Книга Игра в классики - Хулио Кортасар

в слезах, да, да, не отрицай, в слезах, потому что кому-

улиц и даже прохожих; на месте прежних пыльных пус-

то там отрубили голову, и ты крепко обнимала меня,

тырей были разбиты парки дивной красоты, высились

спрашивала, где я был, но я не говорил, потому что

элегантные особняки богачей, тянулись ряды много

Лувр — это была непосильная нагрузка, я не мог ходить

численных магазинов с большим выбором товаров, не

туда с тобой, твое невежество могло бы испортить мне

хуже, если смотреть на витрины, чем в Париже или

удовольствие, бедняжка, на самом деле вся вина за то,

Лондоне, наконец появилось множество прекрасных те-

что ты читаешь подобные романы, лежала на мне, я был

атров любого жанра, рассчитанных на все вкусы и ко-

эгоистом (на месте прежних пыльных пустырей, это

шельки. Все это, а также прочие изменения, которые я

ладно, а я вот думаю о площадях провинциальных го-

позже заметил в обществе, убедили меня в том, что на

родков, об улицах Риохи[402] в сорок втором, о горах, кото-

ша столица сделала резкий скачок вперед со времен

рые в сумерках становятся фиолетовыми, и о счастье,

68-го года, правда, казавшийся скорее произвольным и

которое охватывает тебя, потому что ты один на краю

не похожим на поступательное движение вперед, когда

света, и о прекрасных театрах. О чем толкует этот

люди знают, что делают; но от этого происшедшие из-

тип? Он только что упомянул Париж и Лондон, он го-

менения не стали менее реальными. Одним словом, на

ворит о вкусах и кошельках, видишь, Мага, ты видишь,

меня пахнуло европейской культурой и благосостояни-

он обводит ироническим взором все то, что тебя волно-

ем, и даже рынком труда.

вало, ведь ты была убеждена, что борешься с невежест-

Мой дядя был в Мадриде крупным агентом по про-

вом, читая книгу испанского писателя с его фотогра-

дажам. В былые времена он занимал важные государ-

фией на обложке, он говорит о дуновении европейской

ственные посты: был генеральным консулом; потом ат-

культуры, а ты убеждена, что подобное чтение поможет

таше в посольстве; позднее, в результате женитьбы, он

тебе понять микро- и макрокосмос, не успевал я войти

оказался при дворе; одно время он служил в министер-

в комнату, как ты доставала из ящика своего стола, —

стве финансов, при поддержке и покровительстве Бра-

ведь у тебя был рабочий стол, в обязательном порядке,

во Мурильо,[403] и наконец интересы семьи побудили его

хотя я никак не мог понять, какую такую работу ты

поменять жизнь вольного труженика, полную надежд и

можешь держать в этом столе, — так вот, ты доставала

приключений, на непритязательность гарантированной

томик стихов Тристана Л’Эрмита, например, или науч-

зарплаты. Он обладал умеренным честолюбием, был

ный труд Бориса Шлецера[404] и показывала мне с нереши-

прямолинеен, активен, неглуп и имел множество свя-

тельным и в то же время самодовольным видом чело-

зей. Он занялся проталкиванием самых различных во-

века, который приобрел нечто совершенно замечатель-

просов и вскоре уже мог поздравить себя с тем, что вся

ное и собирается немедленно приняться за чтение.

эта кутерьма стала приносить свои плоды, а дела, по-

Невозможно было заставить тебя понять, что так ты не

ложенные под сукно, сдвинулись с места. На это он и

добьешься ничего, что есть вещи, которые надо делать

жил, несмотря ни на что, вытаскивая на свет божий

вовремя, не раньше и не позже, и каждый раз ты, всегда

сделки, пылившиеся в архивах, давая ход таким, кото-

такая веселая и беспечная, доходила чуть ли не до от

рые залежались в столах, указывая, по мере возможнос-

чаяния, а твою душу, словно облако, заполняла расте-

ти, дорогу тем, кто заблудился в пути. Ему пригодились

рянность. Давая ход таким, которые залежались в сто-

дружеские отношения с людьми из той и из другой

лах, нет, со мной ты не могла на это рассчитывать, твой

партии, а также высокие посты, которые он занимал в

стол — это твой стол, я его для тебя не ставил, и я его

государственных учреждениях. Для него не существо-

у тебя не отбирал, я просто смотрел, как ты читаешь

вало закрытых дверей. Можно было подумать, что

свои романы и разглядываешь обложки и картинки во

швейцары в министерствах обязаны ему жизнью, с та-

всех этих книжках, а ты ждала, что я сяду рядом с

кой сыновней любовью они его приветствовали и рас-

тобой, и все тебе объясню, и подбодрю тебя, и сделаю

пахивали перед ним двери, как перед своим. Я сам слы-

все то, что женщина ждет от мужчины, чтобы он немно-

шал, говорили, будто он получил большие деньги, при-

го развязал ей тугой поясок на талии, и раз — взял бы

ложив руку к делу о шахтах и железных дорогах;

ее в оборот и заставил делать то, что считает нужным,

однако были другие дела, в которых его застенчивая

чтобы оторвать ее от вечного вязания пуловеров и не-

честность ему вредила. Когда я поселился в Мадриде,

скончаемой пустопорожней болтовни, болтовни ни о