Книга Охота на дракона - Трой Деннинг

– Ктандео послал нас за волшебным копьем, – между тем продолжала Садира.

– Я действительно растил копье, – уже мягче ответил Нок. – Но я не смогу дать его тебе.

– Почему? – воскликнула колдунья. – Оно что, не готово?

Нок поглядел через плечо на растущий посреди луга дуб.

– Оно готово… но ты его недостойна.

Решив, что хафлинг имеет ввиду недостаток физической силы – Садира и впрямь вряд ли смогла бы справиться с тяжелым копьем – девушка кивнула в сторону Рикуса.

– Это он должен использовать копье, – сказала она.

Нок окинул мула оценивающим взглядом и покачал головой.

– Чтобы бросить мое копье, требуется не только сила, – заявил он. – Цель должна быть ясной. Сердце – чистым. Без Ктандео этот мул промахнется.

– С чего это? – возмутился Рикус. – Нет такого копья, с которым я бы не справился!

– Но это тебе не под силу! – отрезал Нок.

– Ты даже не видел, как он сражается, – вмешалась Садира. – Откуда ты знаешь, справится он или нет?

– Я знаю, потому, что все вы висите на Камнях Пира, – ответил хафлинг, касаясь посохом бассейна под ногами Садиры. – Если бы вы были достойны копья Сердца Леса, вы бы здесь не оказались. Ваша кровь не стремилась бы наполнить эти бассейны.

– Камни Пира! – воскликнул Рикус, отчаянным усилием пытаясь высвободить руку.

– Но мы же пришли как друзья! – сказал Агис.

– Вы станете частью леса. Какой лучший подарок может принести в лес его друг?

– Анезка привела нас не для того, чтобы нас тут съели! – прорычала Ниива.

– Ошибаешься, – усмехнулся Нок. – Именно для этого. Вы ее подношение.

– Подношение! – вскричал Рикус, устремляя неверящие глаза на Анезку.

– Ты что, привела нас сюда за этим?!

Явно довольная собой Анезка только кивнула и ободряюще улыбнулась сраженному гладиатору.

– Я и мои друзья с радостью присоединились бы к лесу, – решила пойти на хитрость Садира. – Но, к сожаленью, сейчас это невозможно. Ктандео потому-то и послал нас за копьем, что оно жизненно важно для Тира.

– Почему важно? – нахмурился хафлинг.

– У Калака есть пирамида, сделанная из обсидиана, – пояснил Агис, не отрываясь, глядя на висящий на груди полурослика обсидиановый шар. – А еще у него есть обсидиановые шары и потайной ход, облицованный обсидиановыми плитами. Ты знаешь, что это означает?

– Догадываюсь, – печально покачал головой Нок.

Агис рассказал полурослику обо всем, что ему довелось подсмотреть в памяти Тихиана. А также о замысле короля наглухо запереть ворота Цирка во время финального боя.

Когда аристократ закончил свой рассказ, Садира спросила:

– Теперь ты дашь нам копье?

– Вы даже до меня не смогли добраться, – печально покачал головой Нок. – Как же вы рассчитываете остановить дракона?

– Дракона? – не веря своим ушам, переспросила Садира. – Мы же говорим о Калаке, а не… – девушка умолкла. Только тут до нее дошло значение сказанного Ноком. – Калак – Дракон? – ахнула она.

– Нет, нет. В мире немало драконов. Но Калак еще не присоединился к их числу.

– Но скоро присоединится, – закончила за него колдунья. Теперь она начинала понимать замысел короля. – Для этого-то он и строил свою пирамиду!

– Именно так, – согласился Нок. – Она необходима для окончательной трансформации.

– Значит, нужно нанести удар, пока трансформация не началась! – воскликнула Садира. Пока не поздно, дай нам копье!

– Я не могу дать копье тому, кто его недостоин, – снова покачал головой хафлинг.

– Но мы достойны! – крикнул Рикус. – Я победил в сотне с лишним боев! На Нока это заявление, похоже, не произвело никакого впечатления.

Тщетно Садира ломала свою и так раскалывающуюся голову в поисках доводов, способных убедить хафлинга.

– Если ты собирался помочь Ктандео в борьбе против Калака, – осторожно начал Агис, – то у тебя, вероятно, были основания опасаться за судьбу своего леса?

Хафлинг кивнул.

– Один дракон… тот, которого вы по глупости называете драконом с большой буквы, словно других и не существует… Так вот, один дракон уже предъявил права на Тир, как впрочем, и на все земли, простирающиеся от Урика до Балика. Если теперь появится еще один, то кому-то из них придется потесниться. Единственный путь – через кольцевые горы…

– И что это означает для моего леса?

– То же самое, что и для Тира: полное уничтожение. Перебравшись через горы, дракон уничтожит все живое на своем пути: и растения, и животных, и людей. Никого и ничего не спасется.

– Но почему? – воскликнул Садира.

– Убивая, драконы становятся сильнее, – ответил Нок. – И нет для дракона ничего более ценного, чем власть, чем сила – иначе они не были бы драконами.

Четверо путешественников не знали что и сказать. Нок тоже молчал, словно чего-то ожидая от них. Наконец, посмотрев в сторону башни, где кучей были свалены вещи и оружие путешественников, Агис сказал:

– Мы просим прощения, если наши подарки оказались недостаточно хороши. Мы просим их вернуть. Вместо этого мы готовы предложить наши жизни. Мы готовы отдать их на защиту леса.

– Мы должны остановить Калака до того, как он пересечет горы, – добавила Садира.

Нок задумался.

– Я все еще не уверен, достоин ваш подарок копья Сердце Леса или нет. Но сейчас мы это увидим…

Повернувшись к хафлингам, стоящим у него за спиной, вождь что-то сказал им на непонятном языке. С разочарованными лицами, полурослики отложили чаши и стали развязывать узлы на кожаных ремнях, освобождая пришельцев.

Когда все четверо оказались на земле, Нок повел их к серой гранитной башне. Увидев это, собравшиеся вокруг нее хафлинги заволновались. Они принялись что-то оживленно обсуждать, шумя и перебивая друг друга. Нок не обращал на них никакого внимания. Но когда он подошел к дубу – одна резкая команда, и на лугу стало тихо.

Взяв посох Ктандео в одну руку, Нок положил другую ладонью на кору могучего дерева. Он произнес несколько фраз на своем языке. Дерево задрожало, и пальцы хафлинга слились с корой. Медленно-медленно Нок засовывал руку все глубже. Вот она скрылась по локоть… Вот уже по плечо.

Закрыв глаза, Нок молча стоял рядом с дубом. Его губы были плотно сжаты, их уголки – чуть опущены, что придавало лицу полурослика суровое и печальное выражение. Нок стоял молча и неподвижно так долго, что Садира начала опасаться, не передумал ли он. Но вот хафлинг вздохнул, открыл глаза и что-то утешающе сказал дереву.

И снова дуб задрожал. Страшный, печальный стон вырвался из его сердца. С веток на людей посыпались листья. Девушке даже показалось, что кора дуба внезапно посветлела. Нок понемногу отступал от дерева… Вскоре он уже держал в руке толстое темно-красное копье.