Книга Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парад подходил к концу. Красноармейцы покидали площадь колоннами, и москвичи приветствовали их, как защитников, как героев.
Побрел восвояси и коллектив ИРЭ.
– Шире шаг! – прикрикнул Марлен. – Работы – море!
Испытание
После ноябрьских праздников было заведено, что каждую пятницу Марлен и Берг отправлялись в Кремль для доклада – что сделано, что предстоит сделать, какая нужна помощь.
Сталин по-настоящему поверил, и потому спешил как можно быстрее и полнее раскрыть тот потенциал из XXI века, который достался ему, как случайный дар.
И «путешественники во времени» (термином «попаданцы» они пользовались в узком кругу) старались.
В подвальном помещении института появилась целая линейка установок, вытягивавших из расплава заготовки транзисторов. Буквально каждый день открывались новые лаборатории. Пришли на работу ракетчик Королев, двигателисты Люлька и Климов, «компьютерщик» Лебедев и прочие, и прочие, и прочие.
Марлен с Мишкой мараковали над зенитной ракетой, но самой первой помощью фронту оказалась рация – мощная и легкая рация на транзисторах. Первая в мире, разумеется.
Военные испытали – и не захотели отдавать опытные образцы. Поэтому Краюхин, как имевший опыт работы, возглавил участок опытного производства – от изготовления деталей и плат до сборки.
Уже четырнадцатого ноября Исаев и Берг торжественно преподнесли Сталину первый переносной мобильный телефон[27].
Он весил почти килограмм, «доставал» на тридцать километров и мог работать больше суток подряд, пока батарея не сдохнет. Мобильник связывался с городской АТС, как и в будущем, через базовую станцию. То есть с мобильника можно было позвонить на любой телефон или наоборот.
Теперь вождь всегда был на связи, даже когда он ехал в авто, радиофон находился с ним. При этом разные радиофоны не мешали друг другу, поскольку работали на разных тональных частотах.
Берешь мобильник в руку, включаешь приемник и передатчик. Услыхал длинный гудок? Делаешь нужное переключение и набираешь номер – с обычного диска.
Сталин был очень доволен и с того дня не расставался с радиофоном.
А денька через три были сделаны выводы. Раз уж товарищи Краюхин и Исаев имеют высшее образование, присвоить им воинское звание младший лейтенант. А то как-то странновато – отправляться на доклад к самому Сталину с треугольником младшего сержанта в петлицах!
Пристроили и Тимофеева. Вика кое-как окончил МГИМО, хоть и не собирался блистать на поприще дипломатии – у него был экономический уклон. Вот ему-то и поручили организовать серийное производство тех же «мобил».
Далеко ходить не стали, присоединили к ИРЭ пару зданий по соседству, благо учреждения были эвакуированы и стояли пустыми.
И Виктор развернулся – носился по всей Москве, искал нужное оборудование, размещал заказы, ругался, грозил, выбивал.
И дело пошло. Самый сложный вопрос состоял в кадровом дефиците, и Тимофеев набрал молодых девушек – не зря же электронная промышленность Японии была взращена именно нежными женскими руками.
Работницы далеко не всегда понимали, что они собирают и как оно работает, но трудолюбиво паяли, согласуясь со схемами.
Секретность была строжайшая, НКВД окружило комплекс зданий ИРЭ таким плотным кордоном, что не то что мышь – таракан не прошмыгнет.
Несколько общежитий для персонала примыкали к комплексу, они тоже охранялись, но работники только радовались – условия тут были куда комфортнее, чем у них дома. И тепло, и светло, и пайки хорошие. Что еще нужно для счастья?
А Марлену было интересно работать с Королевым. Это был еще не тот полулегендарный Главный конструктор, запустивший ракеты в космос, а молодой сметливый мужик, схватывавший все на лету. Ему было всего тридцать четыре.
Разумеется, источник, из которого руководство института черпало всю секретную информацию, не объявлялся. До большинства доводилось, что сведения добыты научно-технической разведкой. Ну, а те граждане, которые знали правду, подписали строгий документ о ее неразглашении. Исаев в том числе.
К началу декабря первые опытные образцы зенитных управляемых ракет «С-15» были готовы для испытаний.
* * *
Королев, в засмальцованных штанах и свитере, заглядывал в каждый лючок ракеты. ЗУР «С-15» была похожа на «С-75», только в длину вымахивала не на десять метров, а на шесть. Да и весила она не две с лишним тонны, а едва дотягивала до восьмисот кэгэ.
Оно и понятно – тихоходные «Юнкерсы» с «Мессершмиттами» не поднимались выше четырех-пяти километров.
Сергей Королев задолго до войны сконструировал зенитную ракету «217», способную достигать более чем трехкилометровой высоты, управляясь по световому лучу. За это его и посадили, чтоб не маялся дурью за казенный счет.
Поэтому, когда повалили немецкие бомбардировщики, сбивать их было нечем… Ну, не то чтобы совсем уж нечем, но зенитные пушки далеко не всегда справлялись.
На ракету пришла посмотреть целая комиссия во главе с полковником-зенитчиком.
Исаев похлопал по боку «С-15».
– Это изделие состоит из двух ступеней – стартовой, с пороховым ускорителем, и маршевой, работающей на жидкостном реактивном двигателе, – деловито объяснил он, как заправский экскурсовод. – В отличие от немецкой ракеты «Вассерфаль», наша ракета взлетает наклонно со стрелы пусковой установки и управляется по радио с земли. На подлете к цели дается команда на подрыв, и боевая часть весом в пятьдесят кило взрывается, как мощный осколочно-фугасный снаряд. Полигонные испытания мы провели, а сейчас хотим проверить наши ракетки в боевых условиях – выберемся поближе к передовой, туда, где постоянно летают немецкие бомбовозы, и будем их сбивать.
– Впечатляет, – кивнул зенитчик. – Что требуется от меня?
– В любом случае, даже если испытания пройдут неудовлетворительно, все будет исправлено в кратчайшие сроки. Нам от вас потребуются кадры, офицеры-зенитчики, готовые освоить ракетную технику, а мы проведем обучение.
– Хорошо, мы подыщем вам людей для нескольких расчетов.
– Ждем-с!
Проводив комиссию, Марлен вернулся, зябко потирая ладони – ракету собирали в пристройке. Не таскать же такую дуру по этажам! Зато там тепло…
Прочь, прочь, суетные мысли!
Натянув перчатки, Исаев сказал:
