Книга Осколки бури - Кира Измайлова

– Ешьте, – сказала мне Фергия, когда я не без труда выбрел на веранду и упал на стул. – Вам понадобятся силы.

От запаха пищи меня тошнило, но она была права: силы мне пригодятся. Хотя бы для того, чтобы разыскать эту тварь, Дженна Дасса, и убить с особой жестокостью, и не важно, что станется со мной самим…

Смотреть в ту сторону, где недавно стояло зеркало, я опасался. От пальм и следа не осталось, песок сплавился в стекловидную массу, и этот блестящий язык тянулся далеко в пустыню. Если бы Лалира меня не удержала, я действительно выжег бы Проклятый оазис и, может, умер бы сам. Но нет, нет! Я понимал, что умирать мне еще рано: меня ждала месть. Не знаю, сколько лет или даже веков понадобится для того, чтобы разыскать Дженна Дасса, но я не отступлюсь, я стану его тенью и однажды, когда он решит, будто победил… Вот тогда я и возьму его за горло и выдавлю из него последнее подобие жизни, чтобы он больше никогда ни с кем не сумел устроить… вот такое…

– Если вам так нравится гнуть ложки, Вейриш, я не возражаю, но покупайте их сами. Или ешьте руками.

Голос Фергии отрезвил меня. Нет смысла впадать в ярость сейчас, когда врага рядом нет. Да и когда появится, лучше держать себя в руках, иначе может выйти, как в этот раз.

Но прежде, чем заняться этим делом, нужно было завершить другое. Главное для меня.

– Фергия, неужели от Аю действительно ничего не осталось? – с трудом выговорил я.

– Посмотрите на свою руку, – сказала она, и я посмотрел. – Нет, на другую! Видите?

Я видел – под кожу мне будто влили расплавленное золото, и оно застыло причудливыми потеками.

– И у меня, – она показала руку. – Больно было – не передать! И этот браслет из волоса змеедевы… Он вообще не должен быть видимым, помните? Так вот, даже он расплавился, и я не представляю, можно его теперь снять или нет и действует ли он по-прежнему.

– Понимаю, – сказал я. – Раз так, то человеческое тело…

– Обратилось в прах.

Значит, я не смогу попрощаться с ней. Не смогу дать настоящее погребение как подобает… Хотя нет, погребение вышло правильным – Аю жила ярко, так же и сгорела! Но я хотел увидеть ее еще хотя бы раз, хотя бы неживой, попросить прощения за глупость свою, самонадеянность, за то, что слушал и не слышал, поблагодарить за то, что спасала мою дурацкую, никому, кроме нее, не нужную жизнь год за годом… Спасла. Только зачем?!

– Вейриш, – сказала Фергия, когда меня перестало трясти от беззвучных рыданий. За что я был ей искренне благодарен, так это за то, что не пыталась утешать. – У меня есть кое-что для вас. Аю оставила мне, потому что вы способны потерять даже алефанта в оазисе с одной пальмой, так она сказала. Держите. Читайте, я пока пойду посмотрю, не нужно ли помочь Лалире – сад все-таки здорово обгорел, а она совсем выдохлась…

Я развернул письмо. Оно было порядком измято – наверно, Фергия не один день носила его при себе.

«Пусть Эйш читает внимательно», – почерк Аю я узнал с первой же буквы. Она не любила писать, да и нужды в этом особой не было, с кем ей переписываться? Слугам записки писать, что ли? Так они почти все неграмотные, им проще на слух запомнить, что велела купить хозяйка… Словом, практики у Аю почти не было, почерк так и остался неровным, ученическим, но я видел, как она старалась, выводя слова, пускай даже и с ошибками. Не важно, главное, чтобы я понял смысл.

«Аю любит Эйша, – писала она. – Сначала было не так. Аю просто обещала: Эйш был хороший, он сказал, что спасет Флоссию в обмен на Аю, и сделал, что обещал. Эйш всегда был добр, и Аю стала его любить. Сначала как друга, потом как мужа. Эйш самый лучший муж, какого только можно пожелать. Только очень ленивый. Не в постели».

Я невольно засмеялся и зажал себе рот, чтобы никто не услышал. Хотя тут и не было никого, кроме Фергии и Лалиры, а что толку их стесняться?

Зачем Аю писала это? Я ведь прекрасно понимал, что не могла она влюбиться в меня с первого взгляда: чтобы ашшу да не разглядела, что я собой представляю? Это я, как все драконы, увидел и решил – Аю должна быть моей. Если бы Флоссия ее не отдала, я бы у нее под забором поселился и сделал все, чтобы убедить или Аю сбежать со мной (что маловероятно), или хозяйку – продать-таки ее, или действительно выкрал. В последнем случае, полагаю, Флоссия или сама бы устроила мне внушение, или позвала на помощь дядю Гарреша, уж не знаю, что хуже…

Но сложилось так, как сложилось: я в самом деле выполнил обещание, собрал всех, кого только сумел дозваться… не без помощи дяди, конечно. Без нашей помощи Флоссия могла и не выжить на том пустынном островке, молчу уж о Лаурине – его буквально с той стороны вернули. Жаль, я не понял, как именно, а потом забыл расспросить… Да и чем бы мне это помогло? Аю умерла почти мгновенно, я просто не успел бы… А вдруг бы успел?…

Неизвестно… Но, главное, Аю все-таки меня полюбила, пускай на это ушли годы. Притворства в ней не было: уж его-то я прекрасно вижу! Да и не стала бы ашшу лгать – от лжи сильно изменяется внутренний огонь и прорицания становятся неточными, искажаются и порой приводят тех, кому были высказаны, к большой беде.

«А может, – подумал я, – если бы Аю осталась у Флоссии, все было бы иначе? Я со временем успокоился бы, а она… она росла бы вместе с Фергией, и, уверен, вдвоем они заставили бы Арастен ходить ходуном! Хотя Фергия и одна неплохо справлялась, судя по всему…»

Я ведь хотел поступить по-рыцарски, когда явился сообщить Аю о том, что ее хозяйка жива, хотел сказать – не стану неволить, возвращаю тебе слово… Но не смог, схватил ее – и умчал прочь.

Оставь я Аю в покое, меня, скорее всего, уже не было бы в живых, зато она жила бы, совсем иначе, нежели в Адмаре, не любимой женой, а рабыней, и вряд ли Флоссия взялась бы ее лечить… Да что толку гадать о неслучившемся!

«Не в постели, – перечитал я. – Там Эйш старался. Аю тоже старалась, чтобы детей не было».

Не поверив глазам, я на всякий случай их протер, но слова никуда не делись с бумаги. Что за…

«Аю не знала, почему так. Видела, что нельзя – будет большая беда. Какая и почему – не понимала. Эйш может злиться на Аю за это, ведь он хотел детей. Пускай злится, он прав: Аю поступила плохо. Но Аю не могла объяснить, почему делает так. Эйш все равно бы не поверил».

Нет, она не угадала, я не злился, я был в растерянности. Как же ей все эти годы удавалось уберегаться? Хотя… Шуудэ, которых сама же Аю присылала ко мне, заявив, что утомилась от моей страсти, – они приходили очень вовремя. Уж наверно, ашшу способна провидеть на краткий срок и узнать, в какой день лучше не сходиться с мужем, чтобы не зачать. А может, Аю знала и какие-то другие способы, хотя откуда бы? Вряд ли запомнила от бабушки, а здесь подруг у нее не было. Хотя те же шуудэ много чего знают, да и старая сплетница Фиридиз может рассказать что-нибудь интересное: уверен, у Аю хватило бы хитрости и терпения выведать у нее какой-нибудь народный рецепт.

Я и внимания не обращал на такие мелочи! С Аю мне было хорошо, но шуудэ вполне годились для разнообразия, я даже радовался, что жена не ревнует к ним… Еще бы она ревновала…