Книга Огненное сердце - Линда Ховард

Он сунул камень под рубашку и осторожно подул на то место, откуда взял его, чтобы вековая пыль поднялась и снова села. И стало незаметно, что недавно здесь что-то лежало. Совесть его даже не пикнула. Он ведь не грабил могилу, не уничтожал никакого археологического памятника. Если бы он нашел эту фиговину, будучи старателем, никто не возражал бы, чтоб он на ней заработал, а тут еще и жизнь их зависит от того, насколько хорошо он спрячет этот камешек… Дьявольщина! Да если вдуматься, то у него вообще нет другого выбора.

Он внимательно огляделся по сторонам. Любое сокровище, если оно тут есть, поставит их жизнь под угрозу так же, как и Царица. Но он не увидел ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. Ну и хорошо. Бен чувствовал бы себя уверенней, если бы смог получше обследовать храм, но он не хотел оставлять видимых следов своего посещения. Поэтому напоследок он уничтожил отпечатки своих сапог за гробницей.

Ему надо было возвращаться. Джиллиан будет ждать его и нервничать. Конечно, она не допустит, чтобы кто-то заметил ее беспокойство, но если решит, что он не торопится, то выскажет ему все без обиняков. Он улыбнулся, представив себе ее радость, когда он расскажет о статуях. Эти ее зеленые глаза наверняка засверкают, а на лице появится сосредоточенное восторженное выражение, которое и привлекало его, и сводило с ума, потому что он хотел видеть его на ее лице, когда он будет заниматься с ней любовью.

Он мечтал о том, чтобы она хотела его с такой же страстью, с какой стремилась восстановить доброе имя отца или искала древние кости и битые горшки.

На обратном пути он рассудил, что лучше не идти в лагерь с камнем под рубашкой. Алмаз был чересчур велик, Вместо этого он старательно завернул его в носовой платок и закопал в том же месте, где раньше прятал фонарик. Он достанет его, когда сможет лучше скрыть от чужих глаз.

Когда он вернулся, Джиллиан сидела перед своей палаткой. Она тут же подняла голову, но ничего не сказала.

— Где вы, черт побери, шлялись? — рявкнул Кейтс. — Сами же велели, чтобы никто не отлучался, не предупредив, куда идет.

Бен проигнорировал его и вместо этого обратился к Джиллиан:

— Я нашел храм.

Она вскочила на ноги, глаза ее полыхнули волнением.

— На что он похож? Он хорошо сохранился?

— Лапушка, — медленно ответил он, — это надо увидеть, чтобы поверить.

Все столпились вокруг, а Кейтс вцепился ему в руку.

— Что вы нашли?

— Храм, — повторил он. — Статуи. Такое вот барахло.

Губы Джиллиан беззвучно прошептали: «Статуи». Кейтс нетерпеливо дернулся:

— А что еще?

— По-моему, гробницу. Но никаких сокровищ и ничего на них похожего, если вас интересует именно это. — Ложь легко слетела с уст Бена.

Для Джиллиан отсутствие сокровищ не имело ровно никакого значения — чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на ее лицо. У нее был вид ребенка перед рождественской елкой. Он расхохотался и, подхватив ее на руки, закружил, спрашивая:

— Хочешь посмотреть? Если поторопимся, то успеем туда и обратно до темноты.

Не успел он произнести это, как она стала вырываться у него из рук, чтобы встать на землю.

— Мне понадобится фотоаппарат, — слова неудержимо лились, она не могла сдержаться. — И мой блокнот. Они у меня в палатке. Дай только мне взять их, и я буду готова…

— Ладно, ладно. Успокойся. Храм никуда не убежит. Я не устаю повторять тебе это, а ты все не слушаешь.

К храму отправились все, даже Дутра. На этот раз все работали мачете, чтобы расчистить себе дорогу и облегчить будущие прогулки.

— Какого рода статуи? — поинтересовался Рик. — Статуэтки?

Бен подумал, что интересно, на что Рик надеется: может, он рассчитывает найти статуэтку вроде Оскара, только из золота?

— Нет, они довольно большие. Вырезаны из камня.

— А-а… — Разочарование Рика было очевидным.

— Я там особо не рыскал, — сказал Бен — Может, там и есть что-нибудь малой величины в боковых залах, но я ничего такого не заметил.

«Господи, — взмолился Бен, — пусть там ничего маленького не будет».

Когда они приблизились настолько, что могли различить колонны, Джиллиан прикусила губу, чтоб не ахнуть. Она стояла так близко от Бена, что он почувствовал, как ее трясет. Обняв за талию, он притянул ее к себе поближе.

Висенте разрубил своим мачете лианы, закрывавшие вход, и они упали к его ногам, свернувшись кольцами, как зеленые змеи. Теперь дневной, свет проникал в зал, но все равно Бен включил фонарик, приглашая Джиллиан внутрь. Остальные нетерпеливо последовали за ними.

Ом медленно провел световым лучом по десятифутовым фигурам. Джиллиан вцепилась ему в руку, впилась ногтями в кожу. Она не могла выговорить ни слова, ее потрясенный, неверящий взгляд был прикован к статуям.

Пепе и Эулогио окаменели, лица их застыли при виде каменных воинов, в их памяти ожили слышанные когда-то полузабытые древние легенды.

Долгую минуту все молчали, пораженные необъятностью зала, мрачным покоем безмолвных каменных стражей. Даже Рик, ничего не уважающий и не интересующийся древними культурами, казалось, почувствовал что-то… какую-то торжественность, что ли. Не было и намека на какую-то опасность. Скорее, было ощущение, что они вторглись в некое священное место, где должен царить покой.

Жоржи подошел к подножию одной из статуй и, подняв голову, уставился на нее. Затем нерешительно протянул руку и коснулся камня.

— Кто они? — прошептал он наконец, и в его голосе прозвучали удивление и любопытство. Но хотя он задал вопрос еле слышно, огромное пространство зала подхватило звук и усилило его, так что слова ясно услышали все.

Джиллиан, все еще дрожа, прислонилась к Бену.

— Я думаю, что это… амазонки, — проговорила она тоном, полным изумления и недоумения, словно сама себе не веря. Бен понимал, что она чувствует. Он сам еще не вполне оправился от первого впечатления после встречи с ними.

А у нее все кружилось и мешалось в голове, она старалась оценить увиденное со всех сторон и понять, что может значить существование этих статуи. Откуда взялись здесь, в южноамериканской сельве, эти женщины-воительницы? Ведь амазонки были всего лишь древнегреческим мифом, и не более того. Считалось, что они представляли собой племя воинственных женщин, которые раз в году сходились с соседним племенем мужчин, чтобы произвести на свет потомство. В троянской войне они сражались на стороне Трои. Не было найдено абсолютно никаких доказательств того, что они существовали в действительности. Так же, как в истории с Атлантидой. И то и другое считалось мифом.

И вот… они были перед ней. В таком месте, где не было никаких оснований их разыскивать. Как могла мифология Древней Греции достигнуть этих глубинных мест, где были целые племена, до недавнего времени никогда не видевшие белых людей и не соприкасавшиеся с чужой культурой? Как могло случиться, что эти статуи изображают героинь греческих мифов? Или же это случайное сходство? Возможно, племена воинственных женщин существовали когда-то на обоих континентах?