Книга Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— Завтра его похороны, — сказала Инес, — мыждем его дочь. Полиция дала согласие на захоронение тела.

Она встала и, не попрощавшись, направилась к выходу изкомнаты.

— Инес! — окликнул ее Бернардо, впервые не сказавтрадиционного «сеньора». Она удивленно замерла, повернула голову.

— Мне действительно очень жаль, — мягко сказалон, — вся эта история случилась из-за меня. Я ведь все понимаю.

— При чем тут вы? — тихо сказала женщина. —Во всем виновата только я.

— Если хотите, я сегодня просто уеду, — предложилБернардо, — прямо сегодня ночью. Не нужно нам лететь ни на какую Кубу. Мыи так доставили вам массу неприятностей.

На этот раз она обернулась всем корпусом. Посмотрела ему вглаза.

— Благодарю вас… Бернардо, — сказала она, —но я думаю, не стоит идти на подобные жертвы. Послезавтра мы вылетаем на Кубу.По-моему, так будет правильнее.

Она резко повернулась и вышла.

Бернардо остался сидеть за столом в своем кресле. Поздноночью, уже лежа в постели, он услышал шум, доносившийся снизу. Научившись заэти несколько дней, после своего ранения, обходиться без посторонней помощи, онсумел подняться с постели и запрыгал на одной ноге к своему инвалидному креслу.С трудом усевшись на него, он развернул свое кресло и выкатился на балкон.Внизу у дома горько плакала красивая молодая девушка с распущенными волосами.Инес обнимала ее, гладила волосы и шептала слова утешения. Внезапно, поднявглаза, она увидела Бернардо. Ему стало стыдно, словно его застали за чем-тонедостойным, и он сразу откатил свое кресло назад. Потом он еще долго имучительно перебирался с кресла в свою постель. Он уже готов был выключитьсвет, когда в комнату постучали.

— Да! — крикнул он, недоумевая, кто это может бытьв столь поздний час.

Дверь открылась, и вошла Инес. Она была в длинном черномплатье и несла в руках большую бутылку вина с двумя красивыми бокалами.

— Несчастная дочь Альфредо, — горько сказалаженщина, — она сейчас пошла к отцу, попросив оставить ее одну. Вы ведьнаполовину русский, вернее, жили там много лет. А у русских, говорят, естьтакой обычай пить за душу погибшего.[16] Давайте и мы выпьем свами, сеньор Гильермо Урбьета. В конце концов, вы формально мой муж, а я немогу пить с чужими людьми после полуночи.

Бернардо молчал. Он лишь следил за ее действиями. Она самаоткрыла бутылку, сама разлила вино в два высоких бокала. Сама поднесла егоБернардо.

— За погибшего Альфредо, — сказала она твердо.Бернардо чуть приподнялся, насколько позволяла раненая нога, и, взяв свойбокал, ничего не говоря, выпил его до дна.

Инес приняла у него бокал из рук.

— Вы серьезно говорили насчет вашего отъезда? —спросила она.

— Конечно.

— Так нельзя, — пробормотала Инес, — мы можемподвести столько людей. Я заказала билеты в Гавану.

Он ничего не ответил. Молчание становилось красноречивым, иона вдруг покраснела.

— Спокойной ночи, сеньор Гильермо, — сказала Инес,оставляя бутылку на столе, — завтра у меня будет трудный день.

С этими словами она вышла из комнаты. А он остался лежать всвоей постели, проклиная свое ранение и свою судьбу.

На следующий день состоялись похороны Альфредо. По желаниюдочери Альфредо и самой Инес покойного похоронили на семейном кладбищесемейства Контрерас. И Бернардо впервые увидел могилы отца, деда и мужа ИнесКонтрерас, осознавая, настолько дорогой и близкой была для нее родная асиенда унебольшого городка Эль-Фуэрте.

Вечером этого дня полицейские вновь допрашивали всех подряд,безрезультатно пытаясь найти хоть малейшее расхождение в показаниях многочисленныхсвидетелей.

Допрашивали всех, даже Инес Контрерас и Жоакина. Под конецследователи попросили разрешения допросить и Бернардо, посчитав, что тот могвидеть что-то со своего балкона. Но все их усилия была напрасны, убийца так ине был найден. По разрешению следователя Инес Контрерас, ее супруг — ГильермоУрбьета и врач Жоакин могли выехать в Мехико. А вот Доменику, заменившемуАльфредо, и всем остальным его людям запрещалось покидать территорию асиенды доокончания расследования.

Инес очень просто вышла из этого положения. Она вызвала изМехико частных детективов, которые должны были сопровождать женщину и ееспутников до аэропорта Мехико. В Гаване ей уже не нужна была никакая охрана.Там она была в безопасности. На Кубу не мог прилететь неизвестный убийца испокойно совершить свое преступление. Там царил больший порядок и меньшаяпреступность, чем в любой из латиноамериканских стран материка, не говоря уже окоррумпированности официальных лиц.

Рано утром кортеж автомобилей был уже готов. Пять частныхдетективов с мрачными лицами и в черных очках, прибывшие на асиенду,производили впечатление своим внушительным видом. Черные очки были явнозаимствованы у своих северных соседей и больше должны были произвестивпечатление на клиента и его готовность оплачивать все услуги детективов, чембыли необходимы в горных условиях. Но мексиканским частным детективам казалось,что очки придают им необходимую респектабельность, и они не расставались с нимидаже по ночам.

Инес в последний момент решила взять с собой и дочь убитогоАльфредо. Учитывая, что ее не было на асиенде в момент убийства, следователиохотно разрешили увезти и эту несчастную молодую женщину, потерявшуюединственного близкого человека во всем мире. Габриэла рано потеряла мать,умершую, когда ей было всего десять лет, и отец заменял ей обоих родителей.Принимая решение об отъезде, Инес подумала и о девушке, которую нельзя былооставлять на какое-то время одну.

В Мехико, куда они прилетели поздно вечером, опоздав на свойрейс, им пришлось переоформить свои билеты на следующий день и остановиться наночь в столичной квартире Инес Контрерас. Здесь было пять спальных комнат, иони разместились с относительным комфортом, если не считать удивленных лицЖоакина и Габриэлы, обративших внимание, что молодожены ночевали в разныхспальнях. Но, возможно, это отнесли за счет трудной дороги, так утомившей всехспутников Инес.

Детективы дежурили прямо в их просторной квартире, оставшисьна ночь только вдвоем. И хотя они смотрели телевизор и тихо переговаривались,впечатление какой-то таборной жизни было у каждого из ночевавших в эту ночь вдоме, и почти все плохо выспались.

Рано утром они быстро позавтракали и наконец поехали ваэропорт, чтобы вылететь в Гавану. В традиционном салоне аэропорта, где обычносидели пассажиры первого класса, их угощали кофе. За спиной Бернардо селкакой-то мрачный тип. Бернардо сначала недовольно несколько раз оглядывался, азатем даже отодвинул свою коляску от стула сидевшего. Тот, казалось, не обращалвнимания на беспокойство Бернардо, продолжая сидеть к инвалидной коляскенесколько боком. И только когда объявили посадку на их самолет, он встал и,быстро пройдя мимо Бернардо, уронил ему на колени небольшую записку.