Книга Коллекция поцелуев - Венди Хаггинс

– Но я ведь уже сказала всем, что не пойду, – пытаюсь возразить.

Мисс Харт лишь хохочет.

– Да кому какое дело? Поверь, все переживут, ничего с ними не случится.

Смотрю на Кензи и вижу, как лицо ее растягивается в обворожительной улыбке.

– Ну пожалуйста!

Я со вздохом смотрю на ленту. Миссис Харт усмехается.

– Приходи, приходи. Не пожалеешь.

Не пожалеешь.

От ужина в ресторане я отказываюсь, но решаю все же пойти на выпускной на час позже. Надеваю длинное темно-бордовое атласное платье без бретелек, в котором старшая сестра Кензи на какой‐то свадьбе была подружкой невесты. Оно чуть поджимает в бюсте, но зато точно не свалится с меня.

Мама завивает мне волосы крупными локонами и зачесывает их назад. Наношу косметику – черные, серые и серебристые тона.

Не пойму, чего я так нервничаю. Постоянно разглаживаю перекинутую через плечо ленту члена совета выпускного. Я уже отрепетировала, что скажу, если меня спросят, почему я передумала. «Миссис Харт сказала, что мне необходимо быть как члену совета». В принципе, примерно так и есть, ах, будь что будет. Это избавит меня от неловких ситуаций и не заденет чувств тех, кто ко мне хорошо относится.

Я бреду мимо отеля по усыпанной гравием стоянке в туфлях на каблуках, которые одолжила у Моники. Двое каких‐то парней в смокингах стоят, покуривая, и я предусмотрительно обхожу их.

– Я уж думал, ты не придешь, – слышу знакомый голос, от которого едва не подскакиваю на месте. Сделав еще пару шагов, останавливаюсь и вижу, как Джоэл придавливает окурок носком лакированной туфли. Он в черно-белом смокинге. Как и Квами. Бабочки у обоих отстегнуты и свисают сбоку. Не могу удержаться от улыбки: оба они – просто сама элегантность.

– Ну вы и вырядились, – комментирую. – Но вот стоять и раскуривать прямо у школы – против всех правил, – заявляю я, упирая руку в бок.

Джоэл безмятежно улыбается, и я невольно вздрагивают от этой его улыбки.

– Оральная фиксация, если помнишь.

– Может, есть что получше, чтобы рты занять?

Я страшно рада, что уже стемнело, и оба не видят, как я залилась краской. Квами, согнувшись, от души ржет.

Джоэл – того, как обычно, непросто смутить:

– Может.

Я оглядываюсь по сторонам.

– А ваши красавицы уже там?

– Мы без телок, – поясняет Джоэл. – Квами – моя красавица.

– Да уж, он надеется сегодня меня заполучить, так что придется от него отбиваться.

Джоэл тихонько смеется.

– Верно, верно. Проводить тебя внутрь?

– Да, – отвечаю. – Спасибо.

И тут меня осеняет – все наверняка подумают, что я все же явилась не одна, но я настолько рада компании Джоэла, что меня это и не волнует. В зале все полыхает огнями, сверкает, и все ощущают себя кинозвездами.

Ребята рады видеть меня, останавливают, обнимают.

– Отпадно выглядишь!

– А прическа‐то, вау!

– Какое платье! Супер!

Все наперебой сыплют комплиментами друг другу, это так мило.

Кензи первой замечает меня и вскакивает из‐за стола. Я иду к ней и по пути еще с кем‐то обнимаюсь, взвизгиваю, хохочу. Паркер, Дин и Винсент тоже вскакивают, обнимаются, подпрыгивают, мотают головами, разыгрывая восторг. Странновато все здесь, в особенности видеть, как Винсент отрывается, и Паркер от него не отстает, хотя едва знает этих ребят. Ищу глазами Джоэла и Квами, но их не видно. Верчу головой, вглядываюсь в толпу, но оба как сквозь землю провалились. Где они могут быть?

– Теперь селфи! – объявляет Лин.

Десять минут мы фоткаемся друг с другом, да и вообще со всеми, кто окажется вблизи.

Едва начинает звучать наша любимая мелодия – «Девичий гимн», мы с криками несемся к танцплощадке, оставляя наших кавалеров стоять и глазеть.

Все девчонки, размахивая руками, бросаются танцевать, мы кривляемся, как дурочки, кричим, хохочем. Мне так здорово, я так счастлива, что все‐таки пришла, – и как я только могла думать, что все это вокруг – уже не мое?!

Я ни чуточки не жалею.

Мелодия сменяется медленной, я выхожу из круга танцующих, а парни, отыскав тех, с кем пришли, обнимают их и тянут танцевать. Мне казалось, что меня это взбесит – как раз этого я и хотела избежать, – но вдруг выясняется, что мне все до фонаря. Все довольны. Все друг друга обожают. И плевать, что там будет дальше, – в этот вечер все улыбаются. Чего еще желать?

Вдруг кто‐то тихо сдвигает стул рядом, и я вижу, как на него верхом, ухватившись за спинку, усаживается Джоэл. Прихлебывая из пластикового стаканчика, он обозревает толпу.

– Чего это тебе вздумалось прийти? – спрашиваю его.

– Не ожидала?

– Типа того.

На самом деле СОВСЕМ не ожидала.

Джоэл пожимает плечами.

– Надо чем‐то себя занять. Вечеринками. Выпускным. Это ведь развлекает.

– Ага, нравится, когда на тебя смотрят.

– В точку.

– Но ты все равно в стороне. Не танцуешь?

– Как правило, нет.

Он неотрывно глядит на танцующих, и все мои надежды испаряются. Тут, повернувшись ко мне, Джоэл без улыбки смотрит на меня.

– А ты почему решила прийти?

Непростой вопрос, ибо, ответь я на него, пришлось бы объяснять причины моей грусти и неуверенности. Вместо ответа я протягиваю ему руку.

– Станцуешь со мной?

Уставившись на мою руку, Джоэл колеблется. Сердце замерло в ожидании отказа, секунду-другую спустя он встает и сжимает в своей теплой ладони мою. Я, едва дыша, тащу его за собой к танцполу, наши пальцы переплетаются. Мы оказываемся в бушующем море людей, Джоэл кладет мою руку себе на плечо, а в другой по‐прежнему сжимает мои пальцы. Чувствую, как он свободной рукой поглаживает меня по талии, как прижимает меня к себе. От него пахнет одеколоном и табаком. Второе ни к чему, а вот от первого у меня просто колени подгибаются.

Мы оба молчим. С легким испугом посмотрев прямо в его синие глаза, я все же решаюсь положить голову ему на плечо. Это очень… приятно. Чувствую, как исчезает сковывавшее меня напряжение. Черт, как быстро заканчивается песня. Лишь отстранившись от Джоэла, понимаю, как тронул меня этот танец.

Дин уводит Монику с танцплощадки, и тут наши с ней взгляды встречаются. Она недоуменно смотрит то на меня, то на Джоэла. Что я могу ей ответить? Лишь улыбаюсь.

К моему удивлению, Джоэл не отходит от меня, и мы направляемся к столику со сладостями, берем по пирожному и, попробовав их, обмениваемся разочарованными взглядами – пирожные лимонные, а не ванильные.