Книга Искушение - Джуд Деверо

Глава двадцать четвертая

Надпись на стене коричневого здания гласила: «Кадровое агентство по найму женщин. Если у вас есть талант, у нас есть работа».

Джеймс Маккэрн поднял руку, чтобы постучать, но опустил ее. Он с радостью бы сейчас встретился лицом к лицу с пушечной армией, только бы не входить сюда. Он еще постоял, затем нагнулся и почесал ногу. Ноги у него саднило от этих ужасных штанов вместо привычного кильта, в котором кожа дышит. Еще его мутило от жары.

За воротник текли капли пота, еще секунда – и он развернется и убежит отсюда. Но он вспомнил о Темперанс и о своей жизни за эти два года. Она была с ним только несколько месяцев, но с тех пор как она уехала, его жизнь...

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, он поднял медную колотушку и опустил ее. Дверь тут же открыла служанка.

– Хозяйки берут на работу только женщин, – произнесла она, оглядывая его с ног до головы.

– Делли! – раздался такой знакомый Джеймсу голос.

Как только их глаза встретились, он сразу понял, что ее жизнь была такой же несчастной, как и у него. Распрямив плечи, он подошел к ней с таким гордым видом, словно стоял на собственной земле.

– Привет! – сказал он, улыбаясь и как можно небрежнее. – Ты помнишь меня?

Темперанс, не отрываясь, смотрела на него, затем медленно улыбнулась.

– Джеймс... Ты совсем не изменился...

Но это было неправдой.

Джеймс тоже улыбнулся.

– Заходи, посидим. Я хочу узнать все, что происходит в деревне. Мама пишет мне, но...

Она замолчала, потому что Джеймс подошел ближе. Его близость сделала невозможными все слова, словно этих двух лет и не было вовсе.

Нас все еще тянет друг к другу, как магнитом, подумал он и снова улыбнулся.

– Делли, принесите чаю и пирожных, пожалуйста, – попросила Темперанс, открывая дверь в красиво обставленную гостиную.

Темперанс присела на небольшой диванчик и жестом указала Джеймсу на кресло напротив. Но он продолжал стоять. Подойдя к очагу, он облокотился на камин. Она стала еще красивей, чем раньше, но в ней появилось что-то новое, и это ей очень шло.

Джеймс хотел сказать ей, что готов простить ее за унижение у алтаря, через которое он прошел по ее милости.

Но как только он хотел заговорить, распахнулась дверь, и в гостиную вбежал маленький мальчик. Лицо, руки и бело-голубой морской костюмчик у него были перепачканы.

– Мама! – закричал он, зарываясь лицом в юбки Темперанс.

Вслед за ним вбежала няня.

– Простите, он убежал от меня!

Темперанс нежно погладила мальчика по темно-русым волосам.

– Что случилось на этот раз?

– Он вырыл все луковицы, которые садовник посадил на прошлой неделе! – еще не отдышавшись, ответила няня.

– Да? – спросила Темперанс. – А чем занимались вы? У вас опять свидание?

Из ее глаз брызнули слезы.

– Простите, мисс, этого больше не повторится. Я никогда не работала няней. Мне гораздо проще было зарабатывать деньги, лежа на спине, чем...

– Мейбл! – резко оборвала ее Темперанс и посмотрела на мальчика, затем подняла его голову с колен и взяла детское личико в руки. – Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказала она и повернула малыша к Джеймсу, – это Джеймс Маккэрн, он из Шотландии. Подойди и пожми ему руку.

Мальчуган отошел от мамы, торжественно приблизился к Джеймсу и протянул ему руку, которую Джеймс взял в свою.

– Рад познакомиться, – тихо произнес Джеймс.

Служанка внесла громоздкий поднос, на котором стоял большой чайник и три тарелочки с пирожными и печеньем. Завизжав от радости, мальчик схватил сразу три пирожных и затолкал в рот два.

– Ступайте и умойте его, – велела няне Темперанс, – и прекратите хныкать. Делли, с этого момента вы будете... – она замолчала и выразительно посмотрела на служанку.

Быстро поцеловав мальчика в щеку, обе служанки вывели ребенка из гостиной, закрыв за собой дверь.

– Прошу прощения, – сказала Темперанс, посмотрев на Джеймса.

Он изо всех сил старался прийти в себя, потому что, как только мальчик закричал «Мама!» и подбежал к Темперанс, его мир перевернулся.

– Вижу, ты до сих пор трудишься на благо своих заблудших овечек, – присев, произнес он как можно беззаботнее.

Всю его наглость как рукой сняло. Почему он не приехал раньше? Почему...

– У тебя хорошо идут дела, – сказал он, осматривая комнату.

– Да. Я... – она замолчала, передавая ему чашку с чаем. – А ты здесь для того, чтобы знать обо мне? Зачем ты приехал в Нью-Йорк?

«За тобой», – хотел ответить он, но гордость не позволила.

– По семейным делам, – буркнул он, поставил чашку, засунул руку в карман и вытащил маленькую коробочку. – Я привез тебе кое-что.

Темперанс взяла у него коробочку и сняла с нее ленту. Внутри, завернутая в ткань, лежала ракушка на колесиках. На ней стоял крошечный человечек, держа веревочку не толще волоска, которая крепилась спереди ракушки. Вещица была не только редкой, но и сделанной из золота.

– Ах, да, мама написала мне, что ты нашел сокровища, – сказала она, ставя красивую статуэтку на чайный столик. – Ты догадался, что нужно делать с колодами и трафаретом?

Джеймс криво усмехнулся.

– Не совсем так. Я швырнул кое-что в большое зеркало над камином в библиотеке. Когда зеркало упало, за ним оказалась глубокая дыра, в которой лежало все, что купила моя бабушка.

– Наверное, ты очень обрадовался, – сказала Темперанс, попивая чай и глядя на него. – А как твоей бабушке удалось положить все за зеркало?

– Ты всегда была умницей, – с улыбкой произнес он, но Темперанс не улыбнулась ему в ответ. – В спальной моей бабушки оказался потайной люк. Он был так хорошо спрятан, что мы бы никогда не нашли дверь, если бы сначала не обнаружили сокровище. А трафарет был простым ключом, а вовсе не устройством читающим рубашки карт.

– Каким интересным человеком, наверное, была твоя бабушка, – сказала Темперанс и посмотрела на часы на камине. – Я рада, что ты нашел сокровища. А как там в деревне?

– У всех все хорошо, – сказал Джеймс, ясно понимая, что она хочет, чтобы он поскорее ушел. – Грейс вышла замуж за человека, который привозил заготовки для шляп, они переехали в Эдинбург, а Элис уже ходит на курсы медицины.

– Чудесно, – сказала Темперанс, допивая свой чай.

– Я перенес могилу бабушки за ограду церкви.

– Рада это слышать. Представляю, как это было для тебя важно.