Книга Волонтер: Нарушая приказы - Александр Владимирович Шувалов

Трехмачтовая шхуна летела на всех парусах. Легкий ветерок гнал ее по Средиземному морю к берегам Италии. Золотарев, чтобы не скучать в обществе математика, а француз оказался занудой, ходил по палубе и наблюдал, как шкипер вел корабль. Увы, но в английском порту не оказалось ни одного корабля, что направлялся в Россию. Откладывать отъезд с острова было уже поздно, тем более что граф слово дал ученому, что они отправляются в Московию, ничего страшного, что им придется ехать в Италию. Затем Австрия, Трансильвания, Карпатские горы и наконец Украина, а там и до Москвы рукой подать.

Вот и сейчас плывя на шхуне, Андрей вспоминал свой последний день на английской земле. Капитан с бутылкой рома в руке, минут пять их разглядывал. Сначала пристально рассмотрел де Муавра. Темная одежда: кафтан, камзол и короткие до колен штаны. Белая рубашка, чулки. На ногах туфли с бронзовыми пряжками, на голове остроконечная, как у голландцев шляпа. В правой руке сундук. Затем перевел взгляд на эстонца. Серый кафтан, треуголка на ногах сапоги с огромными раструбами. Где-то он его видел, но вспомнить никак не мог. Прозрение произошло, когда граф потянулся к шпаге.

– Так, это вы вчера сняли мою шхуну, – проговорил он, – чтобы добраться до Италии.

– Я.

– Ну, тогда проходите. Сейчас отправляемся.

Когда вошли в каюту, Андрей заметил, что лицо у француза было «кислым», тот словно лимон проглотил. Видимо не ожидал, что придется добираться в дикую Московию вот так.

«Если сейчас передумает, – подумал Андрей, – не расстроюсь».

Вечером, после того как договорился с пьяненьким шкипером в пабе насчет поездки, Золотарев вдруг задумался, а нужен ли в России математик, да еще к тому же теоретик? Ответ был пока один – НЕТ! Петру требовались практики.

Но математик не передумал.

Каюта оказалась небольшая. Из мебели два гамака, в которых Андрею с непривычки первые две ночи спалось очень плохо. Когда он не выходил на палубу, они частенько беседовали. Вот только разговоры сии вызывали у Золотарева скуку. Поэтому между беседами эстонец выходил на палубу.

Как-то вечером в их каюту заглянул капитан. Он был трезв.

– Кто из вас двоих умеет играть в шахматы?

Оказалось что оба. Андрей вспомнил свои шахматные партии в первый год своего пребывания в восемнадцатом веке, и решил попытать счастья в этой игре еще раз.

– Ну, раз оба, – молвил шкипер, – так может сыграете со мной, по очереди?

Прошли в каюту капитана. Только сейчас Золотарев понял, что большая часть денег, вложенных в корабль, находилась именно здесь. Удобная кровать, стол, который сейчас был превращен в шахматный, книжный шкаф, по всей видимости шкипер любил иногда коротать время перечитывая романы (среди фолиантов Андрей заметил томик Сервантеса), в углу стоял небольшой сундук. Что в нем – одному богу известно, вполне возможно и деньги, а может быть инструмент наподобие того, который в свое время купил в Голландии царь Петр.

– Ну, кто первый? – поинтересовался шкипер.

Андрей посмотрел на математика.

– Можно я, граф? – спросил тот.

Золотарев сообщил, что подождет. Он отошел к шкафу и стал разглядывать книжки.

– А вы любопытны, – заметил капитан.

– Не без этого греха, – признался Андрей.

– Ну, это не грех, – молвил капитан, – если есть желание можете взять почитать, но как только прибудем в порт вернете.

– Увы, но в гешпанском я не силен.

– Досадно, – вздохнул шкипер, – а так может обсудили бы «Дон Кихота».

– Если есть желание, то можно обсудить. Я читал его в русском переводе.

Шкипер удивленно посмотрел на Андрея. Вполне возможно, проскользнула мысль у эстонца, что роман Сервантеса на русский язык не был еще переведен.

Между тем началась партия в шахматы. Белыми играл де Муавр. И как говорится: белые начинают и выигрывают. Математику удалось с легкостью обыграть морского волка. Тот даже насупился, недовольно посмотрел на Абрахама, потом повернулся к Андрею и произнес:

– Мне нужно отыграться. Вы не возражаете?

Мог ли Андрей возражать? Да нет конечно. Сядь Золотарев сейчас на место де Муавра, так от него и косточек не осталось бы. Чувствовалось, что сошлись два знатока. Вполне возможно, что постоянные вычисления курса по звездному небу и различным приборам развили мозг капитана до такой степени, что будь он в другой ситуации то давно бы стал ученым – математиком. Но вино сделало свое грязное дело – перед Абрахамом Де Муавре тот выглядел младенцем.

Теперь черными играл математик. Слон туда, ферзь сюда, рокировка. Вот уже и фигур на доске меньше, да и выбора ходов побольше. Шах, шах. И вот на доске у де Муавре слон и король, а у шкипера один король.

– Пат. – Проговорил капитан, оставшись в какой-то мере довольным таким исходом.

Он выставил шахматные фигуры на доске и обратился к Андрею:

– Теперь вы, граф.

Андрей сел. Играли долго, да и то, перед каждым своим ходом Золотарев долго думал. Рассчитывал, прикидывал, старался угадать и в итоге все равно проиграл.

– Может еще партию? – поинтересовался шкипер.

Отказать было неудобно. Потом уже в своей каюте, де Муавре, когда они остались наедине сказал:

– Теперь вам, граф, придется постоянно составлять ему компанию.

В чем-то математик был прав. Вряд ли шкипер согласился бы играть в шахматы с заведомо сильным противником. Оставалось надеяться, что тому наскучит и он переключится на де Муавре. Все-таки победа над равным, и даже более сильным приносит куда больше удовольствия, чем избиения младенца, коим был Андрей.

Вот и приходилось, пока плыли до Италии, то бродить по палубе наблюдая на море, то играть в шахматы, то слушать математика. На пятый день пребывания на шхуне, шкиперу наскучила игра Андрея и он пригласил в соперники Абрахама. Эстонец решил воспользоваться выпавшей возможностью, чтобы предаться воспоминаниям.

Вот только вспомнился вдруг приезд Юрия Квятковского, когда тот доставил ему из Санкт Петербурга патент майора…

Числа десятого сентября тысяча семьсот четвертого года, дверь в кабинет коменданта города Нарвы скрипнула. Андрей оторвал взгляд от чертежей крепости и посмотрел на вошедшего человека. На пороге стоял Юрий Квятковский. Темно-зеленый кафтан, белый вьющийся парик, в правой руке трость, в левой треуголка, на поясе шпага.

– Ну, старый друг, – проговорил начальник Преображенского приказа, – не ожидал?

– Не ожидал, – признался Андрей. – Какими судьбами?

– А, я брат по твою душу, – усмехнулся генерал, так что по спине Золотарева букашки пробежали, – да не боись, – проговорил тот, – государь прислал.

Квятковский кинул треуголку на стол. Плюхнулся в кресло, что стояло рядом, и вытащил из кисета трубку.