Храма. Наш Храм возведен на том самом месте, где впервые совершили посадку Звездный Кот и его Спутник. Они пришли, чтобы спасти наш народ, вывести его из ужаса рабства и вернуть достоинство.

Тени людей и кошек то вытягивались, то укорачивались, то принимались плясать и извиваться. Здесь пахло древностью, тайнами, оплаченными многими жизнями — как их защитников, так и тех, кто пытался их похитить. И это чувство было гораздо более пугающим и таинственным, нежели то, что возникало в пещерах первых Творцов Предков, в которых Акорна обнаружила часть давно забытой истории своего собственного народа. Эти подземелья напоминали их даже своими очертаниями.

Через некоторое время жрица свернула в боковой проход, который постепенно сужался и вскоре стал настолько узким, что им пришлось идти гуськом. Еще больше мешали вездесущие коты, которые во что бы то ни стало решили сопровождать их. Причем для того, чтобы сэкономить место, некоторые из жрецов обернулись котами и присоединились к остальной стае. Четвероногие путались под ногами, заставляя людей то и дело спотыкаться о них, прыгали по плечам, стараясь оказаться впереди процессии, залезали людям на головы, мешая дышать. В темном коридоре это превратилось в подлинное наваждение.

В мозгу Акорны вдруг зазвучал голос:

(О, извините! Прошу прощения! Ой! Пропустите, пожалуйста!)

(РК!)

(Акорна? О, извини меня, я сейчас же уберу лапу с твоего уха. Вот так лучше?)

(Гораздо лучше).

(Мне было необходимо спуститься сюда, чтобы взглянуть на свои корни. Мне кажется, что эта леди — моя родственница. Кроме того, меня распалила Гаруна. Горячая девчонка, правда?)

(Правда. И достаточно большая, чтобы проглотить тебя одним махом).

(Что ж, я всегда считал, что небольшая доза опасности придает лакомому блюду еще более изысканный вкус).