Книга Бык из машины - Генри Лайон Олди

«Bryareus-4001 α/β».

Чертежи, о которых упоминал Паламед, нашлись на удивление быстро. Радуясь возможности отвлечься от собачьих боев, Икар с головой ушел в изучение. Рычаги, кронштейны, штанги. Электросхема. Гидравлика. Деталировки узлов. Он бы не стал утверждать это под присягой, но материалы в компьютере отца совпадали с материалами, найденными на планшете погибшего Талоса. 3D-картинка была анимированной – минут пять Икар забавлялся, гоняя тренажёр в разных режимах. На шестой минуте он нашел синхронизацию: картинка раздвоилась, «Bryareus-β» послушно копировал действия «Bryareus-α».

Тренажёры. Никакого криминала.

Икар наугад проверил свойства файлов. Дата создания, дата изменения, владелец… Судя по всему, чертежи создавались на чужой машине, а сюда были сохранены из переписки. Талос? Консультировался с отцом?

Консультации. Никакого криминала.

Отец хранил чертежи не только на стационарной машине. Вскоре выяснилось, что папку с чертежами Дедал отправил в облачное хранилище, на свое персональное «облачко». Икар прекрасно видел эту папку, но открыть ее или скачать не смог – пароль отличался от известного ему пароля отца.

Облако. Смена пароля. Никакого криминала.

Вздохнув, Икар открыл почту. Аккуратист по жизни, в почтовом ящике Дедал вел себя как последний засранец – мусора скопилась уйма. Входящие письма годовой давности, отправка, давно утратившая актуальность; черновики, спам… И запрет на автоматическое удаление. В раздел «покупки» затесалось письмо отца Талосу, из недавних. «Ты что, идиот? – кричал Дедал на племянника. – Не видишь, зачем ему это надо? Или ты притворяешься, что не видишь?! Ты у него на крючке, да?! Идиот, ты же этим от него не откупишься…»

– Ты у него на крючке, да?! – вслух повторил Икар. – Идиот, ты же этим от него не откупишься…

Ссора. Мало ли? Никакого криминала.

Под гневной тирадой отца сохранилось исходное письмо Талоса. Тот запрашивал помощь в разработке нового софта. Подробности опускались. Почему новый софт вызвал такую реакцию Дедала, Икар не знал – и даже представить не мог. Левый софт? С нарушением чьих-то прав?

Ну, допустим, криминал.

А толку?

Уже понимая, что из этого лабиринта ему не выбраться победителем, Икар закрыл почту – и еще немного поиграл с анимацией чертежей. Режим «фиксаторы» не работал: Икар пробовал и так, и эдак, но «фиксаторы» включаться отказались. Что мы фиксируем, подумал Икар. Что? Параметры нагрузок? Структуру тренировки?! Откинувшись на спинку кресла, Икар прикрыл глаза. Бог его знает, почему, но он ясно видел папку в «облаке», куда ему ходу не было. Чертежи. Копия письма: «Ты что, идиот?» Режим «фиксаторы», на сей раз функционирующий без отказа. Ещё письма, наверняка от Талоса. Подробности нового софта. И – бред! – видеоролик, на котором будущий инспектор Синид забивает собаку камнем.

«Куда слать деньги на твое лечение?»

– Мне это не нравится, – пробормотал молодой констебль. – Мне это совсем не нравится…

– Он так и сказал.

В дверях стояла мама.

– Ты уже пришла? – Икар глупо улыбнулся. – Где была?

– За хлебом ходила, – объяснила Навкрата. – Взяла черный круглый и две булки. Папа говорил мне: рано или поздно ты полезешь рыться в его компьютере. И предупредил, что тебе не понравится результат.

Икара словно хлестнули по лицу:

– Он знал, что я найду? Или он знал, что я ничего не найду?!

– Он, может, и знал. Я не знаю. Он всего лишь велел мне, если это случится в его отсутствие, кое-что тебе передать.

– Что?

– Это страховка, сказал папа. Моя страховка.

Навкрата подумала и уточнила:

– В смысле, его страховка.

– И всё?!

– Всё. Нет не всё. Ещё он просил тебя быть осторожным.

– Он боится за меня?!

– По-моему, он просто боится.

– Мама… – Икар глубоко вдохнул, словно собрался идти на рекордное погружение. Стыд переплавился в страх, а страх – в упрямство, не ведающее стыда. – Как ты думаешь, это был не несчастный случай? Это папа убил Талоса?!

Навкрата пожала плечами:

– Не знаю. Он не говорил со мной об этом.

Икару очень хотелось, чтобы мать сказала: «Не знаю, малыш.» Но нет, Навкрата разговаривала с ним, как со взрослым.

5

Тезей

Когда живые не дают ответа, спрашивай мёртвых.

Эта мысль вела его лабиринтами цифрала, словно путеводная нить. Возможно, раз за разом он повторял её вслух – сейчас это не имело значения. Значение имели время и верное направление. Вокруг колыхался, тёк, переливался океан информации. Тезей плыл, погружаясь всё глубже. Кожей, мышцами, обнажёнными нервами он чувствовал потоки и завихрения; течение влекло пловца, и то был добрый знак.

Он надеялся успеть.

Ветвистые структуры, подобные зарослям морских кораллов, возникали справа и слева, вырастали из бездны и исчезали из поля зрения. Отражение в цифрале материальных компонентов Всемирной Сети? Тезей мог лишь предполагать. Гигантские тени – киты? левиафаны? – смутно различимые сквозь толщу жидких данных, скользили в отдалении и без суеты исчезали при попытке рассмотреть их получше. Боги цифрала? Нечто иное, о чём люди не имеют даже понятия? Гадать можно было до бесконечности. Тезея вполне устраивало, что исполины держат дистанцию, не спеша свести с пловцом более близкое знакомство. В сравнении с ними он ощущал себя лупоглазым бычком перед тигровой акулой.

Течение замедлялось, вода впереди светлела. Казалось, Тезей приближается к поверхности океана, хотя по всем ощущениям он продолжал погружаться. Иллюзией было и всплытие, и погружение. Но флуоресцентное свечение, разгораясь, говорило о близости цели. Проступило нагромождение скал со странно гладкими сколами и уступами – создавалось впечатление, что монструозный хребет возвели искусственно, собрали из тщательно подогнанных, вросших друг в друга блоков и плит правильной геометрической формы. Вселенная цифрала давно вышла из-под контроля своих создателей, но всё здесь по-прежнему несло на себе отпечаток рукотворности.

На склонах хребта появлялись новые уступы – чьи-то невидимые руки продолжали добавлять блок за блоком, наращивая скальный массив. Искры складывались в мерцающие облака – так светится ночами планктон, превращая волны прибоя в феерическое шоу. В отличие от настоящего планктона, мерцание быстро принимало форму правильного многогранника, ограничивая собой некий заданный объем. Призрачный свет густел, терял яркость, обретал плотность и вещественность, если слово «вещественность» применимо к зыбкости цифрала. Когда люминесценция гасла окончательно, на месте многогранника возникал новый уступ, твердый на вид – кирпичик великой стройки. Что возводилось здесь? Новый компьютерный центр? Узел связи? Или то была виртуальная проекция сетевого храма, где адепты приносили в жертву своим кумирам жёсткие диски и флэш-накопители, а жрецы-системщики подключали их к Всемирной Сети, расширяя пространство обитания богов?