Книга Путешественница во времени. Грани настоящего - Анастасия Сычёва

Решительно прикрыв за собой дверь, я спустилась в прихожую.

Дорога с заездом в супермаркет не заняла много времени, и вскоре я уже взбегала на знакомое крыльцо. После моего нетерпеливого звонка дверь мне внезапно открыл сам Мартин, хотя я почему-то была уверена, что Алекс и Шарлотта будут ходить вокруг на него на цыпочках, выполняя любой каприз и следя, чтобы с нашим химиком не случилось больше никаких неприятностей. Но нет – Мартин был бледен, нервным движением поправлял очки, но при виде меня сделал попытку улыбнуться.

– Привет, Джейн.

– Привет. Можно войти?

Не имея ни малейшего представления, что должны чувствовать люди, которые накануне были фактически одержимы, я невольно понизила голос, словно в доме находился смертельно больной человек. Мой тон невольно стал участливым, словно я ожидала, что Мартин в любой момент упадёт без сознания или забьётся в припадке. Он тоже это заметил и неприязненно поморщился, одновременно посторонившись, пропуская меня внутрь. Входная дверь закрылась, отрезав нас от уличного шума, и я сразу услышала звон посуды на кухне.

– Мало мне этих двух наседок, которые носятся со мной с самого утра! Джейн, если и ты начнёшь осведомляться о моём самочувствии, я спущу тебя с лестницы, так и знай!

– Не спустишь, – без малейших колебаний отозвалась я, слегка успокоившись, и принялась стягивать куртку. Раз Мартин успел за одно утро устать от заботы друзей, смерть ему точно не грозила. – Я выше тебя и крупнее.

Он с недовольным лицом покосился в мою сторону, словно оценивал габариты, но ничего не сказал, и мы вместе отправились на маленькую кухню, где меня поприветствовали Алекс и Шарлотта. Ребята, похоже, сами только недавно позавтракали и теперь собрались во второй раз пить кофе. Алекс стоял у плиты и с видом опытного кулинара добавлял в кофейник тщательно отмеряемые порции корицы и имбиря. Мартин встал к раковине мыть посуду, пока я быстро разбирала принесённые пакеты с продуктами. Шарлотта сидела в плетёном кресле у окна, закинув ноги на табурет рядом и облокотившись на подоконник, лениво наблюдала за манипуляциями Алекса. Выглядела она так же, как вчера, за тем лишь исключением, что утром успела нанести макияж. Рядом с ней стояла грязная чашка из-под кофе, которую она даже не думала ополоснуть.

Впрочем, нам всем давно была известна неприспособленность и нелюбовь Шарлотты к хозяйственным делам. Да что там – вплоть до того момента, как она стала жить отдельно от родителей – а это произошло какой-то год назад – сумку для выхода из дома ей собирала мама…

– Кофе! – провозгласил Алекс, подхватывая кофейник рукой в весёлой пёстрой кухонной рукавице и перенося его на деревянную подставку на столе. Я достала из шкафчика чистые чашки, с удовольствием вдыхая кофейный аромат, в котором отчётливо ощущались нотки корицы. Моя мама тоже всегда варила именно такой кофе – каждые выходные, когда они с отцом вдвоём садились завтракать, и в те дни, когда мы собирались всей семьёй. Прикрыв глаза, я даже могла представить себе эту картину: большой кофейник в центре стола, красивые большие чашки, раскрашенные вручную – однотонные фабричные у нас не признавались, поскольку из них было неинтересно пить, чайные ложки с длинными ручками, запах свежей выпечки, бурчание Теи, что она на диете и не может есть мучное, бухтение телевизора, который в конце концов выключался, чтобы мы могли спокойно посидеть и обсудить наши дела. Кофе мама всегда варит много, так что можно не переживать, что он быстро закончится, и мы подолгу сидим вчетвером за столом, даже когда кофе подходит к концу, и делимся последними новостями. Папа в силу природной жажды деятельности всегда первым норовит сбежать из-за стола, чтобы заняться делами, и нам приходится его останавливать: «Ну куда ты вскочил? Хорошо же сидим!»

– Ну что, пришла в себя после вчерашнего? – поинтересовалась Шарлотта, рассматривая моё лицо, где из-под толстого слоя тональника и пудры проглядывал синяк. – Сотрясения нет?

– Понятия не имею, – беспечно отозвалась я, разливая кофе по кружкам. – Но голова не болит, так что, думаю, всё в порядке. Вы мне лучше скажите…

– Я ничего не помню, – хмуро сообщил Мартин, без труда предугадывая следующий вопрос. – Приём, взрывы помню, как очнулся в больнице – тоже помню. А дальше полный провал. Следующее воспоминание – это сегодняшнее утро.

Мы молча переглянулись.

– М-да, – невесело усмехнулся Алекс. – Если в этом и есть какой-то плюс, так это то, что выздоровление после операции почти целиком прошло мимо тебя. Раны не беспокоят?

– Почти нет.

– Мы более или менее ёмко рассказали, что происходило в последние недели, – сообщила Шарлотта, по одному отщипывая кусочки от круассана и отправляя их в рот. – Так что теперь можем обсудить, что делать дальше.

Алекс пригубил кофе, затем задумчиво посмотрел на чашку, поднялся и водрузил на стол сахарницу.

– Надо было отказываться и держаться от этого подальше с самого начала, – угрюмо отозвался Мартин. – Сейчас выходить из игры уже поздно, это очевидно. Но вот тогда…

– Что я слышу?! – поразилась Шарлотта. – Наше светило науки не желает принимать участие в возможно самом перспективном деле «Искателей» за последние сто лет?..

Алекс кинул на неё красноречивый взгляд, из которого следовало, что Шарлотте лучше бы попридержать язык. Подруга это заметила, мгновенно поняла смысл и осеклась, но сказанного было не вернуть. Мартин же ничего не заметил.

– В твоей шкуре походил бы кто-нибудь, лишив тебя возможности даже наблюдать со стороны, – сквозь зубы процедил он, буравя её злым взглядом. – После этого я бы на тебя посмотрел…

– Мы бы в любом случае оказались втянуты, – вмешалась я, желая снять напряжение и переключить их внимание. – Майкл и Розмари попросили меня помочь, а в тебя на следующий же день вселился Путешественник. Даже если бы я им отказала, тебя бы это не спасло.

Мартин промолчал, но от Шарлотты отвернулся, зато Алекс негромко заметил:

– Справедливо.

– Что мы будем делать теперь? – поинтересовалась Шарлотта. – Ведь на этом наше участие в расследовании магов ещё не окончено?

Я неопределённо пожала плечами, а Мартин вдруг сказал:

– Я посмотрю, не оставил ли тот, кто занял моё тело, каких-нибудь записей или чего-нибудь ещё. Я не рассчитываю найти его зловещий дневник, где он во всех подробностях описывал бы свои планы, но что-нибудь полезное можно поискать. Ох, если сейчас выяснится, что этот урод хоть что-то сделал с реактивами и прочим! Я его задушу голыми руками…

Мы все промолчали, поскольку голос Мартина звучал по-настоящему зло, и мы знали, насколько для него это важно. Нам всем было прекрасно известно, каких усилий ему стоило устроить у себя дома собственную небольшую химическую лабораторию, чтобы не тратить время на бесконечные поездки, и как трепетно и бережно он к ней относился, содержа её в стерильной чистоте и безупречном порядке. И если выяснится, что Путешественник там хозяйничал… его будет ждать смерть в страшных мучениях.