Книга Быстрые воды - Даниэла Стил

– У меня же есть братья, так чего ты еще ожидал? – гордо заявила Жюльетта, когда он в первый раз увидел, как она играет.

За два месяца, прошедшие после урагана, они узнали многое друг о друге, и до сих пор все, что они узнавали, им очень нравилось.

– Ты был прав, – как-то раз сказала Жюльетта, когда он готовил для них завтрак перед работой.

– В чем?

– Можно на самом деле иметь личную жизнь и оставаться преданным своей работе. Я никогда не считала это возможным, – призналась она, принимаясь за яичницу с беконом, которую он приготовил.

– Нужно просто очень сильно захотеть, – сказал Шон, садясь рядом с ней за стол.

Они чаще ночевали в его квартире, чем в ее, поскольку ее квартира выглядела так, словно там взорвалась бомба. И Шон понимал, что так оно всегда и будет. Она не умела навести там порядок, и ее дом был похож на мусорную свалку.

– Возможно, это относится ко всему в жизни, – продолжал он. – Если ты чего-то очень хочешь, ты сможешь этого достичь.

– А ты очень хотел меня, да? – спросила она, улыбаясь и откусывая кусочек тоста.

– Отчаянно хотел, но не настолько, чтобы есть твою стряпню.

– Это хорошо. Так что я могу предоставить тебе готовить.

– Согласен. А ты можешь мыть мой грузовик.

– Только в твоих мечтах, – сказала она, и Шон поцеловал ее. – Я врач. Я не обязана мыть грузовики или готовить.

– Кто это сказал?

– Гиппократ. Это было где-то в его клятве. Никакой стряпни, – самодовольно заявила Жюльетта.

– Там сказано «не навреди», – поправил ее Шон, а потом задумался. – Но в твоем случае это одно и то же, я полагаю.

Он снова поцеловал ее и посмотрел на часы, желая узнать, есть ли у них время на то, чтобы вернуться в постель перед работой.

– Нет, – сказала Жюльетта. – Я не могу. Если я опоздаю на работу, Хелтер убьет меня.

– Пошли его к черту. Он кретин.

– Да, но он все еще мой босс, и он умеет следить за временем.

– Зануда.

Он страстно поцеловал ее, а потом они сообща убрали со стола, ополоснули тарелки и поставили их в посудомоечную машину. В его квартире Жюльетта уделяла больше внимания наведению порядка, чем в своей.

– Увидимся вечером? – спросил Шон.

Он знал ответ еще до того, как она сказала «да». Они проводили вместе все свободное время, и он всегда следил за их графиками.

Они терпеть не могли расставаться, уходя на работу, но там сразу же снова погружались в текущие дела. Им нравились их профессии, но также нравилось вместе проводить время. А когда Жюльетта приходила в свое отделение, у нее на лице было написано, что она счастлива. Михаэла заметила это, так же как и все остальные.

Шон предложил Жюльетте приготовить для нее ужин в День благодарения. Настоящий праздничный ужин, с индейкой, фаршированной по-домашнему, со сладким картофелем, зефиром, шпинатом в сливочном соусе и тыквенным пирогом. Но она в этот день дежурила, и он пообещал приехать к ней в больницу, чтобы вместе поужинать в кафетерии. А праздничный ужин он приготовит для нее в ее выходной день.

В полночь он встретил ее в кафетерии, чтобы вместе поужинать сандвичами с индейкой во время ее обеденного перерыва. И они сидели за столиком, тихо беседуя, когда зазвонил его мобильный телефон и на экране высветился номер 911. Это был его босс. Шон сосредоточенно выслушал его, сказал, что приедет через три минуты, и поднялся из-за стола.

– Я должен идти, – сказал он Жюльетте. – Пожар на электростанции на Четырнадцатой улице. Они опасаются, что произойдет взрыв.

Он уже был на полпути к выходу из кафетерия, а Жюльетта следовала за ним с сандвичем в руке.

– Будь осторожен… Шон, пожалуйста…

Он на мгновение оглянулся и быстро поцеловал ее.

– Я люблю тебя. Позвоню позже… с Днем благодарения.

Он поспешно вышел из больницы, включил сирену и помчался на север в сторону Четырнадцатой улицы. Когда он приехал на место, там повсюду стояли пожарные машины, машины МЧС и полиции. Он набросил свою куртку, выскочил из грузовика и стал пробираться сквозь толпу к своим сослуживцам, которые разговаривали с начальником пожарной команды. Огонь все еще не удавалось взять под контроль, и с каждой минутой опасность взрыва возрастала.

Жюльетта пошла в ординаторскую, чтобы посмотреть, сообщают ли что-нибудь о пожаре по телевидению. И действительно, в новостях показывали бушующее пламя и сновавших повсюду пожарных. Она надеялась, что с Шоном все будет в порядке, и ее сердце учащенно билось. Это было самое плохое в его работе – она постоянно беспокоилась о нем, а он всегда оказывался в самых опасных местах. Ей это не нравилось, но она знала, как много полезного он делает. И она всю ночь бегала между пациентами и ординаторской, чтобы быть в курсе того, что происходит, стараясь не паниковать, глядя на то, как пожар усиливается. Сотни близлежащих зданий были эвакуированы на случай взрыва. И Жюльетта с замирающим сердцем следила за новостями.

В пять часов утра пожар продолжал бушевать, а в шесть произошел ожидаемый взрыв. Вскоре после этого в новостях сообщили, что несколько пожарных пострадали при взрыве. Но о спасателях из МЧС ничего не сказали. О них никогда не говорили. Они были неприметными героями, участвовавшими в ликвидации всех катастроф в городе. Когда Жюльетта увидела сообщение о взрыве, ее охватила паника. Взрыв был такой силы, что хлопок услышали даже в больнице. Всякий раз, когда она забегала в ординаторскую, чтобы увидеть последние репортажи с места события, ее глаза наполнялись слезами. Что, если Шон погиб или ранен? Она никогда в жизни не была так счастлива и никого не любила так сильно, как Шона. Ей нравилось в нем все, кроме его работы, на которой он каждый день подвергался опасности. Она с ума сходила от беспокойства, и в девять часов утра он, наконец, позвонил ей. К этому времени в отделение экстренной помощи уже доставили двоих пожарных, сильно обгоревших. Их собирались перевести в ожоговое отделение. Отвечая на звонок, Жюльетта почти не дышала от волнения.

– Ты в порядке? – выговорила она. – Я волновалась о тебе всю ночь. Я видела репортажи о пожаре в новостях по телевидению.

– Да. Было жарковато, и многие ребята пострадали. Сейчас все уже под контролем. Но я, вероятно, пробуду здесь до конца дня.

– Я дежурю до десяти вечера, – сказала Жюльетта.

Она уже немного успокоилась. Ей не хотелось признаваться ему, насколько она была напугана.

– Встретимся у меня дома, когда я освобожусь.

У Жюльетты был ключ от его квартиры, и она проводила все свободные ночи у него.

– Увидимся позже. Я люблю тебя, – сказал Шон и повесил трубку.

Поговорив с ним, Жюльетта облегченно вздохнула и с легким сердцем вернулась к работе. Это была сумасшедшая жизнь.