Книга Дольмен - Михаил Однобибл

Оказалось, что у военкома пищит в том же ухе, что и у мэра, только пищать стало недавно, и Вася Казанский тоже записывал послания паскудника Эрехфея. Сверили записи – они оказались идентичными. Стало ясно: надо что-то предпринимать, причем незамедлительно, времени-то оставалось с гулькин хрен. Не верилось, конечно, что внеземной разум способен устроить землетрясение, но чем инопланетный черт не шутит! Сторожевой катер-то он потопил! Теплилась, конечно, надежда, что это совпадение, катер – не галера, но… совсем маленькая надеждишка. Пригласили начальника местного отделения ФСБ Куренного. В приватном разговоре выяснилось, что у того тоже пищит в левом ухе. Возможно, были и другие уши, принимающие сигналы… Но и втроем они могли теперь действовать. Каждого поодиночке можно было снять с поста и отправить на лечение, но не всех же сразу! Эпидемия шизофрении – что-то про такое никто не слыхивал! Срочно сделали полный врачебный осмотр троих «связников», но ни томография мозга, ни энцефалография, ни придирчивый осмотр ушей ничего не дали. Ответ был один: без патологии. Никаких посторонних предметов в головах чиновников также обнаружено не было. Доложили о том, что происходит, вышестоящему начальству. Совместными усилиями военных, ФСБ и МВД был разработан план операции под кодовым названием «Мышеловка», одобренный на самом верху. Приступили к выполнению.

Подводная лодка, прибывшая из Севастополя, скрытно прочесывала воды. Безрезультатно. Со спутника сделали снимки морской поверхности и морских глубин. Но ничего подозрительного на этих снимках также не обнаружили. Одно только насторожило: напротив побережья Абхазии было выявлено какое-то темное овальное пятно длиной в километр и шириной в сто метров, но потом выяснилось, что это разлившаяся из танкера нефть. Прибыли военные корабли с ракетами дальнего и ближнего действия. Ракетные установки стояли и в порту. Летали военные вертолеты. Пытались запеленговать внеземное устройство в то время, когда оно выходит на связь, но ничего из этого не вышло.

Маяк стоял на молу, далеко выдававшемся в море, рядом были порт и отремонтированное к Олимпиаде здание морского вокзала, с узкой, как игла, башней. На маяке установили камеры слежения. Роль сыра в мышеловке должна была сыграть гражданка Лопатина, восемнадцати лет, находившаяся под следствием, – за обещанную свободу она согласилась постоять одну ночь привязанной к маяку. Опасности никакой нет, уверяли ее. В чем были уверены сами. По команде глубинными бомбами должны были уничтожить объект, следили отовсюду: и со спутника, и с подводной лодки, и с вертолетов, и с берега. Не знали, чего ждать, но все и вся были наготове. Эрехфей не появлялся. Владимир Антонович вместе с военными, фээсбэшниками и полицейским руководством, которое также посвятили в детали операции, всю ночь просидел на маяке, сверху поглядывая на рыжую девицу, которая маялась на выступе, у подножия маяка. Привязана она была так, на честном слове. Девица то просила покурить – и ей бросали сверху пачку сигарет и зажигалку, пачку она поймала, а зажигалка упала в море, и девица стала ругаться по-черному, кто-то бросил ей еще зажигалку, на этот раз Лопатина поймала «огонек» и принялась курить, бродя на своем поводке, как собака у будки. Только вот что она охраняла? Город, что ли? Потом девица стала кричать, что замерзла, пускай кто-нибудь спустится к ней – и даст куртку. Военком бросил сверху свою. Старались соблюдать конспирацию. Пытались создать видимость, что девица у маяка одна-одинешенька. Да разве этих инопланетян проведешь?!

Под утро мэр прикорнул в уголке, и как раз в этот момент послышались взрывы глубинных бомб, потом раздался гул, маяк качнулся, как пизанская башня, но устоял. Поднялась гигантская волна, так называемый девятый вал, и обрушилась на стены маяка, достигнув почти середины его. Этой волной и смыло рыжую девицу, будто ее корова языком слизала. Оказалось, засекли нечто вроде плавающего острова, который приблизился к порту, ударили! Попали! И не раз попали! Но, тем не менее, Эрехфей, если это был он, ушел. Потом уже узнали, что сразу после ударов бомб, с интервалом в две-три минуты, произошло землетрясение, эпицентр которого был на дне моря, в трех километрах от берега.

Вечером из левого уха Владимир Антонович Расторгуев извлек следующее послание мерзавца: «Всякую ночь млада девица привязать маяку железные рыбы железные птицы все люди уйти другой раз море придет город слушать меня Эрехфей». Аналогичные послания получили военком и начальник местной службы безопасности.

И вот городское начальство весь следующий месяц занималось унизительным сводничеством. Да еще каким: инопланетный маньяк пользовался земными девицами – и больше от них не было ни слуху ни духу. Это было чудовищно, чудовищнее не придумаешь, но что поделаешь: до тех пор, пока не изобретут, как извести внеземной разум, приходилось выставлять девиц. Брали девушек оттуда же, откуда и в первый раз: из тюремного изолятора, из приемника-распределителя, все юницы – проститутки самого мелкого пошиба, наркоманки, воровки, бродяжки, пьянчужки. Контингент был, конечно, специфический, но все равно жалко! Наши же девчонки! Конечно, они бы и сами через пару-тройку лет отбросили копыта. Но прикладывать к этому собственную руку в высшей степени неприятно. Не утешало даже то, что делается это из государственных соображений. Что будет, если страна потеряет еще и этот кусок побережья! Мало того, что только-только Крым вернули, а теперь вдруг без черноморского побережья Кавказа останемся! И из-за чего, вернее, из-за кого! Из-за какого-то иноземного сексуального маньяка, засевшего в смрадных глубинах моря. Девиц ночью привязывали к стене маяка – и оставляли, накатывала волна – и от девицы оставалось мокрое место. Конечно, все это время не сидели сложа руки, скрытно изучали этого Эрехфея, когда он являлся за очередной жертвой, чтобы обнаружить слабые места, чтобы знать, куда ударить. Вначале думали, что имеют дело с гигантской подводной тарелкой, внутри которой засели инопланетяне, потом выяснили, что, скорее всего, это никакая не тарелка, а сам инопланетянин и есть, таких вот не маленьких размеров. Откуда он только свалился на их головы, половой гигант?! Небось свои же, инопланетяне, сослали маньяка на землю: вроде как в морскую тюрьму, а они тут расплачивайся!

И вот, когда дело подходило к концу: кажется, обнаружили наконец слабое место этого подонка, и оставалось только выбрать наиболее подходящее оружие, чтобы покончить с ним, внеземной разум, весь месяц молчавший, – а что бы он, «спасибо», что ли, выпикивал за поставляемых девиц-то, – вновь вышел на связь.

В послании, которое пришло главе города, а также двум прежним получателям, говорилось следующее: «Летающий юноша девочка-лебедь заточить один глаз четыре копыта уничтожить три дни иначе море идет город Эрехфей».

«Совсем с катушек слетел, змей! – говорил военком. – Кончать с ним надо, и все! Чего тут рассусоливать! Распоясался, хуже некуда! Сколько можно плясать под его дудку! Атомной боеголовкой в подлеца – и дело с концом! А то разду-умываем, что скажет Америка! Речь идет о безопасности страны! Сколько бы они думали, если бы у них под носом завелась такая пакость?» – «Оно, конечно, так, – кивал осторожный начальник ФСБ. – Но надо каплю подождать. Мне сегодня звонили оттуда, – ткнул пальцем в небо, – сказали потерпеть еще малость, скоро избавимся от твари. А пока нельзя ни в коем случае его раздражать. Придется выполнить требования».