Книга Змей из райского сада - Елена Ларина

Сравнивать нет сил. Это совершенно неравноценный подход.

Если Федя преподнес мне необработанный кирпич с соседней стройки, то Чургулия одаривал меня гладкими, круглыми одинаковыми морскими камушками. И заслуги его в этом не было. Всю работу за него сделали волны. Ну а тот, о котором мне вспоминать запрещается, осыпал меня драгоценностями ручной работы. Изумруды и алмазы для них он добывал сам, сам гранил, да еще и выдумывал им оправу из чистого золота.

…Я не умела плавать до шести лет и ходила руками по дну. Мне казалось, что со стороны разницы никакой. Ноги плавают. Лицо по подбородок в воде. Кайф определенный есть. Я даже сама верила, что плаваю. А вот когда я погналась за надувным кругом, который отнесло ветром на глубину, то чуть не утонула. Неожиданно научилась держаться на воде и разницу почувствовала кардинальную.

С Мишутиным я ходила руками по дну.

* * *

— Знаешь, я думал, что ты совсем не такая, — с философским видом сказал мне Мишутин за завтраком. — Как ты зажигала в этой своей Америке! Мама не горюй! Я думал — веселая, никого не стесняется, знает, чего хочет. Да еще штуки железные такие потрясные делает. Значит, и с телом, и с головой все в порядке…

— А оказалось? — беспощадно прервала я его откровения. — Что-то не в порядке? С телом? Или с головой?

— А оказалось, что ты спокойная, что ли, какая-то… Стриптиз бы мне, что ли, когда-нибудь показала. Ты ведь умеешь… Мне после работы ничего больше и не надо. Шест тебе в спальне сделать?

— Знаешь, Мишутин, ты меня прости… — сказала я твердо. — Но если я твоих ожиданий не оправдала, то это не моя проблема. Это проблема того, у кого эти ожидания были. Я стриптизом больше не занимаюсь.

— Ну, не бесплатно, — заискивающе сказал Мишутин, — хочешь, я тебе буду за него премию выдавать?

— Я не продаюсь, Мишутин. Все услуги оказываю бесплатно. Не надо думать, что ты меня купил. Забудь это раз и навсегда. Это у тебя богатейские «задвижки». Надо пресекать их в корне, если хочешь остаться человеком.

— Ну извини, извини, Ева, — он опустил голову. Мне стало его даже жалко. — Все — забудь. Не хочешь — не надо.

— Мишутин, ты пойми, — сказала я честно и откровенно. И взяла его за руку. — У меня в жизни такое было… От человека, которого я любила, я сбежала. Последние два месяца я не жила. Я выживала. Я еще не собрала себя по частям. Я — инвалид. Ты подожди, Андрей, если можешь. А пока что в браке ты можешь рассчитывать на мою искреннюю дружбу.

— Евочка, девочка моя! Я разве что-то тебе говорю, — он растрогался чуть ли не до слез. Я давно заметила, что он чертовски сентиментален. — Лишь бы тебе было хорошо. Хочешь, я подарю тебе машину?

— Спасибо, Мишутин. Не надо мне машины. Знаешь, чего я на самом деле хочу?

— Все что хочешь! — воскликнул Мишутин, почувствовав себя в своей тарелке.

— Андрей! Мне как воздух нужна своя мастерская, кузня. Свой угол. Я без работы погибаю…

— Построим тебе кузню! Будешь сидеть и творить. А дом этот я хотел бы подарить тебе на свадьбу. Будешь в нем хозяйкой. Да ты уже давно в нем хозяйка… — Он кивнул в сторону моего портрета. — Делай здесь все, как хочешь. Хоть все переделывай по-своему. У меня квартира на Исаакиевской. Пять комнат. Евростандарт. А здесь я бываю не часто. Так что приложи ручки — устрой, как надо. Мне кажется, тебе, как художнику, это просто необходимо.

Мишутин с такой мольбой в глазах смотрел на меня, что я не стала отнекиваться. И потом на какую-то долю секунду передо мной промелькнуло видение, дежа вю — светлый дом, собаки, очаг, счастье. Что-то такое щемящее сверкнуло в душе и исчезло. Может быть, наше водолейское откровение? Значит, скорее всего — возьмусь.

— Ладно, Мишутин. За подарок — спасибо. Но если ты хочешь, чтобы я здесь жила, мне придется организовать грандиозные переделки. Работы тут — непочатый край…

— Работай, Ева! Прикинь, для начала, что бы ты хотела сделать, и напиши. Денег жалеть не буду. — Мишутин пытался заманить меня тем, что на его взгляд должно было мне понравиться. Ну что ж. Может, это и не совсем так, но определенный интерес я ощутила. И руки потихоньку начали чесаться.

— И еще, Мишутин, насчет свадьбы, — добавила я голосом, не терпящим возражений, и закурила сигаретку. Я уже давно поняла, что Мишутину нравится, когда я им командую. — Никакой помпы. Никаких ресторанов. Тихо. Скромно. В интимном кругу. Иначе ее просто не будет.

В работу я кинулась с головой. И отдыха мне было не надо. Перемена работы — отдых. Это я усвоила давно. В крайнем случае — перекур. Главное, не сидеть без дела. Ремонт и полная перепланировка — вещь небыстрая. Я подключила к работе Аю-Дага. Выпросила для него у Мишутина зарплату. И в свадебное путешествие решено было не ехать. Здесь мне было интересней.

— Гришка, работы море. Ты только посмотри кругом, — сказала я другу, показывая свои владения. — Только сначала забор этот паршивый снесем. Не могу жить, как в тюрьме. Построим кузню. Сделаем решетку кружевную, красивую. Сад. А финансирование прямое. Давай поработаем, как раньше, на пару. Может, чего и выйдет.

— Может, и выйдет… Только если ты будешь все время курить, — сказал мне Аю-Даг с пасмурным видом, вытаскивая у меня изо рта сигарету, — можешь об этом и не узнать.

— Только не надо меня учить… — занудно сказала я. — Видали мы таких…

— Хорошо… Придется шантажировать, — вздохнул он. — Будешь курить у меня на глазах, буду гасить твои сигареты об себя. Себя не жалеешь, так меня хоть пожалей! — Он скорбно на меня посмотрел. — Смотри, вот какой шрам останется!

— Иди в баню, Аю-Даг! Видела я твой шрам уже сотню раз. Лучше скажи мне, что с тобой происходит? Что ты такой понурый?

— С Ленкой поссорился, — нехотя признался Гришка. — Дура она все-таки. По уши деревянная.

— Из-за чего поссорились-то?

— Да… — он замялся. — Вообще-то, из-за тебя. Она своему дядьке всякого про тебя наплела, что ты, мол, замуж за деньги вышла. Я ей такого наговорил, чтоб она наконец поняла, что жизнь человеку сломала.

— Я тронута, — мрачно сказала я и вынула из пачки сигарету. Потом посмотрела на несчастного Аю-Дага и запихнула ее обратно.

ПАРИЖ — МОНБЛАН

Я человек увлекающийся. Чем больше размах моих крыльев, тем дальше я лечу. На полную переделку дома и строительство кузни у нас с Аю-Дагом ушел почти целый год. Дом получился светлым, а не отвратительно-мрачным, каким он показался мне в первый визит. Жили мы с Мишутиным этот год в квартире на Исаакиевской площади. Там мне делать особенно ничего и не пришлось. Мы решили с ним разделить сферы влияния. Квартира в его вкусе. Дом в моем. Да и в центре Андрею жить было гораздо удобнее.

А я пропадала в кузне. Она получилась просторной, с громадным горном и большой двурогой наковальней. На ней работал Гришка. Мне не под силу орудовать ни кувалдой, ни отбойным молотком. Я специалист в мелочах. Ручничок мой любимый весит всего двести грамм. Для тончайшей, как кружево, работы. Но теперь я занималась в основном разработкой идей. Рисовала, кое-что лепила. Руки стали приобретать божеский вид. И я иногда их с удивлением рассматривала. Мои?