Книга Луна цвета стали - Макс Глебов

— Слышу характерные звуки разрушающегося корпуса, — в голосе акустика звучало отчаяние. — Еще взрыв! Полторы мили! Шумы сливаются, но, возможно, мы потеряли еще, по крайней мере, одну лодку.

— Это самолеты! — пришел к единственно возможному выводу Лют. — Русские каким-то образом засекли нас. Погружение двести. Курс северо-запад. Полный ход!

Командир U-181 понимал, что план атаки разваливается на глазах, но менять его было уже поздно. Если он не уничтожит авианосец и не посеет панику в рядах эскорта, десять субмарин, идущих в атаку в надводном положении, окажутся в крайне тяжелом положении.

Резкий удар по корпусу лодки, сопровождавшийся грохотом взрыва, чуть не сбил Люта с ног. Бомба взорвалась за кормой, там, где совсем недавно находилась U-181. Если бы не приказ дать полный ход и увеличить глубину погружения, сейчас их постигла бы та же печальная участь, что и камрадов с погибших «U-ботов».

— Право на борт!

Еще удар! Лодка затряслась, как будто бомба попала прямо в нее, но это была иллюзия. На несколько секунд погас свет, однако корпус выдержал, и ход субмарина не потеряла.

— Шумы винтов прямо над нами!

Вот теперь Лют испугался по-настоящему. Если это один из эсминцев эскорта, то гибель лодки почти неминуема. Однако U-181 повезло и в этот раз. Она умудрилась проскочить между кораблями эскорта и находилась уже внутри конвоя. Прямо над ней рубил винтами воды Атлантики транспорт типа «Либерти».

— Лево на борт! Приготовиться к всплытию!

Где-то за кормой продолжали греметь взрывы. Акустик докладывал о все новых шумах, сопровождающих гибель подводных лодок, но вот в его голосе послышались иные нотки:

— Сдвоенный взрыв справа по корме! Это торпеды! Наши в кого-то попали!

— Всплытие!

Лодка выскочила на поверхность, продолжая идти полным ходом. Лют выбрался на мостик и, заслоняясь от бьющего в лицо ветра попытался сориентироваться в обстановке. В приполярных широтах летом ночь превращается в неверный сумрак, и кое-что рассмотреть ему удалось. Вокруг, насколько хватало видимости, рассекали океанские волны многочисленные русские транспорты. Примерно в миле справа ярким факелом горел танкер, выбрасывая в небо струи огня — кто-то из товарищей Люта не зря потратил свои торпеды.

Внимательно обведя взглядом горизонт, Лют сразу заметил то, что искал. Уродливый силуэт русского авианосца трудно было с чем-то спутать. Плоская полетная палуба, поднятая над корпусом на специальных опорах и полностью лишенная надстроек, делала его каким-то странным обрубком, совершенно не вяжущимся со стремительными и совершенными очертаниями настоящих боевых кораблей. И все же он был опасен, причем опасен в куда большей степени, чем еще совсем недавно думал Лют.

— Сейчас, подожди немного, — тихо произнес Лют, когда лодка легла на боевой курс. — Осталось совсем чуть-чуть.

Лют хорошо рассмотрел в бинокль, как, стремительно разогнавшись, от палубы авианосца оторвался очередной самолет, и это был совсем не «Уайлдкэт». Таких машин командир U-181 никогда раньше не видел. Два двигателя, расположенных под плоскостями крыльев, были лишены привычных винтов, зато за ними тянулось хорошо видимое в темноте свечение, как будто тяжелый истребитель толкали вперед струи раскаленного воздуха, и толкали весьма эффективно. Лют не слишком хорошо разбирался в авиации, но и ему сразу стало понятно, что довольно большая цельнометаллическая машина уж слишком быстро набирает скорость.

— Герр корветтен-капитан, он собирается атаковать нас! — выкрикнул командир расчета зенитного «флака».

До авианосца было еще слишком далеко, а проклятый русский истребитель, а скорее даже истребитель-бомбардировщик, приближался к U-181 слишком быстро и маневрировал с легкостью спортивного самолета. Такого просто не могло быть, но не верить своим глазам Лют не мог. Ждать дальше было просто нельзя.

Носовые, залп! — выкрикнул Лют.

Четыре пенных следа, отчетливо просматривавшихся в воде в свете выглянувшей луны, устремились к авианосцу.

— Срочное погружение!

Пропуская запрыгивающих в люк подводников, Лют еще раз посмотрел на цель. Авианосец отреагировал почти мгновенно, начав разворот носом к приближающимся торпедам. Вполне логичное решение — уменьшая площадь цели, командир корабля стремился снизить вероятность попадания. Вряд ли с корабля заметили пенные следы. Скорее, об опасности их предупредил пилот. И все же U-181 опять повезло — торпеды шли хорошо. Лют видел, что, по крайней мере, от одной из них корабль увернуться не сможет. А еще он отчетливо понимал, что и его лодка не успеет скрыться под водой до того, как русский самолет атакует ее бомбами. Однако советский летчик не торопился. Неожиданно изменив курс, он отказался от атаки на лодку и развернулся в сторону собственного авианосца. Лют не сразу понял, что задумал пилот, а когда до него дошел смысл его действий, корветтен-капитан неподвижно застыл, уже стоя по пояс в люке, не в силах оторвать взгляд от происходящего.

Русский самолет сбросил бомбу в пустой океан. Всего одну. Сначала Лют подумал, что летчик каким-то образом обнаружил одну из лодок «стаи», идущую в подводном положении, но бомба оказалась не глубинной. Взрыв произошел почти на самой поверхности, подняв гигантский фонтан воды — слишком высокий для сравнительно небольшой авиабомбы.

Испытывая очень нехорошее предчувствие, Лют поднес к глазам бинокль. Столб воды опал, брызги унесло ветром, и немецкий подводник отчетливо увидел, что теперь в сторону авианосца продолжают двигаться только три пенных следа. Той самой торпеды, которая неизбежно должна была ударить в борт русского корабля, больше не существовало.

Лют опустил бинокль и окинул небо тяжелым взглядом. Русский пилот совершал боевой разворот над своим кораблем, и его намерения были предельно ясны. Уничтожив угрожавшую авианосцу торпеду, он собирался поквитаться с тем, кто ее запустил.

* * *

Из «волчьей стаи» не ушел никто. Главное преимущество субмарин — скрытность, и именно этот козырь оказался начисто выбит из рук немецких подводников. Я всегда знал где и на какой глубине находится каждая их лодка, а также каким курсом и с какой скоростью она идет.

Тем не менее, мы потеряли танкер и один «либерти». Транспорт, правда, не затонул, но получил столь серьезные повреждения, что пришлось снять с него команду и затопить, предварительно перегрузив на палубы других кораблей наиболее ценную часть груза. Кто-то из немцев успел осознать, что атака провалилась и выпустил торпеды с максимальной дистанции, полагая, что по столь крупной цели, как наш конвой он не промахнется. И, наверное, в той ситуации для командира немецкой субмарины это решение было единственно верным.

Больше до Исландии немцы нас не беспокоили. Организовать еще одну столь же массированную атаку они просто физически не успевали, да и результат первой попытки им вряд ли понравился. Зато у нас появилось довольно много пленных немецких подводников. Сбрасывая глубинные бомбы на немецкие лодки, я старался по возможности не топить их, а повреждать до состояния невозможности погружения. С субмаринами, находящимися под водой, этот трюк было проделать не так просто, а вот с десятком лодок, ринувшихся в атаку на наши транспорты в надводном положении, такое иногда проходило. В принципе, подводной лодке достаточно одного хорошего попадания, чтобы отправиться на дно, но если бомба достаточно мелкая, то можно просто вывести ее из строя, а дальше экипаж сдастся сам, поскольку противостоять даже одному эсминцу в артиллерийском бою «U-бот» не в состоянии, а если над головой еще и кружат очень злые и кусачие истребители-бомбардировщики, то вариантов совсем не остается.