Книга Безумный экстаз - Джо Гудмэн

— По-моему, Хьюстон уже что-то подозревает.

Этан медленно потянул за концы висевшее на шее полотенце и прищурился, устремив глаза в спину Мишель, направляющейся к стулу.

— Что подозревает? — спросил он.

— То, что я репортер, или по крайней мере мою связь с «Кроникл» — помимо того, что Дрю Бомон был моим спутником.

— Спутником? Мы же договорились называть его твоим женихом.

— Однажды Хьюстон стал расспрашивать меня, почему я не ношу кольцо, подаренное женихом в честь помолвки. Мне пришлось ответить, что официальной помолвки еще не было.

Этан тихо выругался.

— Что именно он говорил тебе сегодня? Только не увиливай!

— Кое-что серьезное, — отозвалась Мишель и под пронзительным, настороженным взглядом Этана пересказала беседу с Хьюстоном, в которой она больше молчала и слушала. Мишель не упомянула о физических угрозах, заострив внимание лишь на устных. — Он говорил намеками, — объяснила она, — угрожал, не указывая на определенные причины. Даже не знаю, зачем я передаю тебе все это. В ваших с ним угрозах слишком много общего — вероятно, ты сообщил Хьюстону, что лучше всего подействует на меня. Когда-то я поделилась с тобой страшным сном о падении в черную бездну, а сегодня Хьюстон угрожал мне вечным блужданием в руднике.

К этому времени Этан уже напрочь забыл про сон, но видел, что Мишель ничего не забыла и что угроза Хьюстона, возникшая явно по совпадению, перепугала ее. Он поднялся, открыл верхний ящик комода, вытащил платок и отдал его Мишель.

— Возьми, у тебя снова слезы.

— Спасибо. — Мишель даже не заметила, что плачет. Этан задумался о том, что произошло между вчерашним вечером, когда Хьюстон обвинил его в недостаточном внимании к Мишель, и сегодняшним днем, когда поведение самого Хьюстона приняло тревожный оборот. Неужели Хьюстон что-то узнал? Может, Ди сплела какую-то ложь про Мишель? Или же Хьюстон просто хотел запугать Мишель — на всякий случай?

Поднявшись, Этан положил руку на спинку стула Мишель, слегка коснувшись кончиками пальцев ее плеча.

— Мы оказались на перепутье, где ни один из нас не должен доверять другому, ни в коем случае не поддаваться слепой вере. Как бы мне ни хотелось сообщить тебе кое-что, я не могу этого сделать. Мой долг защищать тебя противоречит с желанием поведать тебе правду. Следовательно…

— Следовательно, я должна довериться тебе, — закончила Мишель. — Но когда я сделала это, ты лишь посмеялся. Когда я попыталась найти в тебе что-то хорошее и поверить этому, ты унизил меня, словно школьницу в пору первой влюбленности.

Сравнение оказалось удачным. Мишель тянулась к Этану, пытаясь обрести равновесие в своем шатком мирке.

Ее чувство к Этану было естественным, может быть, неизбежным. Этан напомнил себе, что в других обстоятельствах Мишель вряд ли уделила бы ему больше внимания, чем любому другому мужчине не ее круга.

— Нет, я не согласна, — продолжала она. — Я не собираюсь принимать каждое твое слово на веру. Тебе придется найти веские доказательства. — Она подняла голову, выжидательно глядя на Этана.

— Я не убивал Дрю Бомона. Мишель вздохнула и покачала головой.

— Этого мало. Время, когда ты мог признаться, упущено. — Она поднялась и сделала шаг в сторону, собираясь обойти Этана. Он преградил ей путь. — Так что же?

Этану хотелось обо всем рассказать ей. Он приоткрыл рот и прищурился, от чего морщины в углах глаз обозначились яснее. Все его тело напряглось — и внезапно расслабилось.

— Нет, — наконец произнес он. — Не могу. Я променял бы твою безопасность на возможность быть с тобой в постели. Мне казалось, что я эгоист, но, может, я ошибся.

В любом случае ты заслуживаешь большего.

Мишель смутилась, тронутая желанием, которое заставляло Этана открыть правду, и самоотречением, тут же вынуждавшим сделать шаг назад.

— Если ты расскажешь мне о чем-нибудь, чтобы вызвать доверие к себе, хоть о самой малости, разве это повредит тебе?

— Ты можешь по какой-нибудь мизерной и досадной оплошности выдать меня. Так не годится. Как бы я тебе ни доверял, его невозможно. Если ты выдашь меня, погибнешь.

— Натаниель Хьюстон — твой друг? — спросила Мишель, пристально наблюдая за Этаном.

Этан помедлил с ответом и наконец произнес:

— Хьюстон использует меня, чтобы получить то, что хочет. И я использую его по той же причине.

— И все-таки он твой друг? — Мишель не подозревала, каким умоляющим сделался ее взгляд. — Он нравится тебе, ты ему доверяешь?

— Нет — ни то, ни другое, ни третье. — Этан помол чал. — Ты это хотела услышать?

— Этого достаточно.

— Должно быть достаточно. Если бы я недооценивал Хьюстона, я рассказал бы тебе больше.

Мишель все поняла — Хьюстон представлял собой опасность, и Этан помнил о ней, а не о самом человеке.

— Достаточно, — повторила она.

За окном сумерки мало-помалу вползали в Мэдисон, скрывая силуэты гор. В домах на главной улице то тут, то там зажигали лампы. Этан задернул шторы. Мишель принялась выбирать шпильки из волос.

— Давай помогу, — предложил Этан.

— Хорошо. — Мишель убрала руки и. застыла в ожидании, глядя в лицо Этану. Густые ресницы отбрасывали тень на его глаза, но в их глубине мелькал блеск, который заставлял Мишель неподвижно сидеть на месте. Она трепетала внутри.

Этан остановился в нескольких дюймах от нее и поднял руки. Его пальцы пригладили пушистые короткие пряди на затылке. Он услышал, как Мишель затаила дыхание.

— Я напугал тебя, Мишель?

— Когда ты смотришь на меня вот так, — она покачала головой, не в силах договорить. Бессознательно Мишель склонилась к его руке и потерлась щекой о ладонь, — …я снова хочу тебя.

Этан ощутил, как тесно воздуху в легких, прежде чем смог сделать следующий вздох. Его пальцы перебирали волосы Мишель. Он вынимал шпильки, распускал густые жгуты волос, расправлял, гладил их. Шелковистые, кудрявые локоны медного, золотистого и рыжего оттенков струились между его пальцами. Подняв всю массу волос Мишель над плечом, Этан выпустил ее и зарылся в волосы лицом. Ее кожа на ощупь была нежной, атласной. Он пробовал ее вкус и упивался им. Ее руки обвились вокруг его талии, удерживая его, поглаживая обнаженную спину, слегка прикасаясь отточенными ноготками. Мишель провела ладонью вдоль позвоночника, остановила пальцы чуть ниже пояса джинсов и положила их на живот. Неловкими руками она принялась расстегивать пуговицы.

Губы Этана обжигали ее кожу, язык оставлял на шее влажные полосы. Этан нашел зубами мочку ее уха и осторожно сжал. Его губы метнулись вверх, коснулись виска Мишель и ощутили слабое биение пульса, скользнули по лбу, тронули ее тонкие брови, опущенные веки, изящный изгиб скул и достигли краешка губ. Рот Мишель требовательно и жадно приоткрылся. Она прижалась к губам Этана и дотронулась до них языком, не скрывая своих желаний.