Книга Соддит. Салямиллион - Адам Робертс

— Прощайте! — ответил Бинго.

У крепостных ворот остались только Торри, Гофур, Бинго и Гэндеф.

— Что будем делать? — спросил соддит.

— Мы озтанемзя здезь, — сказал Торри. — Так будет лучше. В гоге много места. Мы обгазуем тут новую популяцию гномов. А ты куда пойдешь?

— Мне хотелось бы вернуться домой, — ответил Бинго. — Только я не знаю дорогу.

— Если хочешь, я подвезу тебя, — дымя и громыхая, предложил ему Гэндеф. — Мне нужно упражнять свои крылья. Думаю, дальний полет пойдет им на пользу.

— Спасибо, сэр Дракон, — поклонившись, сказал Бинго.

Соддит провел последнюю ночь внутри крепости и отлично выспался на огромной кровати, которая некогда, по словам Гофура, принадлежала какому-то королю. Стены пещеры были увешаны древними доспехами, ржавыми пиками, золотыми и серебряными кольчугами. На полу и столах лежали изысканные декоративные украшения. Недаром крепость Стребор считалась сказочным местом. Но Бинго устал от зрелищ, приключений и чудес. Он просто спал.

Утром соддит попрощался с гномами.

— Надеюзь, мы еще увидимзя, — сказал Торри. — Как-нибудь завалимзя к тебе в гозти. Ты же знаешь, если пойти по какому-то пути, он обязательно тебя куда-то пгиведет.

— Буду ждать вас, ребята, — ответил Бинго. — Хм! Странное дело! Я только сейчас об этом подумал!

— Что?

— Мои ноги не болят уже несколько недель. Или я просто не замечал, что они болели.

— Тгениговки закаляют тело, — мудро сказал король гномов. — Удачи тебе. Не забывай твогить добъо.

Бинго вскарабкался по ноге дракона и устроился между его огромных лопаток.

— Ну, пока, — прогромыхал Гэндеф. — Мы полетели.

Он взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Земля съежилась внизу, словно напуганный пес. Ветер засвистел в ушах. Вцепившись за торчавший выступ в основании левого крыла, Бинго набрался храбрости и с вытаращенными от изумления[50] глазами осмотрел ландшафт. В одно мгновение река превратилась в серебристую нить, а поля уменьшились до размеров листьев. Озеро Эскаргот сияло в солнечном свете, как лужица ртути. Могучий Стребор выглядел коническим обрубком, запачканным копотью на западных и южных склонах. Это напоминало пятна засохшей смолы на шляпе колдуна. Взглянув вперед между плеч дракона, соддит увидел лесной массив Мойпрофиля, похожий на темно-зеленое стеганое одеяло.

— Ты в порядке? — спросил Гэндеф.

— Я потрясен, — отозвался Бинго.

Его голос затерялся в шуме ветра.

— Просто обалдеть!

Земля осталась далеко внизу. Их окружали лишь ветер, воздух и свет. Солнце, поднимавшееся за их спинами, светило ярче обычного. Его лучи казались более чистыми и осязаемыми. Бинго прищурил глаза и посмотрел на этот животворный фонтан света. Затем он снова перевел взгляд вниз. Под ним скользили облака. Они сходились, завивались и клубились, словно дым, и торопливо разбегались в стороны. Мир разделился надвое — на головокружительную синеву вверху и синеватую зелень внизу.

— Это просто сказочно! — прокричал он дракону.

Их полет продолжался уже около получаса.

— У меня к тебе разговор, — прогромыхал дракон и, изогнув шею, посмотрел на соддита одним глазом. — Торри рассказал мне о Штучке.

— Можно подумать, вы о ней не знали. Я же сообщил об этом устройстве еще до вашей трансформации.

— Когда ты в первый раз показал ее гномам, я уже находился в состоянии изменения, — сказал Гэндеф.

— Тогда понятно, — крикнул Бинго.

— Я могу посмотреть на нее? — спросил дракон.

Взглянув в его зеленый глаз, соддит немного смутился, но затем вытащил Штучку из кармана и показал ее Гэндефу. Змеиная шея дракона снова изогнулась, и голова, большая, как у лошади (но куда более разумная), повернулась к Бинго. Огромные крылья продолжали совершать неторопливые взмахи, и скорость полета оставалась прежней, однако существо уже не следило за курсом движения. Широкие черные ноздри, похожие на чернильницы, приблизились к Штучке и понюхали ее. Соддит с трудом подавил желание отдернуть руку. Вскоре Гендеф, не сказав ни слова, отвернулся. Подождав немного, Бинго спросил:

— Каково ваше мнение?

— Этого я и боялся, — ответил дракон. — Ужасное устройство, наполненное жутким потенциалом. После трансформации моя магия значительно усилилась, и я могу чувствовать зло, заключенное в Штучке. Она будто излучает тошнотворный запах. Но...

Он еще раз повернул голову и посмотрел на Бинго.

— Я должен сказать тебе кое-что еще. Это устройство давно уже не попадало в руки своего создателя — злодея Шарона. Магия Штучки значительно ослабла. Она близка к истощению, потому что ее недавно использовали, — причем несколько раз — и каждое применение опустошало магический потенциал. Теперь достаточно маленьких чар, чтобы исчерпать его полностью.

Одежда Бинго трепетала на ветру.

— И тогда Штучка перестанет быть опасной?

— В каком-то смысле — да. Но не совсем, потому что Шарон может снова зарядить ее магической силой. Однако сама по себе она уже не натворит каких-то бед — даже в том случае, если попадет в плохие руки.

— Значит, нужно придумать маленькие чары? — спросил Бинго. — И что мне сказать?

— Ты нынешний владелец Штучки, тебе и решать, — ответил Гэндеф. — Скажи: «Моя одежда зеленая» или «Рыба имеет два глаза» или «Корнишоны — неприятная еда». Устройство попытается перевернуть твои слова, но не сможет. Оно лишится последней силы и станет бесполезным предметом.

— То есть хватит самых маленьких чар?

— Думаю, да, — ответил дракон и отвернулся. — В Штучке осталась только искорка магии. По крайней мере, мне так кажется.

— А если запросить большие чары? Что, если я скажу: «Океаны синие» или «Дважды два — четыре»? Такие слова не создадут негативный эффект?

— Большие чары истощат устройство с абсолютной гарантией. Судя по запаху, магии в нем осталось очень мало. Просто тень от былого количества.

Бинго задумался на несколько минут. Он не имел той безоговорочной уверенности, которой обладал дракон, но по опыту знал, какой коварной могла быть Штучка. Что, если она скрыла свою реальную силу от Гэндефа? Что, если она замышляла заманить его в ловушку и побуждала произнести слова, которые стали бы источником невыразимого зла? В его уме уже крутилась дюжина возможных фраз.

Лес под ними закончился, и впереди замаячили острозубые контуры заснеженных пиков. Бинго был потрясен огромной протяженностью Мятных гор. Эта гигантская гряда, измятая ущельями, кряжами и расщелинами, пролегала от левого горизонта до правого. Соддит снова посмотрел на синий небосвод и яркое лучистое светило. Затем он поднес Штучку к губам и сказал: