Книга Прощай, Ариана Ваэджа! - Стелла Странник

— Да, поняла! — ее звонкий голосок на другом конце провода показался ему беспечным и даже… немного раскованным. Созвучным с первыми аккордами «Весны священной». И в голову ударил хмель.

— Вера! Дорогая! Я ведь к тебе в гости собрался…

— Павел! — перебила его она. — Я не готова с тобой сегодня встретиться! И… вообще — в ближайшее время!

— Нет! Ты не так поняла меня, Вера! Я ведь не просто встретиться, я… короче, я уже сделал тебе предложение, и ты ведь согласилась!

— Это было в каком-то сне, Павел! Я была сама не своя, понимаешь?

— Теперь — не понимаю! То вешаешься на шею…

— Как это?

— Ты ведь сама ко мне пришла, помнишь? И сама…

— А-а-а… ты об этом… — Вера замолчала. — Забудь, Павел!

— Как это «забудь»? У нас с тобой самые серьезные отношения!

— Нет, Павел, ну нет же!

— Подожди! — его осенило. — Так у тебя серьезные отношения с другим?

— Да.

— Не с ним ли?

— С ним…

Теперь замолчал Павел. Сказать ей или повременить? Нет, лучше сейчас. Нужно увидеть ее реакцию.

— А ты знаешь, Верочка… Арбенин до сих пор не нашелся?

— Как? — насторожилась она.

— Все трое не вернулись. И знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что сбежали из экспедиции! И что, думаешь, предшествовало такому поступку? Он украл у меня ценный камень!

— Как украл?

— Этот камень мы нашли в его комнате, так что все свидетели…

Вера молчала. Не слышно было даже ее дыхания.

— Верочка! Ты мне веришь?

— Нет! — решительно произнесла она и положила трубку.

Павел стиснул зубы. Такого плевка он не ожидал. Может, действительно вернулся раньше положенного? Но… разве любовь подчиняется регламентам? Тогда… что? Тогда — этот Арбенин должен сполна получить от него!

Глава 28

Письмо от Николая Вера перечитывала каждый день. Она отлично помнила о том, что провожала его в розовом платье, поэтому вечерами надевала именно его, садилась в кресло-качалку и закрывала глаза… разглаживала мягкие складки на коленях и представляла, как его ладонь ложится на ее плечо…

Вот эти строчки: «На сердце — тревога, как будто впереди — что-то ужасное! Боюсь ли я этого? Не знаю. Но — чувствую приближение неизбежности…» она шептала наизусть, а когда открывала глаза, то видела перед собой все ту же красную розу с капельками крови на кинжале. Ее взгляд натыкался на острие холодного оружия и по спине пробегали мурашки. И почему именно эту картину повесила она в своей спальне, когда в доме еще их пять, нет, шесть?

Диковинные видения перестали посещать, но иногда так хотелось вновь наблюдать, как ромбы и квадраты натюрморта выстраиваются в отвесную скалу, а потом с шумом падают. Она даже тосковала по этим видениям, как озорная девочка, не наигравшаяся в прятки. Кто его знает, может, в рухнувшей скале на картине и заключался какой-то знак? Или… или событие, о котором ее информировали, уже случилось?

Странно, что Николя предупредил о том, чтобы не верила она никому. А кому, например? Может, Павлу? И в сердце кольнуло, будто в ожидании неприятности. «Да ладно, — успокаивала она себя. — Что может сделать плохого Павел?»

В этот вечер она также сидела розовой дивой, перечитывая письмо от Николая. И вдруг… в голову пришла странная мысль: «А почему вот уже несколько дней не заходит Лизавета? Да и в тот день, когда был Павел, она ведь тоже не пришла, хотя… обещала. А если? А если Павел встретил Лизу?» Эта догадка так закралась в ее душу, что невозможно было от нее отделаться. И начала буравить мозги, рождая одну фантазию за другой.

А если они столкнулись лоб в лоб? Кстати, ничего в этом странного и нет — дорога к парадному одна — от центральной дороги через арку. И еще… А знакомы они лет несколько, это Вера узнала Павла совсем недавно… И что если… «Боже! О чем это я? — проснулся разум. — Я что? Ревную Павла?» От этой мысли она вздрогнула, но… Тут же стремительно поднялась с кресла и вышла в гостиную. Ноги сами несли, она всего лишь подчинялась им. «Для чего я сюда иду? Неужели — позвонить?» — билась загнанной птицей мысль.

— Алё! — прозвенел на другом конце провода ее заливистый голосок.

— Лизачка! Добрый вечер!

— А… Вера? Как-то не ожидала…

— Почему?

— Ну, ты последнее время делами какими-то занималась…

— Нет у меня никаких дел! — резковато для дружеского разговора ответила она и тут же поправилась. — Ох, извини… Отец приехал… Да и с мамой мы не очень-то были, сама знаешь… Короче, Лиза, у меня возникло желание насчет спиритического сеанса…

— А-а-а… — задумчиво произнесла та. — Кстати, у меня теперь и настоящая спиритическая доска появилась! Приобрела по случаю… так что не придется рисовать… Хорошо, приходи! Когда сможешь?

— Да хоть сегодня!

* * *

Лизавета встретила ее вполне радушно. Разве что… ее острый носик как-будто еще больше вытянулся. Может, подруга немного похудела — женщины обычно худеют летом. Или какие-то хлопоты навалились? Бывает же, что увлечешься чем-то да и не заметишь, как переутомился. А результат — недосып! Поэтому Вера не стала акцентировать на этом внимание. Тем более — знала Лизу: вот сейчас спросит ее о самочувствии и начнется лекция минут на десять, не меньше… Лучше уж помолчать, тем более перед таким важным делом как спиритический сеанс.

— Ты где сядешь? — перебила ее мысли хозяйка.

— А почему ты спрашиваешь? Это что, очень важно?

— Важно — не важно, не знаю, но… думаю, что если сядешь на то же место, где и сидела раньше…

— Лизанька! Ты — гений! Да-да! Я хочу сесть именно на тот стул! Может, дух генерала Василия Ивановича Колчака договорит то, что не успел сказать? Или нужно обязательно менять духов?

— Нет! Можно и прежнего оставить… Все же авторитет, а то какому-нибудь проходимцу доверимся, а он посмеется над нами!

Лиза тараторила, ловкими движениями убирая с круглого стола, стоявшего в центре гостиной, лишние предметы — вазу с цветами, пару книг, альбом — скорее, с фотографиями. Потом она вытащила из ящика столика, стоявшего в углу, самое ценное на сегодняшний момент:

— Полюбуйся, какая у меня говорящая доска! Видишь?

— Деревянная?

— Конечно! И самое главное — в центре стоит пентаграмма — самый магический знак! Слово «вход» — как и положено — вверху справа, а слово «прощай» — внизу слева.

При слове «прощай» Вера стиснула зубы. Сердце забилось учащенно, ведь в прошлый раз на этом секторе блюдце тоже постояло.

— Помнишь, мы тогда немного криво нарисовали вертикальные линии, поэтому и буквы чуть разъехались? Может, из-за этого сеанс был какой-то… ну, как бы не до конца? А здесь — смотри, какие ровненькие линии, таким… мягким полукругом идут, — не умолкала Лиза.