Книга Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

Честно говоря, перешагивая вслед за ним порог его каюты, находившейся, если верить моему пространственному чутью, где-то в голове у дракона, я подумывал, – уж не зажмуриться ли, дабы роскошь, случаем, не ослепила. Но не стал, и правильно: в личных покоях герцога ничего сверхъестественного не обнаружилось – его гостиная напоминала мой собственный кабинет. И, словно подтверждая завершение официальной части, Реналдо небрежно махнул рукой в сторону кресел, расставленных вокруг невысокого столика.

– Присаживайтесь, Ранье.

Я не заставил приглашать себя дважды и занял одно из глубоких кожаных кресел, а хозяин снял плащ и подошел к бару.

– Вина?

– Можно.

– Сигару? , – Да, вот это с удовольствием!

Выудив из бара пару небольших серебряных кубков с инкрустацией, объемистую бутыль, пепельницу и коробку сигар земного экспорта, он выложил все это на стол и занял кресло напротив. После чего мы разбились по интересам: он взялся за вино, я – за табак.

Проявив недюжинную сноровку, герцог успел откупорить бутылку и разлить вино быстрее, чем я закурил. Поднося зажигалку, я заметил, что на его лице вновь проявился отблеск выражения, подмеченного мной при нашей первой сегодняшней встрече.

– Вас что-то удивляет, Реналдо? – Мы были сверстниками, поэтому обращение по имени не считалось неуважительным.

– Да, – без раздумий ответил он. – Вы! Вы здорово изменились, а прошло-то всего две недели. Много тренируетесь?

– Да, столько я не вкалывал даже перед ответственнейшими поединками.

– Уж не собираетесь ли снова на ринг? Ваше здоровье!

Подняв кубки, мы выпили. Вино оказалось темным, густым, крепким и с прекрасным букетом. Я даже передумал затягиваться, дабы подольше сохранить его вкус.

– Нет, и не думал. Но надо поддерживать себя в форме, когда на тебе лежит такая ответственность.

Герцог не воспользовался удобным предлогом для смены темы и добродушно усмехнулся:

– А жаль! Вот было б смеху, если б вы снова вышли и всем им всыпали. А то слыхали нынешних чемпионов: во времена Грейвза, дескать, и приличных боксеров-то не было, нас то бишь; вот сейчас бы мы его враз…

– П…юки!

– Понятно уж! – без всяких шуток согласился он. – Я, между прочим, во – время оно тоже подумывал о карьере боксера, но вы меня опередили, и я туда уже не полез. Зря может, – как думаете? Представляете вашу встречу на ринге?

Вместо этого я представил себе Адриана Форбса, корпеющего с высунутым языком над заголовком: “Спешите видеть! Поединок двух сильнейших людей в Галактике!” – и рассмеялся:

– Денег можно было бы огрести больше, чем за всю карьеру боксера экстракласса.

– Пожалуй… Впрочем, еще не поздно!

– Вы серьезно? – недоверчиво переспросил я.

– Не знаю. – Он пожал своими каменными плечами, и я подумал, что развивать разговор в этом русле чревато. Мне доводилось испытывать на себе его силу, еще на Кертории, и я знал, что он превосходит меня настолько же. насколько я – всех остальных.

– Ну, мы могли бы вернуться к этому, когда все устаканится;

Теперь уже он использовал возможность и, налив нам еще по кубку, предложил:

– Давайте, Ранье, сделаем вот как. Я понимаю всю щекотливость дела, которым вы занимаетесь, поэтому не буду задавать вам никаких вопросов. А вы расскажете мне то, что сами сочтете нужным.

Это было вполне честное предложение, и я, естественно, не стал возражать. Более того, я выложил ему все, что знал. о смерти Вольфара, и то, что, по моим представлениям, могло ее касаться. Естественно, это заняло немало времени. К концу моего рассказа в ход пошла уже вторая бутылка.

И как ни удивительно, ко не похоже было, чтобы моя история очень уж его заинтересовала. Реналдо слушал внимательно, но и только. Оживился он лишь раз, когда я помянул предательство Коллинза, – грохнув кулаком о ладонь, герцог с исказившей лицо ненавистью процедил:

– Как похоже на Вольфара! Мерзавец – всю жизнь пытался чужими руками жар загребать!

Ну, по этому пункту у нас, надо заметить, возникло полное взаимопонимание. В остальном же Реналдо подвел итог довольно скупо:

– Значит, на Новой Калифорнии вам ничего толком узнать не удалось и вы собираетесь попробовать на Денебе. Но фактически все это лишь отвлекающий маневр, пошедший с подачи Принца. Ну, тут Его Высочество должен быть вам очень признателен – вы явно сорвали все планы его врагов. – Он чуть помолчал, а потом заключил без всякой личностной оценки: – В общем, ваша позиция мне ясна.

А вот мне, наоборот, многое становилось не очень-то понятным, и, пытаясь что-то прояснить, я осторожно поинтересовался:

– Простите, герцог, но у меня не сложилось впечатления, будто вы многое почерпнули из моего рассказа…

– Да, это так, – подтвердил он. – Разумеется, у меня есть свои люди в разведке Новой Калифорнии.

– Разумеется? – не выдержав, перебил я.

– Ну да. При моей профессии мне приходится содержать целую ораву осведомителей во всех мало-мальски стоящих сыскных организациях. – Герцог кисло улыбнулся и с неожиданной откровенностью заявил: – Знаете, Ранье, противный все-таки мирок, никакого понятия о чести! Но я вынужден играть по их правилам. Да что я, все мы вынуждены.

Я не стал спорить, хотя и не полностью разделял это мнение, а он сделал большой глоток из кубка и вернулся к заданной мной теме:

– Так что из донесений своих шпиков я в целом представлял себе, что у вас происходило. Многие детали, зачастую немаловажные, мне были неизвестны, но в принципе картину они не изменили. Тем не менее спасибо за откровенность!

– Не за что. – Я выдумывал какую-нибудь обтекаемую форму для следующего вопроса, потом плюнул и выложил напрямую: – Скажите, Реналдо, а вы следите за остальными?

– Стараюсь. Все друг за другом следят. Кроме вас и, может быть, Рагайна.

– Зачем? – против воли вырвалось у меня.

– Не могу вам ответить, – понимающе сказал он. – Нет доверия. Ждут предательства. Готовятся отразить удар. Любопытствуют – это в большой степени относится именно ко мне.

– Но это же бессмысленно!

– Бессмысленно. И рассказанная вами история – лучшее тому подтверждение. – Герцог вздохнул с выражением легкой грусти, не очень подходившим к его жестоким чертам. – Я понимаю, к чему вы клоните, Ранье. Не знаю ли я чего-то, что могло бы вам помочь. Нет, не знаю. Поверьте, знал бы – сказал бы без подсказки. К чему скрывать? Никто из них мне не симпатичен.

Признаться, я ему верил и даже собирался ему об этом сообщить, но не успел, ибо он продолжил свою мысль:

– Да, хороший пример абсурда. Все лезли из кожи вон, выкидывали на ветер миллионы, а настал момент, и что? Никто ничего не знает, ни к чему не готов, только смотрят друг на друга пустыми глазами да руки за спиной прячут, р „дабы не видно было, как они дрожат. Вас, герцог, я, разумеется, не имею в виду.