Книга Последние сумерки - Анастасия Бароссо

Воронка коснулась краем Вячеслава и стала всасывать его внутрь убийственно-ослепительного сияния. Он не сопротивлялся. Только черные крылья-паруса вздрогнули, словно корабль снялся с якоря. Сложив руки на груди, он смотрел на нее, прощаясь.

– Нет!!!

Он намеренно давал ей шанс убить его.

– НЕТ!!!!

Но высвобожденная энергия не собиралась гаснуть. Напротив. Даже без усилий со стороны Юлии она все увеличивала силу и мощь, питая сама себя.

Юлия отчаянно ринулась вперед, в жерло сияющей воронки, которая уже почти полностью поглотила Вячеслава. Она видела муки боли, отражающиеся у него на лице, и постепенно тускнеющий взгляд. Нить мрака, исходящая от него, истончилась до предела и была почти не видна. Юлия влетела вслед за ним в слепящее сияние. И свет начал меркнуть у нее перед глазами.

– Прости… – услышала она еле слышный шепот.

– Прости… – полный муки вздох коснулся ушей Вячеслава.

Когда небо перестало полыхать черно-белыми грозовыми вспышками, Агафья и Матвей отважились выйти во двор.

Ни ангелов, ни демонов там не было и в помине.

На только что начавшей пробиваться сквозь весеннюю почву молодой траве лежали женщина и мужчина. Казалось, что они крепко спят. Дед подошел к ним и осторожно тронул мужчину за плечо. Тот открыл глаза. Потянулся, как после сна, и резко сел.

– Юль… А Юль… – позвал он.

Девушка приподнялась на локте и сладко зевнула.

– Ну и ну-у… – протянула она удивленно. – А где это мы… а?!

Агафья с Матвеем переглянулись.

– А вы что, милки, не помните, как сюда попали?

– Если честно, то нет, – помотал головой Вячеслав. – Я даже не помню, что мы уезжали из Москвы… Юль, а ты?

– Да и я не помню такого… – изумленно призналась она.

– Ну, тогда вам надо на трассу, – Агафья взмахнула морщинистой ручкой, указывая направление. – На попутке до станции доберетесь, а там на электричку…

– Спасибо вам… Извините, что потревожили.

Парень с девушкой поднялись на ноги, осмотрелись. Кругом, куда ни глянь, простиралась весна. Небо раскрылось перламутровой створкой бесконечной раковины.

– Вы поторопитесь, – забеспокоилась Агафья. – Только что ведь молнии сверкали и гром гремел, – она лукаво прищурилась, переглянувшись с Матвеем. – Того и гляди ливень хлынет!

Молодые люди ускорили шаги по направлению к воротам, ведущим из усадьбы к широкой дороге.

– Эй, молодежь! – окликнул их Матвей. – Деньги-то есть у вас на дорогу?

– Спасибо, должно хватить, – ответили они, по-честному проверив карманы.

Вскоре они вышли за ворота.

– Так это получается…

Матвей оглянулся на внушительных размеров дом, опоясывающий двумя крылами небольшой заросший пруд. Из трубы в весеннее небо поднималась уютная струйка светлого дыма.

– …ведь вдвоем мы с тобой тут остались, старый черт, – закончила за него Агафья. – Вот что получается.

– Так что ж с того? – заулыбался он. – Нешто, ангел мой, нам плохо вдвоем?

Они взялись за руки и пошаркали к крыльцу, загребая ногами весеннюю влагу. На пороге остановились, чтобы еще раз оглянуться на две удаляющиеся молодые фигуры. А потом направились сушить ноги у печки.

– Знаешь, Слав, – Юлия рассеянно улыбнулась Вячеславу, когда он взял ее за руку. – А спина у меня совсем не болит… Даже странно как-то…

Вместо эпилога

О Бусе – отце молодохо волхва,

о том, как он бился, врагов поражая,

Пел волхв Златогор.

Златогоровы гимны —

Воистину вы хороши!

Он пел, как Чегирь-звезда

Летела в огне драконом,

сияя светом зеленым.

И сорок волхвов-чародеев,

В стожары глядя, прозрели,

Что меч Яра Буса до Киева славен!

Русколань воевала с готами Германариха. В этой войне Германарих был убит, и его место занял его сын. В итоге многолетней войны Русколань была побеждена, а правитель Русколани Бус Белояр, последний выборный князь руссов, был распят готами. По одним источникам Бус, подобно Прометею, был прибит гвоздями к скалам на берегу Терека, а его приближенные были заживо зарыты-замурованы в скальном гроте. Это произошло в день весеннего равноденствия в 368 году…

Оставшиеся в живых князья разорвали Русь на множество мелких княжеств…

И это был рубеж. Конец эпохи Белояра – Овна и начало эпохи Рода – Рыб. Закончился Великий Год Сварога. И вот уже на Русь волна за волной идут иноземцы – готы, гунны, герулы, языги, эллины, римляне. Остановилось старое и начало вращаться Новое Коло Сварога. Настала Ночь Сварога, Зима Сварога. Даждьбог должен быть распят. И власть в начале эпохи переходит к Чернобогу. В эпоху Рыб происходит крушение старого мира и рождение нового.

В эпоху же Водолея, которая ждет нас впереди – Крышень изливает на Землю из чаши, наполненной медовой Сурьей, Ведическое Знание. Люди возвращаются к своим корням, к Вере Предков.

Теплый осенний вечер накрыл Барселону после на удивление жаркого даже для Испании дня.

Небольшой вечерний дождик прибил пыль к плиткам Рамблы словно только для того, чтобы легче дышалось. Туристы и сами каталонцы, измученные жарой последних дней, со вздохами облегчения высыпали на улицы города для встреч, любовных свиданий и просто прогулок по скверам, паркам и узким улочкам.

– Отец, ты уверен, что хочешь отдать мне его?

Обращение «отец» могло показаться странным постороннему наблюдателю, так как собеседник голубоглазого парня лет шестнадцати выглядел лишь несколькими годами старше его.

– Вполне.

Отвечавший кивнул, и густые темные волосы, взметнувшись, накрыли большие, кофейного цвета, глаза. Он привычным жестом отвел их в сторону и улыбнулся.

– Твоя мать хотела бы, чтобы он был у тебя.

Он снял с шеи холщовый мешочек и протянул его юноше. Тот, будто не веря своим глазам, взял его и, осторожно распустив завязки, извлек на свет продолговатый предмет, завернутый в кожу. Развернув сверток, юноша извлек из него старый, замысловато изогнутый нож.

– Спасибо!

Его взгляд не отрывался от ножа, хотя было понятно, что он уже не раз видел этот предмет и не однажды держал его в руках.

Темноволосый мужчина несколько грустно улыбнулся, а потом шутливо ткнул юношу кулаком в плечо.

– Но это не значит, что теперь ты будешь носиться по округе и пугать прохожих!

– Отец, ты же знаешь меня, – засмеялся светловолосый парень. – Прямо сейчас и сделаю это!