Книга По темной стороне - Купава Огинская

— ‎Твое тело может не выдержать, и Таргот знает, что случится, если сила выйдет из-под контроля…

— ‎Так вы не обо мне беспокоитесь, да? Вы боитесь, что я вам катастрофу тут устрою и ваш увечный Излом окончательно крякнется. — самое забавное, что мне даже обидно не было. Чего еще я могла ожидать от незнакомого мужика, самой что ни на есть подозрительной наружности? — А что за Таргот такой? И почему он все знает? Раяр вот его тоже упоминал несколько раз.

Он собирался объяснить, я прямо чувствовала это, но, внимательнее ко мне присмотревшись, почему-то передумал.

— У Раяра спроси, пусть он тебя и просвещает, а я не нанимался детей плохому учить.

— ‎Я, вообще-то, не ребенок.

Шэйн закатил глаза, но, вместо того, чтобы сказать какую-нибудь гадость, вернулся к важному:

— Допивай чай, мы отправляемся в Светлую империю.

— ‎Ннне самая лучшая идея, — была вынуждена признаться я.

— ‎Почему?

— ‎Видите ли в чем дело, Раяр тоже считал, что нам нужно к светлым, и даже до храма меня дотащил, там и приготовления к благословению начали, и…

Я замялась, не зная, как ему объяснить, что я из храма сюда сбежала, и если он меня опять туда потащит, есть все шансы, что сбегу еще раз в какое-нибудь совсем неизвестное место.

— И? — поторопил он меня.

— ‎И, собственно, именно поэтому я тут оказалась. Благословляться не хотела очень… вот.

Признание мое произвело фурор. Шэйн медленно поднял опрокинутый стул, так же медленно с совершенно ошалевшим видом сел на него и только после этого выдохнул:

— Ты не могла переместиться самостоятельно. Сила не должна тебя слушать.

Смущенная его видом, я развела руками, чувствуя за собой какую-то вину:

— ‎Ну вот она я, здесь. Сама пришла.

— Человек никогда…

— ‎Слушайте, я же не просто человек, — возмутилась я, на короткое мгновение засомневавшись. А можно ли ему рассказать? Ну, а с другой стороны, Охотник сказал, что я теперь для сектантов непригодна, и мне очень хотелось ему верить, — я бракованный сосуд Рассах, вот.

— И что это значит? — нахмурился Шэйн.

- ‎Понятия не имею, мне так Охотник сказал. Я теперь бракованный сосуд Рассах, и сектантам… адептам больше не подхожу.

Недолго попрессовав меня тяжелым взглядом, но так ничего и не добившись, несколько угрожающе процедил:

- ‎Ясно.

Лично мне совсем ничего не было ясно, но я скромненько молчала, а Шэйн времени зря не терял. Нашептав что-то себе в кулак, он запустил в воздух вестника. Черная птичка, пару раз взмахнув крылышками, зависла на одном месте, будто бы разыскивая в пространстве адресата, а потом резко взмыла вверх, протаранив потолок и скрывшись с глаз.

— Ого… — несколько мгновений я просто очень внимательно разглядывала потолок, силясь разглядеть такой же дымный круг, что остался на стекле в замке моего кошмара после вот такого же сумеречного вестника, но Шэйн очень быстро меня отвлек.

- ‎А пока мы ждем Раяра, может, еще по чашечке чая?

- ‎Ааа мы ждем Раяра? — глупо переспросила я, чувствуя, что это чаепитие может оказаться последним в моей жизни. Еще неизвестно, что сделает со мной хищник после того, как я сбежала. Зная его гадскую натуру, почти даже и не сомневаюсь, что оправданий моих он слушать не будет… — А ничего покрепче у вас нет?

Шэйн удивленно на меня посмотрел, но туман уже тащил к нам бутыль темного стекла, в которой что-то очень привлекательно булькало. Следом за бутылью летели два бокала.

Сами долетели, сами наполнились, сами влетели в протянутые руки. Я честно старалась делать все так, как это делал Шэйн, но от неожиданности дернулась и оставила на столе несколько капель, которые тут же впитал туман, по ходу дела убрав и разлитый чай. А мне достался осуждающий взгляд сумеречного.

— Простите…

Глава пятнадцатая. Первая

К тому моменту, как Раяр все же заявился в домик к хозяину Сумеречной зоны, мы успели выпить полбутылки, а размякший Шэйн — даже пожаловаться на жизнь.

— Представляешь, ни одной живой души, — уже в третий раз за последние пятнадцать минут повторил он, щелчком пальцев подзывая бутылку. Окутанная туманом, та покорно подлетела, наполняя сначала мой, а потом и его бокал, — даже обычные животные не хотят селиться на моих землях, здесь выживают только монстры.

Я была очень благодарным слушателем. Сидела, молчала, сочувственно вздыхала и понимающе кивала, цедя вино.

И на задумчивое:

— Может, мне тоже стоит человека завести?

Отреагировала лишь тяжелым вздохом.

Приехали. И этот туда же. Плохо на местных монстров влияет знакомство со мной.

Появление третьего в нашей теплой компании я даже не заметила. Просто на кухне вдруг стало чуточку темнее, а Шэйн грустно вздохнул.

— Уже пришел, — смерив взглядом хищника, он кисло поинтересовался, — почему такой помятый?

Ответа на вопрос, разумеется, не получил.

Я, если честно, тоже была не очень рада видеть Раяра… дура я, что ли, радоваться такому злющему чудищу?

— Я разыскивал Яну по всему Излому, — глухой от злости голос чуть заметно подрагивал, кого-то прямо разрывало от гнева, — в то время, как ты ее здесь спаивал?

— ‎Справедливости ради, стоит заметить, что это она меня спаивала. — флегматично заметил Шэйн, поманив к себе бутылку. Не умел он хранить секретов и не посчитал нужным утаивать от моего кошмара кто именно был инициатором попойки. — Но раз ты тут, может, объяснишь, почему Яна считает себя испорченным сосудом Рассах?

Не знаю, чего я ожидала, но когда Раяр пододвинул свободный стул поближе ко мне, сел и отнял бокал, очень удивилась.

Я-то настраивалась на грандиозный скандал, а что получила?

— Иии, ты больше не злишься? — несмело уточнила я, невольно сжавшись, когда его рука опустилась на спинку моего стула.

— ‎Дома поговорим.

— А я тебя люблю, — три бокала вина (два с половиной на самом деле), страстное желание жить и как-то отменить это «дома поговорим», как выяснилось, творят чудеса. И пробуждают любовь.

— ‎Не чувствую, — хмуро отозвался Раяр, перехватывая контроль над бутылкой. Серый туман сменился беспросветной тьмой, и бутыль очень резво поплыла к моему кошмару.

Мне же оставалось проводить ее грустным взглядом, прекрасно осознавая, что мне больше не нальют, и очень печально вздохнуть:

— Это потому что ты бесчувственный.

Шэйн весело фыркнул, и нагло прервал наши вялые разборки.