Книга Шахматы без пощады: секретные материалы... - Виктор Корчной

1988 год. Устроили соревнование — сборная СССР против сборной мира. Кто же играл в сборной СССР? Каспаров, в настоящий момент Чехия, Чернин (Венгрия), Гуревич (Бельгия), Белявский (Словения), Азмайпарашвили (Грузия), а за сборную мира — испанец Ильескас, кубинец Ногейрас, я — швейцарец… Играли по шевенингенской системе по 7 партий. Команда Советского Союза выиграла с перевесом в одно очко. Лучшие индивидуальные результаты — по 5 из 8-ми, показали Каспаров, Гуревич и я. Был один приз, который по логике вещей надо было отдать мне, поскольку у меня были более сильные соперники — они же выиграли матч! Но тщеславные ребята устроили жребий. По жребию я выиграл приз!

В матчах претендентов в начале 1988 года я должен был встретиться с молодым исландцем Й. Хьяртарссоном. В шахматных викторинах тех лет один из частых, притом трудных вопросов был: в каких странах шахматы — обязательный предмет в школе? Люди обязательно вспоминали Советский Союз. Неправильно! В 70-е, 80-е годы две страны имели шахматы в школе как обязательный предмет: Куба и Исландия. В результате Исландия при населении 260 тысяч человек имела 8 гроссмейстеров. Для сравнения — чтобы иметь такое же число гроссмейстеров на душу населения, в СССР должно было быть 10 000 гроссмейстеров! Так что средний шахматный уровень в Исландии был очень высок, а мне предстояло играть с лучшим из исландцев.

Хьяртарссон был прекрасно подготовлен. Он нашел лучшие пути против моих дебютных систем, а после матча даже включил некоторые мои схемы в свой дебютный репертуар. Кроме превосходства в подготовке, у моего противника оказались и другие преимущества. Я очень люблю ходить на лыжах и пошел на лыжную прогулку в день перед открытием соревнования. И упал, и был вынужден играть с перевязанной ногой. Правда, играют в шахматы не ногами, но все равно — неприятно.

Хьяртарссон играл практичнее меня. В прошлом он бывал в жутких цейтнотах, а вот теперь ему удавалось правильно расходовать время для обдумывания. Матч состоял из 6 партий, а я уже проигрывал 3:1. Как-то мне удалось выиграть две последние партии и сравнять счет. Но непрактичность моей игры сказалась. Следующую партию я проиграл, и матч закончился. Хьяртарссон вышел на Карпова. Но уверяю, что на этот раз и в моем подсознании не было мысли, что я должен был уступить Хьяртарссону сомнительную честь играть с несимпатичным председателем «Фонда мира».

Кстати, по ходу матча главный судья Глигорич упрекал меня, что я намеренно много курил за доской и всячески старался мешать моему противнику. Не помню — думаю, что не намеренно. Я, очевидно, страшно нервничал во время этого матча.

Прошло много лет с тех пор. Правительство Исландии перестало поддерживать шахматы (раньше гроссмейстеры, как в Советском Союзе, получали там зарплату). И Хьяртарссон, наряду с некоторыми другими ведущими шахматистами страны, ушел из профессиональных шахмат и стал бизнесменом. Жаль…

Что касается курения, то на шахматистов давно начались гонения — их ограничивали все больше. А теперь, под предлогом, что шахматы должны стать олимпийским видом спорта, курение в игровом зале запрещено совсем. Что делать, раз уже запрещают курить в ресторанах Нью-Йорка! Вероятно, это ограничение гражданских свобод правильно; не мне судить. Но я бросать курить не собирался…

Вообще, я охотно читаю книги по психологии. На русском языке таких книг немного. Читаю по-английски. Однажды мне попалась книга «Что Вы говорите, когда разговариваете с самим собой?» американского автора, не помню фамилии. Книга была написана интересно. Оказывается, разговаривая с самим собой, вы беседуете со своим подсознанием — мощным оружием, которое способно помочь вашему сознанию выполнить поставленные перед ним задачи. В книге были примеры, как беседовать с подсознанием. Ну, запишите свой разговор с подсознанием на кассету и слушайте его время от времени… Занимательно было написано — как разговаривать при желании бросить курить. Я прочитал это вслух несколько раз. Но я не собирался бросать курить! А потом вдруг, месяц спустя у меня закололо в сердце, и я, курильщик с полувековым стажем, бросил курить в одну минуту! И уже на 11 лет…

Глава 32 О СУДЬЯХ ВООБЩЕ И В ЧАСТНОСТИ. ЕЩЕ ОДНА ПОБЕДА БАТУРИНСКОГО

На каждом шахматном соревновании присутствуют судьи. Они — непосредственные организаторы мероприятия, они же следят за соблюдением правил шахматных соревнований вообще и за соблюдением правил игры в первую очередь. Критерии подбора судей несложны: они должны хорошо знать правила игры, должны по возможности знать больше языков, чтобы без проблем вступать в контакт с каждым участником и по этой же причине не быть во враждебных отношениях ни с кем из них, занимая при этом объективные, нейтральные позиции.

Весной 1989 года я был приглашен на турнир в Линарес. Организатор и спонсор Луис Рентеро, владелец сети супермаркетов в Линаресе и его окрестностях, охотно приглашал советских гроссмейстеров. С одной стороны, он добивался таким образом, что его турниры оказывались самыми представительными в мире. С другой — он, похоже, демонстрировал власть денег над убежденными коммунистами и наслаждался этой властью. Мне было известно, что в Линаресе предстоит встретиться с Карповым. Ничего не поделаешь, не в первый и не в последний раз. Мы ведь вращаемся в шахматном мире; и его, эксчемпиона мира, уважают не меньше, а кое-где заметно больше, чем меня. Но велико было мое удивление, не говоря о более активных чувствах, когда по приезде в Линарес я узнал, что главным судьей назначен В. Батуринский! Очевидно, таково было пожелание Карпова как одно из условий его участия в турнире. А мне, наоборот, было ясно, что под руководством, даже лишь под наблюдением «неджентльмена» Батуринского я участвовать в турнире не могу. Понимал ли это Рентеро, или на этот счет у него не было достаточной информации? Или ему было интересно проверить — насколько сильна все же власть его денег? Как только я узнал о функциях Батуринского в турнире, я поставил вопрос ребром: или я, или Батуринский. Судя по ответной реакции, ни Рентеро, ни Карпов такого поведения с моей стороны не ожидали.

До открытия турнира оставалось полдня. Я обошел всех участников и сообщил им о своей позиции. Меня поддержали открыто и активно Тимман и Шорт. Среди советских тоже нашлись голоса в мою защиту. Как позднее сообщил Карпов, против его «старшего друга и соратника» выступили, к очевидному изумлению эксчемпиона, Белявский и Юсупов. Ко мне пришел Б. Гулько. В прошлом, напомню, в тяжелейших условиях он не подписал коллективное письмо против меня, состряпанное Батуринским с Авербахом. А теперь, 13 лет спустя, он сказал: «Я сожалею. Но я хочу играть в этом турнире. И поэтому я не могу вас поддержать». Я всегда критиковал отсутствие гражданственности и всегда с уважением относился к ее проявлению. Я осознал и сочувственно отнесся и к положению Гулько. Позднее я сообразил, что именно от позиции Гулько зависело — состоялся бы турнир или нет. С его участием антикарповские позиции заняла бы большая половина участников турнира. Карпов не отступился бы от своего «старшего друга», и ему пришлось бы уехать. И турнир сорвался бы. А может быть, обошлись бы и без председателя организации с загадочным названием «Фонд мира»…