Книга Цена вопроса. Том 1 - Александра Маринина

Упражнения следовало выполнять под нагрузкой, чередуя отжимания, приседы и прыжки и периодически следя за пульсом. Через некоторое время Дзюба начал пыхтеть, и Анна, сидевшая к нему спиной, обернулась и с удивлением спросила:

– Ты чего?

– Упражнения делаю.

– Для чего?

– Для стрельбы.

– А что, для меткой стрельбы нужно прыгать? – скептически осведомилась девушка.

– Для меткой стрельбы нужно отлично владеть дыханием. А у меня с этим проблема. Вот лоханулся один раз, так стыдно было! Повторения не хочется.

Глаза Анны округлились и стали как будто ярче.

– Лоханулся – в смысле в преступника не попал? Промазал?

– Ага.

– И что? Он сбежал? Ты его не поймал в итоге?

– Поймал. Только не я. Меня человек один выручил. В общем, там такая ситуация была: чтобы поймать того кренделя, мне нужно было с большого расстояния попасть в маленький объект, в кнопку электронного замка. А я перед этим быстро бежал, дыхалка сбилась, рука ходуном ходит, и я понимаю, что не попаду в эту кнопку ни за что. Хорошо, что рядом тетка одна была, опытная, отлично обученная, она у меня пистолет взяла и с одного выстрела попала, куда надо.

– Ничего себе! – с восхищением произнесла она. – А что за тетка? Молодая? Спортсменка, что ли?

– Да нет, какая спортсменка, она пенсионерка вообще, бывший опер, в отставке. Она потом со мной ликбез провела, объяснила, где у меня пробелы, учебные материалы дала. Вот с тех пор и тренируюсь, чтобы в следующий раз не облажаться. А в тот момент мне знаешь как стыдно было? Ужас просто!

Роман улыбнулся весело и светло, словно вспоминая что-то необыкновенно приятное.

– Я, конопляный муравей, молодой мужик в отличной спортивной форме – и не смог, а тетка-пенсионерка смогла. Чуть сквозь землю от стыда не провалился. Но это быстро прошло.

Анна смотрела на него со все большим вниманием и интересом.

– Что прошло? Стыд?

– Ну да.

– А как? Что ты сделал, чтобы не было стыдно?

«Надо же, – подумал Роман, – то она спрашивает, что я делаю, чтобы не переживать, то ее занимает вопрос, что я делал, чтобы не было стыдно… Похоже, Аня ищет какой-то универсальный механизм, который позволит ей мгновенно избавляться от негативных эмоций. И где его взять, этот механизм? Существует ли он вообще? Не знаю. Мне кажется, любую эмоцию, даже самую неприятную, надо просто перетерпеть, пережить. Путь она побудет, сколько ей положено, и сама пройдет. Но, возможно, я и не прав…»

– Ничего особенного не делал. Сказал себе, что не уметь чего-то – не стыдно. И оказаться в чем-то не таким умелым и ловким, как другой человек, тоже не стыдно, тем более если этот человек старше и опытнее. Допустить ошибку – не стыдно. На самом деле, Мышонок, если как следует вдуматься, то в этой жизни крайне мало вещей, про которые с полным основанием можно заявить, что «это стыдно». Крайне мало, – повторил он задумчиво, снова бросая взгляд на пульсометр: показатели его не порадовали. – Люди разбрасываются словом «стыдно», вешают этот ярлык направо и налево, щедро так, от широкой души. Лучше б они благотворительностью занимались с такой же щедростью.

Ему казалось, что он ответил на вопрос, и Роман собрался было продолжить упражняться, но Анна не унималась.

– А приведи, пожалуйста, пример, что, по-твоему, действительно стыдно?

– Пример… – он задумался. – Пообещать человеку помощь, обнадежить, уверить в том, что ты поддержишь, а потом струсить и сбежать без предупреждения. Вот это стыдно. И мерзко.

– Значит, трусость – это стыдно?

– Нет, – Дзюба покачал головой. – Трусость – это просто проявление слабости, страха за себя, за свою жизнь и за жизнь близких. Это естественно для человека и потому не стыдно. А вот пообещать и сбежать без предупреждения – совсем другое дело.

Анна встала, подошла к нему, с любопытством разглядывая, как будто видела в первый раз.

– И откуда ты такой умный взялся? Сам додумался?

– Да прямо-таки! – от души рассмеялся он. – Спасибо добрым людям – подсказали, научили.

В дверь постучали, на пороге возникла крепкая фигура Никитича.

– Там повар приехал, спрашивает, к которому часу ужин готовить и на сколько персон.

К которому часу… Хороший вопрос. Про число персон – вопрос еще лучше. Знать бы, когда вернутся жених с невестой, да и вернутся ли вообще.

– Нас будет четверо, – решительно ответил Роман. – А со временем пусть не заморачивается, мы разогреем. У нас в коллективе две дамы, так что не пропадем.

– Понял, – коротко кивнул Никитич и исчез.

Дзюба доделал цикл упражнений, мысленно упрекнул себя за недостаточно хороший результат – нужная для стрельбы частота дыхания восстанавливалась не так быстро, как хотелось бы – и снова взялся за материалы. Итак, 17 мая 2015 года… железнодорожные пути за вокзалом… Леонид Борискин, 25 лет, менеджер логистической компании… родился в Сереброве, там же закончил школу и учился в институте… девушки… друзья… родственники… биллинг… распечатка сообщений, сохраненных на мобильном телефоне… сообщения в соцсетях… 17 мая 2016 года, Галина Лычкина, 48 лет, безработная, бездомная алкоголичка, живущая вместе с другими бомжами в одном из подвалов складского строения… опрос тех, с кем она проживала и заливалась водкой… конфликты… родственников нет… знакомых нет… биллинга и всего, что связано с Интернетом, само собой, тоже нет…

Ничего нового. А есть ли оно, это новое, ускользнувшее от внимания? Эх, знать бы наверняка!

Из-за двери со стороны барной стойки слышались какие-то звуки – повар начал готовить ужин. Через некоторое время оттуда же стали просачиваться запахи жарящегося мяса и тонкие островатые ароматы салатных соусов. Роман вдруг понял, что голоден, подошел к шкафчику, вытащил пакет чипсов и принялся грызть их, не отрываясь от экрана ноутбука. Поужинать-то неизвестно когда удастся… Права была Аня, ох, права!

* * *

Возвращение жениха с невестой в гостевой домик было обставлено, как говорится, «с шумом и пылью». Сперва из-за ворот раздались нетерпеливые многократные гудки, потом послышались громкие крики:

– Ромка! Анютка! Принимайте гостей! Мы приехали!

Судя по тому, как хорошо слышны были голоса, кричали будущие молодожены, опустив стекла в машине. Дзюба похолодел. Или ребята – полные придурки и ничего не понимают, или… Нет, о втором «или» думать не хотелось, пусть лучше окажется первое.

Дверцы машины захлопали еще до того, как Роман услышал скрип закрывающихся ворот. Он выглянул в окно и увидел, как Дима с Люшей вытаскивают с заднего сиденья какие-то коробки и пакеты, а Никитич, стоя у наполовину открытых въездных ворот, оживленно разговаривает с кем-то. Похоже, «или» все-таки второе… Вот же черт возьми!